Мирча Элиаде - Шаманизм. Архаические техники экстаза

Но он отправляется туда и с другой целью — «похитить» оттуда душу и вызвать ее рождение на земле, внедряя ее в утробу женщины, так как умершие возвращаются на землю и начинают новое существование. Но иногда случается, что живые забывают о своих обязанностях по отношению к мертвым; тогда мертвые отказываются снабжать их душами — и женщины перестают рожать. В этом случае шаман спускается в Царство Теней и, если ему не удастся убедить умерших, похищает душу и силой внедряет ее в тело женщины. Но такие дети долго не живут. Их души спешат возвратиться в Царство Теней.[766]

Встречаются отдельные неясные намеки на древнее деление шаманов на «добрых» и «злых», а также упоминания об исчезнувших ныне шаманках. У юкагиров нет ни единого следа участия женщин в так называемом "семейном, домашнем шаманстве", которое еще сохранилось у коряков и чукчей и которое позволяет женщинам хранить семейные бубны (см. ниже). Но в древние времена каждая юкагирская семья имела собственный бубен;[767] это означает, что по крайней мере некоторые «шаманские» церемонии периодически осуществлялись членами семьи.

Не все сеансы, описанные Йохельсоном, нас интересуют;[768] мы ограничимся здесь кратким пересказом наиболее важного сеанса, проведенного ради исцеления. Шаман сидит на земле и, после длительной игры на бубне, призывает своих духов-покровителей, имитируя голоса животных: "Мои предки, — кричит он, — прибудьте ко мне. Чтобы помочь мне, приблизьтесь, мои девушки-духи! Придите сюда!.." Он снова бьет в бубен и, поднявшись с помощью ассистента, подходит к двери и глубоко вдыхает воздух, чтобы таким образом взять в себя души предков и других духов, которых он только что призывал. "Похоже, что душа больного отправилась в Царство Теней!" — объявляет дух предка голосом шамана. Родственники подбадривают больного: "Будь сильным! Будь сильным!" Шаман откладывает бубен и ложится лицом вниз на оленью шкуру; он не шевелится — знак, что он уже оставил тело и путешествует в потустороннем мире. Он сошел в Царство Теней "через свой бубен, как будто погрузился в озеро".[769] Шаман долго остается неподвижным, а все присутствующие терпеливо ожидают его пробуждения.

Позже шаман рассказал Йохельсону о своем экстатическом путешествии. В обществе двух духов-помощников он отправился по дороге, ведущей в Царство Теней. Он дошел до небольшого дома и увидел собаку, которая стала лаять. Из дома вышла старуха, стражница дороги, и спросила его, пришел ли он навсегда или только на некоторое время. Шаман не ответил, а обратился к своим духам: "Не слушайте слов старухи! Идите дальше!" Через некоторое время они дошли до реки. Там была лодка, а на другом берегу шаман увидел юрты и людей. В обществе своих двух духов шаман сел в лодку и переправился через реку. Он встретил души умерших родственников больного и, войдя в их юрту, встретил там также душу больного. Поскольку родственники отказывались выдать ее ему, шаман был вынужден взять ее силой. Чтобы иметь возможность беспрепятственно проводить ее на землю, он вдохнул ее, как воздух, и заткнул себе уши, чтобы сделать невозможным ее бегство. Возвращение шамана проявилось несколькими движениями его тела. Две девушки размассировали ему ноги, и шаман, полностью очнувшись, соединил душу с телом больного. Затем он подошел к двери и отпустил своих духов-помощников.[770]

Юкагирский шаман, приступая к лечению, не всегда отправляется в Преисподнюю, чтобы похитить душу. Он может провести обряд, не упоминая о душах умерших шаманов; вызывая своих духов-помощников и наследуя их голоса, он обращается к Творцу и другим небесным силам.[771] Эта особенность указывает на многозначность его экстатических способностей, поскольку шаман служит также и посредником между людьми и богами и поэтому играет первостепенную роль в охоте; именно он всегда может обратиться к богам, которые так ии иначе правят миром животных. Таким образом, когда роду угрожает голод, шаман приступает к сеансу, очень похожему на сеанс исцеления. Только вместо того, чтобы обращаться к Творцу света или нисходить в Преисподнюю в поисках души больного, он взлетает к Владыке Земли. Прибыв к нему, он умоляет: "Твои дети прислали меня, чтобы ты дал им питание!.." Владыка Земли дает ему «душу» оленя, и на следующий день шаман отправляется в определенное место возле реки и ждет: приходит олень, и шаман убивает его стрелой. Это знак, что дичи теперь будет достаточно.[772]

