Ментальная карта и национальный миф - Виталий Владимирович Аверьянов

что для ума тоже нужна пища, особая, умозрительная. И эту пищу я сподобился получить.

Алексей Болдырев, философ, заслуженный преподаватель МГУ:

Поначалу меня настораживала в Виталии Аверьянове многогранность, которая часто бывает чревата поспешным и внешне понятым синтезом. Виталий и в философии сказал свое веское слово, он и поэт, и публицист, и музыкант, и историк-исследователь. Но при этом он еще обладает какой-то фантастической энергией. У православного Виталия Аверьянова тотемный зверь – мамонт, и это можно видеть на обложке диска «Русская идея». Иными словами, автор обладает не только лошадиной энергией, но и слоновой нездешней силой.

Постепенно я осознал, что это не поверхностный энциклопедизм и не внешнее примирение поэзии, философии и всего остального. У Аверьянова все это – его органичная сущность. И ему, выражаясь по-философски, в полной мере присущ дар категориального синтеза.

Взять, к примеру, книгу, которая сегодня презентуется. В ней мы видим, что основные понятия прекрасно отрефлексированы, все предельно четко и ясно определено, а это редко встречается в нашей патриотической литературе. Название книги, казалось бы, отсылает к Тютчеву, с его «умом Россию не понять». Да, мы верим в Россию, но верить в нее есть условие ее понимания. И понимать Россию нужно для того, чтобы еще больше в нее верить.

Вячеслав Медушевский, доктор искусствоведения, профессор Московской консерватории:

Это новый жанр, у автора своя самобытная интонация, и это самое главное. Ведь все рождается из интонации. Здесь каким-то чудесным образом сошлись таланты автора в области осмысления нашей действительности и музыкальная, художественная одаренность. Без такой цельности нам не поднять Россию.

Из рецензий на диск «Русская идея»

Сергей Магнитов на сайте Николая Старикова:

Автор пошел на множество рисков. Достаточно обратить внимание, что почти все песни – балладного типа. В балладе, особенно древней, напоминающей русские былины, нет припева. У Аверьянова нет припевов. Это очень большой риск, поскольку отказ от рефренций припева – принципиальная позиция – лишение слушающей аудитории «сладкого».

Балладу всегда слушали – часто часами. Но это была другая эпоха, другие люди, которые понимали этот жанр и жили в нем. Аверьянов рискует – следить за мыслью и сюжетом сегодня не у всех хватит терпения. Но ясно, что автор делает выбор в пользу тех, кто будет вникать в смысл.

Сама ставка на преодоление рисков говорит о серьезной концептуальной заявке диска. Если человек выбирает нелегкий путь – у него точно что-то получится серьезное и долгоиграющее.

Александр Елисеев на сайте газеты «Завтра»:

Это не просто обычный диск с информацией, к которому мы привыкли в нашу недосуровую Цифровую эпоху.

Здесь – все. И великолепные бардовские песни, и политологические статьи.

И книги, и метаисторические рассуждения. И интервью с ним, и коллективные доклады, в которых он был душой-редактором. Там и глубокие философские рассуждения, и резкие, но меткие – суждения о «полживой» современности.

Виталий Владимирович объединил свое творчество в один диск. Там неравнодушный русский человек может найти почти все для своей израненной души. Диск объединяющий, причем органично, все в себе? Да, это древнейший символ полноты. Круг и Шар – они объединяют реальность, стягивают точки Окружности вокруг единого, вращающего, Вечного Центра. Это идеальная фигура. Там – эйдосы, воплотившиеся в материальную форму носителя.

Это, несомненно, новый и в то же время старый подход. Древние мудрецы были и «бардами», и «политологами». Одним из образов, вдохновляющих Виталия Владимировича, является Северный, Гиперборейский, Полярный Мамонт. Он и сам выступает – как Мамонт. Как древний, но и молодой, взламывающий Реальность постылых дней и одновременно указывающий Путь к Гиперборее – стране Золотого Века.

Но, как Мамонт, он иногда проходит мимо «точек перехода» – где Традиция бьется с Либерализмом. Это – соцсети, например Фейсбук. Там мы пока не видим Виталия Владимировича в его полную мощь. Надо думать, что это его последовательный консерватизм. Но консерватизм должен быть, как писал и сам Аверьянов, динамическим. Революционным, творческим, наступающим, не отдающим Врагу рода человеческого ни едину пядь пространства.

Есть выражение, что достоинства – продолжение недостатков, как и наоборот. В данном плане недостатки излишне консервативного в чем-то мыслителя Аверьянова есть продолжение его достоинства – как Северного мыслителя.

Мы еще увидим его в авангарде соцсетевого Сопротивления цифровому либерализму.

Владимир Можегов на портале «Свободная пресса»:

Виталий Аверьянов известен прежде всего как политический философ, один из главных создателей и авторов «Русской доктрины», проекта, получившего достаточно серьезный резонанс в середине нулевых, как руководитель Института динамического консерватизма (основан в 2009), наконец, как соучредитель «Изборского клуба», собравшего в 2012 г. цвет русских патриотически мыслящих интеллектуалов, своего рода «фабрики мысли» по производству стратегических смыслов и идей правоконсервативного дискурса. Теперь же, с выходом музыкального альбома «Русская Идея», нам открывается новое альтер эго философа – певца, музыканта, барда, или, говоря словами А. Проханова, русского ведуна, «скомороха, приплясывающего с кистенем»…

Впрочем, как утверждает сам Аверьянов и как свидетельствует название альбома, эти две ипостаси его творчества не просто параллельны, но синергийно взаимосвязаны, представляя в сущности единое целое. Что ж, тем более интересно. Одно дело, Русская доктрина в виде философского фолианта, и совсем другое – услышать музыку ее метафизических глубин, увидеть те первообразы, ту причудливую поэзию, из которой растут цветы большой идеи и которые организуются затем в стройные, безукоризненно выверенные блоки большой Доктрины. Как говорит сам автор: «для меня философия и песни – это не параллельные миры, а скорее сообщающиеся сосуды». Что ж, согласимся. Тем более что этот альбом – не первый. Сборники песен Аверьянова выходили в 2003 и 2016 гг. Но то были чисто бардовские (голос – гитара) опыты. Альбом же «Русская идея» – нечто гораздо более концептуальное и, я бы даже сказал, монументальное.

«Герметичный шансон», как сам автор окрестил свой стиль, подразумевает нечто, долго вызревающее в глубине и лишь спустя время являющееся на публике во всеоружии. Действительно, с точки зрения продуманности внутренней структуры альбома и его многомерного (порой почти симфонического) саунда – перед нами настоящий герметичный авторский космос. Космос, поэтически близкий к взрывным смысловым играм Велимира Хлебникова и обэриутов, а духовно – Александру Башлачеву и Сергею Калугину («Оргия праведников»), т. е. прежде всего поэтам-философам.

И все же словосочетание «герметичный шансон» не раскрывает, на мой взгляд, всех нюансов этого терпкого настоя, в котором можно уловить нотки неоклассики и постмодерна, интонации от «Любэ» и Арк. Северного до «Ансамбля Христа Спасителя и Мать Сыра Земля» включительно, но прежде всего ощущается духовная близость современному неофолку… Правда, в отличие от последнего, оплакивающего смерть традиционной Европы и обживающего