Билл Брайсон - Страна Дяди Сэма : Привет, Америка!

Наконец он резко поднимает мою голову и говорит:

— Как вам такая длина?

Я кошусь в зеркало, но без очков вижу только что-то, смутно похожее на розовый воздушный шарик.

— Не знаю, — отвечаю я. — Выглядит ужасно коротко.

И тут замечаю, что он нерадостно смотрит на все, что выше моих бровей.

— Мы решили под Пола Анку или Уэйна Ньютона? — спрашивает он.

— Ну, на самом деле ни то ни другое, — говорю я, довольный, что наконец-то появилась возможность расставить все по своим местам. — Я просто хотел слегка подкоротить.

— Позвольте задать вопрос, — говорит он. — Как быстро растут ваши волосы?

— Не слишком быстро, — отвечаю я и внимательнее вглядываюсь в зеркало, но все еще не могу ничего разглядеть. — А что? Какие-то проблемы?

— О нет, — говорит он, но с таким видом, что звучит как «О да». — Нет, все замечательно, — продолжает он. — Просто, похоже, я левую часть вашей головы подстриг под Пола Анку, а правую — под Уэйна Ньютона. Позвольте еще вопрос: у вас есть большая шляпа?

— Что вы сделали? — спрашиваю я, голос предательски лезет вверх, однако он уже удаляется, чтобы проконсультироваться с коллегами. Все смотрят на меня как на жертву автомобильной аварии и разговаривают шепотом.

— Думаю, это все антигистамин, который я принимаю, — грустно произносит Пальцы.

Один из его коллег подходит, чтобы взглянуть поближе, и решает, что моя внешность — еще не катастрофа.

— Если взять часть волос за левым ухом, — говорит он, — убрать их назад и закрепить над другим ухом, и, может быть, снова прикрепить часть этих отсюда, тогда можно превратить его в загримировавшегося Барни Раббла.

Он поворачивается ко мне.

— Вам часто надо выходить на улицу в ближайшие несколько месяцев, сэр?

— Вы сказали «Барни Раббл»? — стону я в смятении.

— Если только не сделать под Эркюля Пуаро, — предлагает другой парикмахер.

— Эркюля Пуаро? — стону я.

Они оставляют Пальцы делать то, что в его силах. Еще через десять минут он вручает мне мои очки и позволяет поднять голову. В зеркале я наблюдаю нечто, напоминающее лимонный пирог с ушами. Над плечом гордо улыбается Пальцы.

— Получилось довольно неплохо, а? — говорит он.

Говорить я не способен. Протягиваю ему крупную сумму денег и, спотыкаясь, выхожу из парикмахерской. Я иду домой с поднятым воротником и втянутой в плечи головой.

Дома жена бросает на меня единственный взгляд.

— Ты чем-то их расстроил? — спрашивает она с искренним удивлением.

Я беспомощно пожимаю плечами.

— Я только сказал, что хочу быть похожим на банкира.

Она вздыхает так, как делают, в конце концов, все жены.

— Ну, по крайней мере, ты еще можешь шутить, — тихо произносит она странным, загадочным тоном и выходит, чтобы найти большую шляпу.

Книжные туры

В это самое время десять лет назад мне позвонили из одного американского издательства и сказали, что они только что купили одну из моих книг и собираются организовать для меня трехнедельный рекламный тур по шестнадцати городам.

— Мы собираемся сделать вас медиазвездой, — весело объявил сотрудник издательства.

— Но я никогда не бывал на телевидении, — в тихой панике запротестовал я.

— О, все просто. Вам понравится, — сказал он с радостной уверенностью человека, которому самому не придется через все это проходить.

— Нет, будет ужасно, — настаивал я. — У меня нет глянца.

— Не волнуйтесь, мы вам его найдем. Мы собираемся послать вас в Нью-Йорк на курс медиатренинга.

Я пал духом. Меня не покидали дурные предчувствия. Впервые с тех пор, как я случайно сжег соседский гараж в 1961 году, я начал всерьез задумываться о возможностях пластической хирургии и о том, чтобы начать новую жизнь в Центральной Америке.

Итак, я полетел в Нью-Йорк и, как оказалось, медиатренинг не был таким суровым испытанием, как я опасался. Меня передали в руки спокойного и доброго человека по имени Билл Паркхерст, который просидел со мной два дня в застекленной студии где-то на Манхэттене и провел бесконечное множество учебных интервью.

Он говорил что-то вроде вот этого:

— Ладно, а теперь мы собираемся взять трехминутное интервью у одного парня, который впервые увидел в глаза вашу книгу десять секунд назад и понятия не имеет, поваренная ли это книга или опус о тюремной реформе. Также этот парнишка недалек умом и будет часто вас перебивать. Что ж, начнем.

Он нажимал секундомер, и мы проводили трехминутное интервью. Потом снова. И снова. И так продолжалось два дня. К вечеру второго дня мне приходилось запихивать свой язык назад в рот руками.

