Человек читающий. Значение книги для нашего существования - Рюд Хисген

виде, будет играть все менее заметную роль в медийном пространстве. Исследователь чтения Франк Хёйсманс выяснил, что каждое последующее поколение тратит все меньше часов в неделю на чтение печатных медиа[194]. А Маэль Ренуар предвидит конец цивилизации, созданной и развивавшейся на бумаге[195].

Ввиду обостряющегося когнитивного неравенства последствия этих тревожных тенденций ощущаются отнюдь не всеми. Кто-то способен без труда адаптироваться к цифровой вселенной. Как правило, это люди, овладевшие дисциплиной чтения на бумаге. В будущем именно они, находясь на благополучной стороне растущего цифрового неравенства[196], будут продолжать ценить книги. С теми, кто вырос в мире экранов, происходит обратное: они переносят привычный им выборочный способ чтения на длинные и сложные тексты. Таким образом, под воздействием расширяющегося использования экранов исторически сложившийся способ работы с текстом исчезает, а вместе с ним утрачиваются благодатно влияющие на мышление концентрация и дисциплина. Если вдумчивое чтение находится под таким давлением, что кардинально меняется наша читательская практика, то неизбежно меняется и наше мышление.

Фундаментальной причины, по которой вдумчивое чтение не могло бы продолжать сосуществовать параллельно с выборочным, разумеется, не существует. Мы веками практиковали гибридный способ чтения, чередуя внимательное чтение с беглым просмотром и поиском информации. Так что нет никаких непреодолимых препятствий тому, чтобы бумага и экран дополняли друг друга. Обе среды стимулируют специфические, но комплементарные режимы чтения, порождающие два взаимодополняющих способа мышления. Как было бы чудесно сочетать «новые» навыки, приобретенные в результате интенсивного использования мониторов, — пролистывание и быстрое принятие решений — с когнитивным терпением, которому нас учит чтение длинных текстов на бумаге. К сожалению, на практике все оказывается сложнее. «На функциональном уровне в цифровой среде люди гораздо чаще отвлекаются», — объясняет доктор Дэвид Гринфилд, основатель Центра зависимости от интернета и технологий, доцент клинической психиатрии Университета штата Коннектикут[197]. Экраны требуют от нас столь непомерного внимания к столь необъятному объему информации, что мы не в состоянии обрести спокойствие для сосредоточенного, вдумчивого чтения и остаемся в режиме пролистывания.

Искушение обвинить во всех грехах технологии велико, однако ни в самих технологиях, ни даже в намерениях крупных технологических компаний не скрывается злой умысел. Отрицательное воздействие экранов на время, которое мы уделяем чтению, мотивацию и качество чтения, является непреднамеренным побочным эффектом. Да, разумеется, Big Tech захватывают наше внимание, но вовсе не для того, чтобы помешать чтению книг. Речь, похоже, идет о более масштабном явлении. Взять хотя бы снижение концентрации внимания при просмотре фильмов. По мнению американского профессора киноведения Дэвида Бордуэлла, средняя продолжительность кадра в англоязычных фильмах сократилась с 8–11 секунд в период с 1930 по 1960 год до 3–6 секунд в 1999–2000 годах[198]. Согласно интригующему, но спорному исследованию британской страховой компании Lloyds, продолжительность концентрации внимания людей в период с 1998 по 2008 год снизилась с 12 минут до 5 минут и 7 секунд.

Даже при отсутствии злого умысла и том факте, что снижение концентрации внимания нельзя полностью списать на экранную культуру, можно сказать одно: по сравнению с книгами цифровой мир гораздо более естественным образом поддерживает нашу природную инертность. В итоге цифровая среда недостаточно стимулирует критическое и осознанное мышление, столь необходимое нашему обществу. Наличие критического мышления у пользователей хоть и представляет собой крайне желательный фактор для безопасного обитания в цифровой среде, где каждый волен распространять бессмыслицу или вопиющую глупость, но отнюдь не является обязательным условием. Напротив, низкое доверие к цифровым текстам моментально отражается на готовности уделять им должное внимание. Выбирая легкий путь, мы предпочитаем отказываться от лишних усилий. Это означает, что экраны не способствуют вдумчивому чтению, а следовательно, не развивают глубокое аналитическое мышление.

Понимание последствий недостаточной активации вдумчивого чтения в бурной онлайн-среде не требует богатого воображения. Мы уже видели некоторые цифры по растущей малограмотности. В основе набирающего силу популизма и размывания различий между фактическими и фейковыми новостями также в значительной степени лежит общая тенденция воздерживаться от формирования суждений под непрекращающимся давлением растущего объема новой информации.

Культурные пессимисты склоняются к выводу, что от цифрового мира больше вреда, чем пользы, и выказывают желание поскорее от него избавиться, возможно недооценивая многообещающие цифровые преимущества. Оптимисты же, напротив, возмущаются стремлением зацепиться за чтение длинных текстов, упуская из виду связанное с этим чтением развитие аналитического мышления. В конечном счете данная антитеза является ложной. Возможно, читатель удивится, но вернейшим залогом высокого уровня экранной грамотности служит традиционная грамотность на бумаге. Вдумчивое чтение книг вовсе не заставляет нас поворачиваться к экрану спиной. Наоборот. Следовательно, решение представляется не таким уж сложным. Вместо того чтобы демонизировать Всемирную паутину и пытаться остановить дигитализацию чтения, мы можем просто не открывать полностью все шлюзы и не позволять событиям бесконтрольно развиваться своим чередом. Если мы хотим продолжать практиковать установленные выше три фундаментально разные стратегии чтения (вдумчивое, выборочное и иммерсивное), нам придется сознательно тренировать вдумчивое чтение. (Два других способа никуда не денутся — они помогают нам противостоять нескончаемому потоку информации. А вот чтение книг требует от нас целенаправленных усилий.) Увы, этого не происходит. А происходит то, что чтение книг становится устаревающим навыком и мы все чаще слышим о необходимости цифровой трансформации образования для подготовки молодого поколения к новой цифровой эре.

С одной стороны, налицо вопиющее отсутствие политической воли к сохранению важности вдумчивого чтения, с другой — неудержимое влияние технологического лобби. Крупные технологические компании назойливо стучат буквально во все двери, вмешиваясь в сферу образования, в принятие политических решений, в работу министерств, политиков как на национальном, так и на европейском уровне. Их послание неизменно: тот, кто не идет в ногу со временем, ставит себя в невыгодное положение. Неудивительно, что экранные устройства так широко и без разбора приветствуются в области образования.

Сегодня мы живем дольше, чем когда-либо прежде, но наш взгляд в будущее и прошлое на редкость близорук. Складывается впечатление, что мы безвольно, но сознательно катимся в пропасть, отвернувшись от прошлого и не желая извлекать из него уроки. Мы все несем ответственность за происходящее, а значит ее не несет никто.

Глава 7. Чтение и приглашение к чтению — подспорье

Чтение — это уединенное и в то же время глубоко социальное занятие. Писатель, чьи слова вы читаете, становится вашим идеальным собеседником — заинтересованным, вселенским, сострадающим, неутомимым, но только если вы проведете с ним столько времени, чтобы суметь стряхнуть с себя озноб одиночества и услышать мудрый голос. <…> Внутренний диалог читателя с писателем, насыщенный вопросами,