Помимо этих всех ритуалов, шаман является для соплеменников также и мастером гадания. Он гадает с помощью гадальных костей или посредством шаманского сеанса.[773] Этот авторитет шамана основан на его контактах с духами, но можно предположить, что значимость духов в верованиях юкагиров в очень большой мере явилась результатом якутских и тунгусских влияний. Таким образом, два факта представляются нам решающими в этом вопросе: с одной стороны — осознание юкагирами нынешнего упадка шаманизма предков; с другой же — сильные якутские и тунгусские влияния, заметные в сеансах современных юкагирских шаманов.[774]

Религия и шаманизм у коряков

У коряков есть Всевышнее Небесное Существо, "Тот, который вверху", которому они приносят в жертву собак. Но это Всевышнее Существо (как, впрочем, и многие другие Всевышние Существа) весьма пассивно: людей терзает злой дух, Калау, а "Тот, который вверху" редко приходит им на помощь. Тем не менее, в то время как у бурятов и якутов значение злых духов сильно возросло, религия коряков по-прежнему отводит значительное место Всевышнему Существу и добрым духам.[775] Калау постоянно старается перехватить жертвы, приносимые "Тому, который вверху", и нередко ему это удается. Таким образом, когда во время лечения шаман приносит собаку в жертву Всевышнему Существу, Калау может перехватить жертву, и тогда больной умирает; если же жертва достигнет Неба, то исцеление гарантировано.[776] Калау — это злой колдун, Смерть и, вероятно, Первая Смерть. Во всяком случае именно он вызывает смерть людей, пожирая тело, а особенно печень.[777] Как известно, в Австралии и других странах верят, что колдуны убивают свои жертвы, съедая их печень и внутренние органы во время сна.

Шаманизм все еще играет весьма значительную роль в религии коряков. Но и здесь мы встречаем мотив "упадка шамана". И, что нам кажется еще более существенным, упадок шамана следует за упадком человечества вообще — эта духовная трагедия произошла уже очень давно. В мифическую эру героя Великого Ворона люди могли без труда восходить на Небо и так же легко спускаться в Ад; сегодня только шаманы еще способны это делать.[778] В мифах на Небо взбирались через центральное отверстие в своде, сквозь которое Творец Земли смотрел вниз;[779] или же туда восходили по траектории выпущенной в Небо стрелы[780] (этот мифический мотив см. ниже). Но, как мы уже видели из описаний других религиозных традиций, это легкое сообщение с Небом было грубо прервано (коряки не уточняют, вследствие какого события), и с тех пор только шаманы еще способны его восстановить.

Но сегодня даже шаманы утратили свои чудесные возможности. Не так давно могущественные шаманы могли соединить душу только что умершего человека с его телом и возвратить ее к жизни; Йохельсен еще слышал рассказы о подобных деяниях, приписываемых "древним шаманам", но все эти шаманы давно уже умерли.[781] Более того, пришла в упадок профессия шамана. Йохельсону удалось встретить только двух шаманов, довольно бедных и непрестижных. Сеансы, свидетелем которых он был, большого интереса не представляли. Из всех углов доносились странные звуки и голоса (духи-помощники), которые резко обрывались; когда зажгли свет, шаман лежал на земле обессиленный и неуклюже вещал: духи заверили его, что «болезнь» оставит деревню.[782] В другом сеансе, начавшемся, как обычно, с песни, битья в бубен и вызова духов, шаман попросил у Йохельсона нож, поскольку духи, как он говорил, приказали ему порезать себя. Но ничего подобного он не сделал. Правда, рассказывали о других шаманах, что они вскрывали тело больного, искали причину болезни, съедали кусочек тела, который ее представлял, — и рана сразу закрывалась.[783]

Корякский шаман называется эньеньялан, то есть "человек, вдохновленный духами".[784] Именно духи принимают решение о карьере шамана; никто не желает стать эньеньяланом по собственной воле. Духи появляются в облике птиц и других животных. Вполне уместно предположение, что "древние шаманы" использовали этих духов, чтобы безнаказанно спускаться в Ад, как это делают и поныне юкагирские и другие шаманы. Вероятно, они должны были заслужить расположение Калау и других адских персонажей, поскольку после смерти душа возносится в Небо, ко Всевышнему Существу, — но тень умершего и сам он нисходят в нижние сферы. Вход в Преисподнюю стерегут собаки. Собственно Ад — это такие же деревни, как и на земле, и каждая семья имеет свой дом. Дорога в Ад начинается непосредственно над костром и остается открытой только на время перехода покойника.[785]