Белорусские мифы - Елена Левкиевская

«нечистыми», связанными с чертом. В гомельском Полесье дерево, разбитое молнией, связывалось со старой дуалистической легендой о споре Бога с чертом и о молниях как стрелах, которыми Всевышний бьет нечистика.

ЛЕТАЮЩИЙ ЗМЕЙ

Летающий змей — персонаж с двойственным обликом. Если наблюдающий змея человек видит его в воздухе, он представляется в виде летящего по небу огня — огненного змея, шара, веника, звезды и прочего. Когда он прилетает в нужный ему дом, то рассыпается искрами над крышей или печной трубой и изменяет свой облик на тот, что соответствует его земной ипостаси. Этот персонаж зовется или просто змей, или спарник (от слов спор, спорина в значении «жизненная сила, удача, богатство», ср. русское выражение «дело спорится»). Белорусский спарник достаточно близкий родственник европейскому средневековому василиску[38]. Представления о таком персонаже больше распространены на востоке Белоруссии, в частности в Гомельской области.

Летающий змей обычно ведет себя как дух-обогатитель — это персонаж, живущий у колдунов и ведьм на положении помощника и приносящий им богатство (деньги, молоко, сметану, зерно), которые он ворует у других людей (у русских он называется змея-деньгоносица, змей-носак, большачонок).

Змий прилетал к человеку, которому гроши носит, богатство носит. У нас говорили, к Плеваку [фамилия односельчанина] змей прилетал этой ночью. Зеленый и красный такой, все прилетал, носил деньги, богатство (с. Пирки Брагинского р-на Гомельской обл., 1984 г.).

Женщина и змей. 1910.

Muzeum Narodowe w Warszawie

На западе Белоруссии, где слово домовик обычно обозначает обитающую в доме нечистую силу, им также может именоваться и летающий змей, хотя в таком случае это название обычно относится не к мифологическому хозяину дома, а к персонажу совсем другого типа, держать которого в доме даже считается грешно. На Карпатах и в польской традиции сходное существо также может называться домовык, domowyj czort, domownik:

«Летающий змий — то домовый, похож на человека. Его чертом называют» (с. Онисковичи Кобринского р-на Брестской обл., 1985 г.).

Характерный облик летающего змея в воздухе — огненный предмет (шар, клубок, коромысло), который оставляет за собой сноп искр. Змей часто представляется светлой или огненной птицей. В польском фольклоре есть похожий персонаж в виде цыпленка или курицы и называется skrzat, skrzatek (от пол. skrzętać — «пищать, верещать»), так как считается, что он верещит, как большая стая цыплят).

Отношения между духом-обогатителем и его хозяином-человеком строятся наподобие договора с чертом: при жизни такой дух служит ему, а после смерти забирает себе его душу, поэтому во многих рассказах также называется чертом, нечистым. В преданиях говорится, что такой змей есть только у тех, кто занимается колдовством, отрекшись от Бога и связавшись с нечистой силой. Чтобы он носил богатство, нужно содержать свой двор в чистоте (спарник не терпит грязи, нечистот) и ставить ему на ночь яичницу. В Гомельской области известен сюжет, крайне популярный в карпатской и польской традициях: некто желающий досадить хозяину, имеющему духа-обогатителя, подсыпает ему в яичницу мусор или нечистоты, после чего тот жестоко мстит за оскорбление, как правило, сжигая все хозяйство целиком.

Спарник, наверное, летает к тому, кто шептать умеет [то есть занимается знахарством, колдовством]. Он забирает от одного [человека], а к знахарю носит. Спарнику надо яичницу нажарить и поставить на ночь. А он и поест. Это для того, чтобы спарник только доброе делал. Однажды проследил сосед яичницу и поел, и нагадил на сковороду, которую оставили спарнику. Спарник тогда запалил гумно, и гумно сгорело у хозяина, а то он ему все добро приносил. Спарник летит да светит огнем, как молния блеснет. Шептать он умел, этот хозяин (с. Присно Ветковского р-на Гомельской обл., 1982 г.).

В одном из гомельских рассказов объясняется, каким образом можно получить такой дух: он выводится из яйца, которое снес семилетний петух и которое несколько недель носили под мышкой. О таком способе выведения демона-обогатителя хорошо известно на украинских Карпатах, в Польше и у южных славян, а также в балтийских и западноевропейских традициях.

ДОБРОХОЖИЕ

На востоке Белоруссии, а также в примыкающих западнорусских районах, (в частности, в Брянской области), существуют представления о персонажах, которых называют доброхожими, доброхочими или невидимыми людьми. Насколько можно судить по фольклорным записям XIX–XX веков, этот достаточно молодой элемент белорусской (и отчасти русской) традиции, формирование которого стало происходить лишь в последнее столетие, — убедительное свидетельство того, что мифология является не раз и навсегда сложившейся и законсервированной данностью, а вполне живой и способной к развитию системой, одни элементы в ней постепенно утрачивают актуальность и исчезают, а другие проявляются вновь.

Имена персонажей со значением доброты у восточных славян совсем не редкость. По свидетельствам XIX века, чаще всего такие названия употребляли в качестве иносказательных имен персонажей для их задабривания. Например, в русской традиции добрая или добруха — популярные в народе названия лихорадки, а доброхотом могли называть как домового, так и черта. Кроме того, в белорусских заговорах XIX века упоминается Свят Доброхот, которому молились от излечения болезней, и Игнаций Доброхочий (по-видимому, лесной дух), к которому обращались с просьбой защитить скотину от волков. Довольно часто в восточных районах Белоруссии доброхотами, доброхочими или доброхожими называют покровителей домашних и природных пространств: домовика и хлевника, лесовика, водяника, полевика (реже этим словом могут называть русалку или умерших некрещеными детей) — словом, тех мифологических существ, чье поведение по отношению к человеку может быть двойственным и часто зависит от его правильного или неправильного поведения. Уважительное отношение к духам пространств обеспечивает людям благополучие и достаток. Если же они нарушают правила поведения, сквернословят или ведут себя неаккуратно, неуважительно по отношению к хозяину пространства (в лесу — к лесовику, в доме — к домовику), то бывают жестоко наказаны болезнью, отсутствием улова, неудачной охотой, блужданием в лесу и пр. Задабривающие же имена при обращении к этим персонажам являются формой уважительного к ним отношения.

Говорили: дабрахожий или домахазяин. Моя мама говорит: «Бывало, пойду в хлев, а около коня свечка стоит, горит. “Доброго дня”, — скажу, голову склоню». Так ничего моей маме не было. Дабрахожий, он и за конем глядит, он и домашний хозяин. Я сама видела: в синем ехал. Я сама в хлев иду, так: «Добрый день хозяину домовому, полевому, его деткам и соседкам!» И в погреб иду, так говорю (с. Новое Залядье Ветковского р-на Гомельской обл.)[39].

В подобных рассказах название доброхожий явно обозначает персонажей, покровительствующих определенным пространствам. Вместе с тем доброхожими могут называть существ, чьи особенности и характерные действия несколько размыты,