— Теперь вы знаете, как будете чувствовать себя на второй день тура, — жизнерадостно заметил Паркхерст.

— А как я буду себя чувствовать на двадцать первый?

Паркхерст улыбнулся:

— Вам понравится.

Удивительно, но он оказался почти прав. На самом деле книжные туры — своего рода развлечение. Вы останавливаетесь в хороших отелях, вас повсюду возят на больших серебристых автомобилях, и с вами обращаются так, будто вы гораздо более важная персона, чем на самом деле; вы можете есть стейк три раза в день за чужой счет, и несколько недель подряд вам нужно беспрерывно говорить только о себе. Неужели мечты сбываются?

Для меня это был совершенно новый мир. Как помните, если переберете все мои статьи в памяти, когда я был маленьким, мой отец всегда останавливался в самых дешевых мотелях, какие только мог найти, — в своеобразных местах, по сравнению с которыми мотель Бейтсов из «Психо» выглядел изысканным и хорошо обставленным. Так что это был, к большому моему удовольствию, абсолютно новый опыт. Я никогда раньше не останавливался в фешенебельных отелях, никогда не заказывал ничего в номер, никогда не звонил портье или посыльному, никогда не оставлял чаевых швейцару. (До сих пор! Представляете?)

Большим открытием стало для меня обслуживание в номерах. Когда я был маленьким, то думал, что заказывать что-то в номер — верх изысканности из фильмов Гэри Гранта, но не в мире, который я знал; поэтому, когда мне сказали, что я могу пользоваться этой услугой бесплатно, я запрыгал от радости. Но, воспользовавшись ею, я выяснил для себя кое-что, что вы, несомненно, уже знаете — обслуживание в номерах ужасно.

Я заказывал еду в номер по меньшей мере десять раз в отелях по всей Америке, и она всегда была отвратительна. На доставку уходило несколько часов, и потому, без вариантов, еда была холодной и жесткой. Меня всегда завораживало, сколько усилий уходило на подготовку — белая скатерть, ваза с розой, демонстративное снятие полукруглой серебряной крышки с каждого блюда — и как мало усилий прилагалось, чтобы сохранить еду теплой и вкусной.

В отеле «Хантингтон» в Сан-Франциско, отчетливо помню, официант снял серебряную крышку, а под ней оказалась чашка с белой жидкой массой.

— Что это? — спросил я.

— Думаю, ванильное мороженое, сэр, — ответил он.

— Но оно растаяло, — сказал я.

— Да, — согласился он. — Приятного аппетита, — добавил он с поклоном, убрал в карман чаевые и удалился.

Конечно, я не только отдыхал в номерах роскошных отелей, смотрел телевизор и ел растаявшее мороженое. Приходилось также давать интервью — много, очень много интервью, больше, чем вы можете себе представить, зачастую все начиналось до рассвета и заканчивалось к полуночи, а также неумолимо много перемещался в промежутках. Из-за того, что авторов, представляющих свои книги, великое множество — как мне сказали, около двухсот в сезон — и все они выступают по радио и телевидению, меня отправляли повсюду, где только находилось свободное помещение.

За первые пять дней я перелетел из Сан-Франциско в Атланту, затем в Чикаго, потом в Бостон и снова в Сан-Франциско. А один раз я летал из Денвера в Колорадо-Спрингс, чтобы дать тридцатисекундное интервью, честное слово, что-то вроде такого.

Интервьюер: Наш гость сегодня — Билл Брайсон. Итак, вы выпустили свою новую книгу, верно, Билл?

Я: Да, верно.

Интервьюер: Что ж, это прекрасно. Спасибо большое, что пришли. Наш гость завтра — доктор Милтон Гринберг, который написал книгу о ночном недержании мочи под названием «Слезы в постели».

За три недели я дал более 250 интервью того или иного рода и ни разу не встретил ни одного человека, который прочел бы мою книгу или имел хотя бы малейшее представление о том, кто я такой. На одной радиостанции ведущий прикрыл микрофон рукой за секунду до начала эфира и сказал:

— Так, скоренько, вы тот парень, которого похищали пришельцы, или тот, который написал книгу о путешествиях?

Главное, чему меня научил Билл Паркхерст, — продавать себя, ничего не стыдясь, и поверьте мне, этому можно научиться очень быстро.

Думаю, все это пришло мне в голову именно сейчас, потому что к тому времени, когда вы это прочтете, я уже буду в середине трехнедельного книжного тура по Великобритании. Не сочтите, что я подхалимничаю, но тур по Британии сказка по сравнению с Америкой. Расстояния короче, что во многом помогает, и в целом, как оказывается, интервьюеры прочли вашу книгу или, по крайней мере, пытались. Менеджеры и продавцы книжных магазинов всегда услужливы и вежливы, а публика — вся без исключения — разборчива, очень симпатична и щедра в своих покупательских привычках. Я даже знавал людей, которые бросали на пол воскресную газету и говорили: