Искусство просвещать. Практическая культурология для педагогов и родителей - Евгений Александрович Ямбург

потребителем красиво упакованной информации, а активным соучастником важного события. Событие – это то, что затрагивает душу. А еще – это со-бытие ребенка, родителя и школы. С этой точки зрения домашние приготовления ребенка к празднику, когда дома извлекаются из семейного архива фотография прадеда и его письма с фронта, и, прежде чем закрепить фотографию на самостоятельно сделанное паспарту, идет сокровенный разговор о его жизни и судьбе. При этом не столь важно, как эти самодельные планшеты с фотографиями прадедов будут выглядеть со стороны. Да, разнокалиберные – зато свои, не приглаженные, но собственными сердцами и руками изготовленные. Так происходит эмоциональное включение ребенка в контекст отечественной истории, рождается личное отношение к прошлому.

Особый деликатный разговор о личном отношении к войне. Отдаю себе отчет в том, что он может немедленно вызвать превратные суждения и категорический отпор у многих читателей, разделяющих позицию матери подростка, которая уберегает своего сына от неприятных подробностей. Тем не менее убежден, что такой разговор сегодня необходим.

Мы с нашей великой и драматической историей двадцатого века до сих пор живем между триумфом и травмой. Победа в Великой Отечественной войне – наш несомненный триумф. Его и отмечает государство как государственный праздник, организуя соответствующие коллективные акции и мероприятия. Но коллективы не могут чувствовать вины и печали. На это способны только индивиды. У последних есть возможность передать свои чувства другим людям. Да, победа – это праздник, но, как поется в известной песне, «это радость со слезами на глазах». Сейчас уже забылось, как трудно пробивалась эта песня к слушателю. Считалось, что слезы неуместны, поскольку умаляют величие и радость победы.

Так вот, отдавая празднование Дня Победы полностью на откуп государству, мы проявляем умственную и нравственную лень, перекладывая всю ответственность за воспитание детей и юношества на властные структуры. А кроме того, рискуем наступить на те же грабли, воспроизводя пропагандистскую операцию, которая порождала в недавнем прошлом формальное, казенное, а в итоге циничное отношение к своему прошлому.

Напомню, как это было. Сначала появилась замечательная лирическая песня на стихи Роберта Рождественского из кинофильма «Минута молчания», где были строки: «Даже не был я знаком с парнем, обещавшим: „Я вернусь, мама“»[141]. Но вскоре идеологами эпохи застоя был изобретен почин (если кто забыл, почин – это идеологическая кампания, проходящая под определенным лозунгом). Почин звучал так: «Работать за себя и того парня», он был призван поднять производительность труда в промышленности и сельском хозяйстве. Бесконечное транслирование в средствах массовой информации этой инициативы обернулось психологическим отторжением и вызвало к жизни массу непотребных анекдотов о том, что надлежит делать за того парня.

Грохот канонады, салюты, шествия и реконструкции – лишь одна сторона медали, отражающая широкомасштабную государственную стилистику проведения праздника. Иной она у нас быть не может. Но неудобных подробностей сегодня не избежать, их не обойти молчанием. Хотя бы потому, что все больше книг выпускается по теме «Повседневная жизнь людей в годы войны», где без цензурных изъятий даются письма, дневники и мемуары обычных граждан с их горестями, печалями и недоуменными вопросами, на которые до сих пор нет внятных ответов. Соответственно, в интернете размещены аудиоматериалы «Голоса блокады» и подобные им, по которым прослеживается духовная жизнь конкретного человека. В частности, матери, поставленной перед трагической дилеммой, кого из двоих детей спасти от неизбежной смерти. Повсеместно возросший интерес к семейной истории наращивает знания людей о прошедшей войне. Но знания и стремление забыть о неприятном исключают друг друга.

Мины, заложенные в прошлом, могут взрываться в любую минуту. Праздник 23 февраля давно уже превратился у нас в мужской день, когда девочки класса поздравляют своих мальчиков. В начале классного часа встает мальчик, он чеченец. «Я ненавижу этот праздник. В этот день в 1944 году началась депортация, которая уничтожила половину моего народа». Хлопнув дверью, выходит из класса. Прикажете сделать вид, что ничего не произошло?

Как видим, обсуждения трудных вопросов с юношеством не избежать, как бы этого ни хотелось сторонникам преподнесения подросткам стерильной истории. Но именно на этих путях формируется подлинная гражданственность и трезвое отношение к жизни. Вот почему, испытывая вполне законную гордость за исторические деяния предков, восхищаясь праздничным салютом, необходимо предпринимать собственные усилия для наращивания исторической памяти детей.

Мат надо заслужить

Сквернословие как педагогическая проблема[142]

В толщу веков уходят все без исключения воспитательные проблемы сегодняшнего дня. Даже те, которые, казалось бы, находятся на периферии магистральных путей развития личности ребенка. На самом деле в воспитании не существует центра и периферии, в нем важно все. Среди прочих – проблема сквернословия, решать которую невозможно вне серьезного культурологического подхода.

Во избежание кривотолков сразу оговорюсь, что как педагог я категорический противник сквернословия. Кроме того, я прекрасно понимаю позицию воцерковленных людей, которые настаивают на выжигании скверны из уст отроков. А как может быть иначе, если, согласно канону, «в начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ин. 1: 1). Так начинает апостол Иоанн Богослов свое благовестие. Поэтому для глубоко верующих людей сквернословие – не что иное, как богохульство.

Нет сомнения также в справедливости утверждения выдающегося культуролога Ю. М. Лотмана о том, что культура начинается с запретов.

Все так, и в качестве напряженной цели-задания педагогика может ставить перед собой задачу извести под корень сквернословие среди детей и юношества.

Но дети не вырастают в стерильной среде, а следовательно, игнорировать сквернословие как существенный фактор молодежной субкультуры (если бы только молодежной) по меньшей мере непрофессионально. Стыдливо поджимать губки и покрываться румянцем, услышав соленое словцо из уст подростка, демонстрируя свою лингвистическую невинность, – едва ли такая реакция вызовет доверие у подростков. Напротив, она убедит их в ханжестве взрослых. И коль скоро учитель не желает превратиться в глазах подростка в педагогического шулера, ему придется адекватно реагировать на услышанное.

Праведный гнев – не единственная эмоциональная краска, позволяющая приступить к «разминированию» речевого поля наших воспитанников. В немалой степени этому процессу языкового обезвреживания способствует чувство юмора. Тем более что наш ханжеский речевой пуризм дает к тому все основания. Образцом такого подхода являются, на мой взгляд, «Словарь модных слов» и «Новый словарь модных слов» замечательного филолога Владимира Новикова. Откроем статью про относительно безобидное, но тщательно избегаемое в культурной речи слово.

«ЖОПА

Слово многозначное и многострадальное. Трудно даже сказать, сколько веков томилось оно в заточении. Всего лишь пятнадцать лет назад оно получило в нашей стране права гражданства, когда в реформированном издании словаря С. И. Ожегова (соавтором которого стала