Карл Маркс как революционер и экономист. От рабочих кружков к незавершенному «Капиталу» - Евгений Михайлович Майбурд

поставил в зависимость от этого «уведомления о получении». Ты ведь понимаешь, что можно потерять всякое терпение, когда все так не ладится. От досады я совершенно болен.

Прилагаю письмо Лассаля. Верни мне его обратно (29/318).

Речь идет о знаменитом Предисловии «К критике политической экономии», где излагается «классическая» формула исторического материализма в терминах «базис – надстройка» и научно обосновывается неизбежность социальной революции (13/5–9).

9 февраля:

Дорогой Энгельс!

Сегодня, наконец, письмо от Дункера. Он рукопись получил лишь 1 февраля…

Похоже, что прусская полиция не рылась в рукописи. «Лишь 1 февраля» – это сразу, на следующий день по прибытии в Берлин.

…На этой неделе она в набор не идет, так как сейчас кончают печатание какого-то сочинения Лассаля, – какого именно, не знаю (29/319).

Печатается драма Лассаля «Франц фон Зиккинген». Герой драмы – историческое лицо, руководитель рыцарского восстания на Рейне в защиту Реформации в XIV (?) веке. Потерпел поражение.

21 февраля Маркс пишет Энгельсу, что «обрабатывает» свою третью главу, «Капитал» (29/323). Датировка рукописей, о которой мы говорили выше, сославшись на Издателя, не подтверждает этого сообщения.

25 февраля Маркс одобряет идею Энгельса о военной статье «По и Рейн» (по поводу назревавшей войны) и сообщает:

Ты должен тотчас же взяться за дело, так как время тут – всё. Я сегодня уже написал Лассалю и уверен, что этот еврейчик Браун устроит дело (29/324).

Почему «еврейчик» – «Браун»? Этого мы объяснить не можем (шутка юмора?). Почему вообще такой пренебрежительный тон и насколько он отражает истинное отношение адресанта к адресату? Постараемся объяснить ниже.

Письмо к Лассалю от 25 февраля посвящено как раз содержанию предполагаемой брошюры Энгельса и просьбе пристроить ее к Дункеру. В заключение:

Ответь мне как можно скорее и не сердись на меня за то, что я отнимаю у тебя так много времени и так часто прибегаю к твоему содействию. Оправданием мне служат просто общие интересы партии (29/475).

Лассаль сделал и это. Как писал Энгельс (4 марта):

Дорогой Мавр!

Еврейчик Браун умело сторговался: я согласен на половину чистой прибыли (29/330).

Такое было у них представление о благодарности…

10 марта Маркс обращается к Энгельсу:

Если ты будешь писать завтра г-ну Лассалю, прошу тебя от твоего имени сделать то, чего я от своего имени сделать не могу. Дело в следующем: в понедельник (7 марта) приходит, наконец, что-то из Берлина. Что это было, как ты думаешь? Первый лист корректуры, и до сегодняшнего дня никакого второго листа нет. Стало быть, вопреки категорическому письму г-на Дункера, моя рукопись пролежала шесть недель, а теперь, по-видимому, будет набираться по листу в неделю. С прибытием твоей рукописи, возможно, снова сделают перерыв, и таким образом дело может тянуться еще целые месяцы. Я считаю, что это никуда не годится, и ты мог бы от своего имени набросать Лассалю несколько слов об этом…

О чем? Чтобы не прерывали печатание работы Маркса ради работы Энгельса? Две недели назад он торопил: «время тут – всё».

…Неужели эти господа хотят отложить мою работу до тех пор, пока окончательно не вспыхнет война, и тем самым наверняка ее угробить, что даст г-ну Дункеру предлог отказаться печатать продолжение? (29/332).

Предстоящая война была для Маркса много больше, чем просто война. Однако в этих риторических восклицаниях нам видится некоторое сгущение красок. Мы не должны отождествлять тут слова Маркса с его думами.

Очередной причиной задержки в печатании книги Маркса, напоминаем, стала брошюра Энгельса «По и Рейн». Не исключено, что трагические нотки письма рассчитаны были на сознательность Энгельса. Прямо просить друга приостановить его брошюру ради своей Маркс не решается. Самому просить Лассаля – тоже. Вдруг дойдет до Энгельса? Будет конфуз.

16 марта Лассалю в Берлин:

В конце концов, я теперь все же думаю, что война даст и нам, быть может, кое-какие шансы (29/478).

О задержке с печатанием своей работы в этом письме – ни слова.

Энгельс пишет Лассалю, с которым почти незнаком или знаком издали. Письмо от 14 марта:

Дорогой Лассаль!

Прежде всего, позвольте выразить благодарность за помощь в деле с Дункером, которая увенчалась таким успехом и дает мне возможность впервые почти за 10 лет снова выступить перед немецкой публикой…

Для обоих эмигрантов эта возможность имела значение неоценимое. На родине их основательно подзабыли, а если и вспоминали кое-когда в газетах, то в виде насмешек или сплетен. Просьбу друга (подтолкнуть экономическую рукопись) Энгельс выполнил, но весьма осторожно:

…Как идет дело с печатанием рукописи Маркса? До сих пор мне известно только об одном напечатанном листе, а ведь рукопись находится в Берлине уже больше месяца. По-моему, это очень медленно… (29/476).

Марксова намека на то, чтобы придержать его военную брошюру, Энгельс не понял или сделал вид, что не понял.

16 марта Маркс пишет Энгельсу:

Вчера прибыл второй лист корректуры. Если так пойдет дальше, им понадобится три месяца (29/333).

После того, как два года тянул с рукописью.

22 марта Маркс сообщает Энгельсу:

Из Берлина ничего не слышно. За восемь недель получил всего три листа корректуры (29/334).

25 марта, в новом письме, то же самое (29/335).

28 марта Маркс пишет Лассалю о том же (три листа корректуры за восемь недель), высказывает предположения о возможных причинах медлительности Дункера, рассказывает вымышленную (ибо Энгельсу было бы сообщено обязательно, а этого как раз не было) историю о переговорах насчет английского издания своего первого выпуска. Затем:

Ты увидишь, что первый раздел еще не содержит основной главы, а именно третьей главы – о капитале. Я считал это целесообразным по политическим соображениям, ибо как раз с третьей главы начинается настоящая битва, и мне казалось неблагоразумным нагонять страх с самого начала (29/479).

Раньше было необходимо для книги печатать все три главы вместе, теперь стало целесообразно третью главу попридержать. Для того и другого приводятся серьезные и убедительные доводы, значение которых (тех и других) совершенно обесценивается в свете того, что главы еще просто нет в природе.

4 апреля Маркс спрашивает Лассаля, вышла ли брошюра Энгельса (29/482).

9 апреля пишет Энгельсу:

Что ты скажешь о Дункере? Как тебе нравится эта неповоротливая собака? (29/337).

Энгельс отвечает 11 апреля:

Что за паршивые собаки эти умничающие неторопыги в Берлине! Даже брошюры они не могут напечатать! Я никаких сведений больше не имел, можно с ума сойти от этого (29/338).

Он тоже забочен и тоже нервничает, но больше по поводу своей брошюры.

12 апреля Маркс пишет другу о получении им письма от Лассаля с сообщением, что брошюра Энгельса вышла три дня назад.

В том же письме Лассаля (которое Маркс почему-то выборочно цитирует, а не направляет другу оригинал, как обычно) сказано, со слов Дункера, что работа Маркса выйдет к середине мая (29/338).

19 апреля Маркс пишет Энгельсу, что получил пока лишь восемь листов корректуры (29/341).

В тот же день ушло письмо