Языковые основы русской ментальности - Владимир Викторович Колесов

вместо гордыни, совесть вместо сознательности, правда вместо истины и т. д. Именно это и имеют в виду западные авторы, говоря о русской ментальности: она часто ускользает за словом — русским полновесным словом — и потому для них кажется загадочно неуловимой. Может быть, потому, что западный интеллектуал не владеет диалектикой или просто не умеет за словом видеть суть дела.

Вопросы для обсуждения:

1. Как выстраиваются современные языки по степеням обобщенности логических схем, представленных в них? По каким признакам и особенностям?

2. Как преобразуется семантический треугольник?

3. Опишите различия между реалистским, номиналистским и концептуальным восприятием мира в европейских языках.

4. В каких категориях разных европейских языков наиболее ярко представлены особенности национальной ментальности?

Темы для рефератов:

1. Слова-дублеты, отображающие особенности русской ментальности (правда-истина, свобода-воля, гордость-гордыня и пр.).

2. Синкретизм древнего мышления.

Литература и примечания:

1. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. — М., 1955. — С. 43 и 27, 392; ниже цитаты: С. 394, 317, 378, 217, 326, 389, 391, 392, 380, 396.

2. Бердяев Н. А. Философия неравенства // Русское зарубежье. — Л., 1991. — С. 64.

3. Биллингтон Дж. X. Икона и топор. — М., 2001. — С. 13.

4. Герцен А. И. Собрание сочинений : в 30 т. — М., 1954. — Т. 3. — С. 314.

5. Де Кюстин А. Николаевская Россия. — М., 1990. — С. 94.

6. Есперсен О. Философия грамматики. — М., 1958. — С. 81 и 87.

7. Ильин И. А. Собрание сочинений. — М., 1997. — Т. 6, кн. 2. — С. 373.

8. Карсавин Л. П. Культура Средних веков. — Прага, 1918. — С. 115.

9. Колесов В. В. Русская ментальность на фоне западноевропейской // Образ мира в зеркале языка : сб. науч. ст. / отв. соред. В. В. Колесов, М. В. Пименова, В. И. Теркулов. — М.: Флинта: Наука, 2011. — 567 с. — С. 5-16. (Серия «Концептуальный и лингвальный миры». Вып. 1).

10. Коялович М. О. История русского самосознания по литературным памятникам и научным источникам. — Минск, 1997. — С. 163.

11. Круглов В. М. Имена чувств в русском языке XVIII века. — СПб., 1998. — С. 88.

12. Моисеев Н. Н. Судьба цивилизации: путь разума. — М., 2000. — С. 408.

13. Оруэлл Дж. Эссе-статьи. — М., 1992. — Т. 2. — С. 223.

14. По тропам науки. — М., 1962. — С. 146.

15. Пришвин М. М. Собрание сочинений. — М., 1986. — Т. 8. — С. 559.

16. Розанов В. В. Несовместимые контрасты жития. — М., 1990. — С. 175 и 174.

17. Розанов В. В. Сочинения. — М., 1990. — С. 333.

18. Соловьев В. С. Сочинения : в 2 т. — М., 1988. — Т. 1. — С. 113. — Т.2. — С. 696.

19. Соловьев В. С. Сочинения. — М., 1990. — Т. 5. — С. 7-8, 39, 91-92.

20. Толстой Л. Н. Война и мир. — Т. III. — Кн. 1. — Глава 10.

21. Трубецкой Е. Н. Миросозерцание Вл. С. Соловьева. — М., 1913. — Т. 1. — С. 70.

22. Фуллье А. Темперамент и характер. — М., 1896. — С. 124, 112, 122.

23. Хомяков А. С. О старом и новом. — М., 1988. — С. 354.

24. Шубарт В. Европа и душа Востока. — М., 2000. — С. 210, 241, 245 и 249.

1.2. Источники древнерусской культуры и истоки русской ментальности

Современную Россию мы знаем — старую надобно угадать.

Алексей Хомяков

Основным источником в изучении истории языка ли, литературы или идей является письменный текст, счастливо сохранившийся до наших дней. Достоверность источника, его содержательность имеют первостепенное значение при оценке тех терминов и суждений, на основе которых мы и восстанавливаем малоизвестную историю русских идей. Прежде чем говорить о терминах и связанных с ними понятий, необходимо вглядеться в источники наших сведений о прошлом. Обсудим некоторые вопросы истории древнерусской литературы, которая еще не разграничивала свои тексты на художественные, научные или идеологически важные. Каждый текст мог содержать в себе и научные сведения, и развиваемые автором идеи, и обязательно был художественным в том смысле, какой придавался этому понятию в те времена.

Для удобства и краткости рассуждений воспользуемся старинным, восходящим к средневековым схоластам символическим образом семантического треугольника, с помощью которого можно показать связь между основными понятиями нашей темы, между идеей — словом и — предметным миром, а именно:

Идея — это всякая мысль, облеченная в мыслимую форму, и представление, и образ, и понятие; знак в нашем случае слово, а вещь — всякое телесное явление действительности, воплощающее идею и выраженное в слове знаке, в нашем случае это текст. Так рисуется и историческая последовательность погружения в текст: исследователь переходит от слова через идею в текст. В такой же последовательности рассмотрим и нашу тему, с разных сторон разворачивая перспективу развития древнерусской литературы.

Слово: определение культурного контекста. Древнерусская литература разделяет все особенности европейских средневековых литератур, с тем лишь отличием, что на Руси устная народная и книжная христианская литературы сосуществовали параллельно, обслуживались различными типами языка, используя разные жанры и распространяясь каждая в своей социальной среде (напр., в Византии классическая — языческая — литература обреталась в верхних слоях общества, у нас же язычество долго держалось в нижних — в народе). Это различие обусловило особенности развития литературных текстов на Руси. «Народная библия», т. е. переработанные в духе сказаний и легенд, а впоследствии и сказок, ветхозаветные сюжеты через апокрифы (запрещенные церковью тексты) попадали в народную среду и перерабатывались здесь в духе низовой литературы. Полный текст Библии мы получили только в 1499 г., в народе же легенды о царе Соломоне и Китоврасе, о других ветхозаветных героях известны с XII в. (они восходят к текстам антииудейской Толковой Палеи, составленной на Руси), а в духовных песнях и в заветной (глубинной) Голубиной книге все эти герои собираются вместе, чтобы истолковать смысл жизни и бытия. Так сложились два уровня, или лучше — два слоя древнерусской литературы, для христианина и для крестьянина. В известной мере это создало и традицию: наряду с официальной, рекомендуемой литературой на Руси всегда сохранялась литература второго плана, немаркированная по идеологическому признаку,