Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий - Ирина Захаровна Белобровцева

быть назывные предложения, понятные лишь ему одному, как, например, в третьей редакции романа: «Палестина. Иисус. Легион. <все подчеркнута» Евангелисты» — и рядом в скобках, судя по обращению, приведены слова одного из бесов Воланда: «Свет порождает тень, но никогда, мессир, не бывало наоборот» (562-6-7-18). Эту фразу некоторые исследователи (Л. Яновская) склонны считать каламбуром, за который наказан Коровьев, однако ее семантика далека от кощунственной.

Часто наверху листа, явно в ходе работы, пишутся фамилии, которые могут пригодиться в дальнейшем. В «Материалах к роману» принадлежность той или иной фамилии не атрибутирована, но некоторые из них действительно появляются в МиМ или его ранних редакциях. Впоследствии из восьми фамилий, записанных в одном из вариантов третьей редакции, в романе использованы три — Босой, Богохульский и Бескудников (562-7-1-11 об.). Из 6 фамилий другого варианта той же редакции в окончательном тексте присутствуют две — Могарыч и Поплавский (562-7-3-11 об.), нередко встречаются списки фамилий, к которым Булгаков больше не возвращался.

Особый сегмент материалов представляют наблюдения писателя за луной. Некоторые исследователи (Е. Ericson) полагают, что луна в МиМ закреплена за Воландом и его свитой — при лунном свете происходит большинство связанных с ними событий: смерть Берлиоза, погоня Бездомного за Воландом, полет Маргариты и ее участие в великом бале сатаны, извлечение мастера из клиники и т. д. Однако в булгаковском романе нет однозначных интерпретаций — луна, лунный свет оказываются локусом Иешуа. По лунной дороге на встречу с ним направляется Понтий Пилат, с луной в МиМ связаны вещие сны, по лунному лучу уходят в финале мастер и Маргарита. Луна как доминанта романтического мироощущения в МиМ упоминается постоянно, поэтому закономерно особое внимание писателя к ее изображению. Так, на полях третьей редакции романа сохранилась его запись: «Луна! Проверить луну!» (562-6-7-64).

Основные наблюдения за положением луны в московском небе отражены в тетради «Материалы к 6-й и 7-й редакциям». Здесь приведены зарисовки луны народившейся и луны, идущей на ущерб, с соответствующими записями «Луна начинается» и «кончается» (562-8-1-4 об.), а также результаты многодневных наблюдений (иногда с зарисовками) с фиксацией даты наблюдения, фазы луны, места наблюдения в квартире, иногда цвета и наличия облаков, например: «Луна <здесь же приводится рисунок> 10.III.1938 г. без двадцати одиннадцать вечера она была такова: (белая) (видно из окон, обращенных к Б. Афанасьевскому пер.) Вскоре пропала (облака?)» (562-8-1-13). Эти записи датированы мартом-апрелем 1938 г., что можно объяснить соотнесением со временем действия в ершалаимской сюжетной линии — месяцем нисаном; однако в материалах есть также результаты наблюдений за май-июнь и более поздняя запись, датированная октябрем 1938 г.

Год спустя Булгаков возвращается к наблюдениям и две ночи подряд в марте 1939 г. фиксирует положение луны: «Луна 29 марта 1939 г. около 10 часов вечера была на левой руке, высоко, если смотреть из окон моей комнаты, в виде» <далее следует рисунок наклоненного полумесяца; 562-8-1-32 об.>. За исключением нескольких наблюдений, записи в тетради с материалами не датированы, однако примерно в это же время Булгаков параллельно с упомянутой ведет еще одну тетрадь — «Поправки к 1-й главе седьмой редакции романа и эпилог [1938–1939]»(562-9-1), где дает эпилогу название «Жертвы луны», от которого позже отказывается. Возможно, именно для этой части МиМ он и следил за положением луны на московском небосводе.

Текстуальных совпадений в описании луны в материалах к роману и непосредственно в его тексте мало. В результате наблюдений Булгаков пришел к выводу, что в начале вечера луна появляется белая, а позже — обретает золотистую подсветку, что и отразилось в 3-й главе («…совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна, но еще не золотая, а белая» — 5, 43; в момент смерти Берлиоз видит «в высоте <…> позлащенную луну» — 5, 47) и в эпилоге, где светило «начинает разрастаться и наливаться золотом» (5, 381). В дневнике аналогичная запись датирована 13 мая 1938 г.: в четверть одиннадцатого появляется «позлащенная полная луна над Пречистенкой» (562-8-1-14).

Наблюдения за луной вписываются в обширный пласт авторских расчетов внутреннего времени действия романа, среди которых следует отметить изображение в московской сюжетной линии некоего годового цикла — «май I весна», что, видимо, означает момент встречи мастера с Маргаритой (ср.: «Встреча в мае. Любовное лето. Осень (сентябрь) — кончен роман. Удары. Герой исчезает в октябре[,] отсутствует год и два месяца, попадает к Стравинскому» (562-8-1-4 об.); «май II весна», соответствует описанным в романе событиям. Судя по приведенной записи, а также многочисленным зачеркиваниям, тщательно планируется продолжительность отсутствия героя в Москве.

Как уже сказано, множество записей восходит к Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, причем большая их часть связана с великим балом сатаны, но далеко не все они включены в окончательный текст МиМ.

БИБЛИЯ В «МАСТЕРЕ И МАРГАРИТЕ»

По сохранившимся общим ведомостям Киевской первой гимназии видно, что Закон Божий занимал в жизни гимназиста Михаила Булгакова особое место: это единственный предмет, по которому годовая оценка у будущего писателя неизменно была отличной (Дерид 2002).

Говоря о романе МиМ, все библейские ассоциации и реалии обычно сводят к Новому Завету, поскольку на поверхности текста автором оставлено немало знаков, нитей, связующих роман с евангельской мифологией, да и сам замысел Булгакова неизбежно приводит читателя к новозаветным текстам. Однако несомненны и следы присутствия в МиМ Ветхого Завета, пусть их несравнимо меньше, чем отсылок к Евангелиям, и они не столь явно заметны в тексте.

«Материалы к роману» свидетельствуют, что Булгаков постоянно учитывал ветхозаветные реалии, присутствующие в наиболее авторитетных для него книгах Ф. Фаррара и Э. Ренана, а также в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона. Сверяясь с «Жизнью Иисуса Христа» Ф. Фаррара, он выписывает, например, сведения о Назарете с отсылкой к ветхозаветным текстам: «О Назарете не упоминается в Ветхом завете, если он не тождествен с Эн-Саридом (Фарр., стр. 80)…» (562-8-1-27). Порой встречаются и прямые цитаты из Ветхого Завета, как, например, под заголовком «Назарет»: «…сынам Завулоновым по племенам их, и простирался предел удела их до Сарида… (Книга Иисуса Навина, гл. 19: 10)» (562-8-1-29 об.).

К Ветхому Завету читателя отсылает и образ Абадонны, встречающийся в Откровении и Книге Иова и связанный со смертью и гибелью, а также канделябр с ветвями в виде змей, вызывающий ассоциацию с ветхозаветным изображением дьявола. Опосредованно ветхозаветные реалии вводятся через Талмуд, когда речь во 2-й главе идет о зажженных Иудой светильниках: «Ни для кого из подлежащих смерти по определению Торы не устраивают засады, кроме совратителя (mesith). Как поступают в этом случае? Приводят к нему двоих молодых ученых [и ставят их] во внешнем помещении, а он сидит во внутреннем