История гаданий и предсказаний - Марина Валентиновна Голубева

Погремушка шамана

Британская Колумбия, Канада, XIX в. The Metropolitan Museum of Art

Таким образом, первыми «профессионалами», практиковавшими искусство дивинации (прорицания и ясновидения), были шаманы. Их странное поведение, напоминавшее судорожные конвульсии, и рассказы о полетах в мир духов и демонов вызывали сомнения в психическом здоровье провидцев у этнографов XIX века. Поэтому во многих этнографических записках шаманов называют одержимыми бесами или психически больными людьми. Другие исследователи, пообщавшись с туземцами, пришли к выводу не только о разумности, но и высоком интеллекте шаманов, обладавших многими специальными познаниями (в том числе медицинскими), прекрасно разбиравшихся в жизни племени, в особенностях хозяйства и даже в политике. Это привело исследователей к выводу, что хороший шаман — это артист, работающий на публику.

Отчасти это верно, и постановочные «спектакли» были не редкостью. Однако есть и третья точка зрения, сторонником которой был известный исследователь первобытной культуры Мирча Элиаде. Он считал, что шаман сознательно и целенаправленно вызывал у себя экстатическое состояние, при котором переживал различные видения, путешествовал в мир духов, слышал их голоса и т. д. То есть чаще он действительно все это переживал, а не играл на публику. Но в то же время шаман мог этим состоянием управлять, чем и отличался от бесоодержимых, эпилептиков, невротиков и просто сумасшедших[13].

Не исключено, что среди шаманов встречались и невротики, и шизофреники, но в большинстве своем они были вполне адекватными, здравомыслящими и весьма умными людьми, способными запрограммировать свои видения в соответствии с социальным запросом племени. Пророческие образы сознательно или неосознанно могли быть спровоцированы самими шаманами, которые отличались и наблюдательностью, и хитростью, и знанием психологии.

Например, если соседнее племя давно косо поглядывало в сторону угодий родичей шамана, то он в трансе мог видеть эти злобные взгляды и угрожающие танцы с оружием, которые объяснял как стремление соседей напасть, и призывал своих соплеменников напасть первыми.

Заметив признаки недомогания у вождя племени, шаман мог в состоянии транса увидеть его смерть, о чем и сообщал соплеменникам. И конечно, принимал меры по излечению вождя. Если тот выздоравливал, то это приписывалось магической силе шамана, а если все же умирал, то в этом оказывались повинны всесильные и мстительные духи и сам вождь, который их прогневил.

То есть большинство прорицаний, сделанных шаманом, так или иначе сбывалось, именно в этом заключался дар пророков — в умении видеть, анализировать и делать правильные выводы. Прорицатель никогда не сообщал соплеменникам какое-то совсем уж нереалистичное пророчество. Ведь если оно не сбудется, то и его власти пророка, а нередко и жизни придет конец.

Шаман чаще всего не просто устраивал театрализованное представление, а действительно впадал в транс и переживал разные формы галлюцинаций и видений. Но содержание этих видений было обусловлено образом жизни и текущей ситуацией, хоть и дополнялось фантазией, создающей образы сверхъестественных существ, во множестве встречавшихся на «тропе шамана».

Шаманские практики у древних кельтов

Эффективность и зрелищность ритуалов шаманской дивинации способствовали их сохранению и в более поздние эпохи, у племен, давно покинувших первобытно-общинный мир. Среди народов, населявших Западную Европу накануне распространения христианства, особенно славились искусством предсказаний кельты, норманнские племена и финны. О них и разнообразных ритуалах их магов и прорицателей писали древнеримские авторы: Диодор Сицилийский, Плиний и особенно Гай Юлий Цезарь в своем труде «Записки о Галльской войне», где он довольно подробно описал быт и нравы народов, с которыми ему пришлось воевать в Европе. В частности, о кельтах мы узнали именно из его «Записок».

Цезарь, можно сказать, заложил традицию именовать кельтами целую группу народов, образ жизни и культура которых имели схожие черты. Причем сам он часто называл их галлами, а люди этих племен именовали себя по-разному: гельветами, белгами, скоттами, венетами, валлийцами и иначе. Сейчас многие историки вообще отказывают кельтам в праве считаться народом и даже союзом племен, так как никакого союза между этими племенами не было. Очень условно можно говорить о кельтах как о языковой общности и о некоторых сходствах в культуре и верованиях этих племен. Но, впрочем, как справедливо замечает автор книги о кельтских мифах Миранда Олдхаус-Грин по поводу наименований этносов, «названия, по сути, являются ярлыками»[14]. Поэтому для удобства и мы будем пользоваться привычным термином «кельты».

Нас интересует часть духовной культуры многочисленных западноевропейских племен, имеющая отношение к вере в духов, экстатическим практикам и пророчествам. У народов, обычно причисляемым к «кельтам», так же как у коренного населения Сибири и Северной и Южной Америк, был распространен анимизм. Хотя можно выделить несколько наиболее почитаемых божеств, таких как Кернунн, все же большую роль играла вера в природных духов: растительности, рек, озер, гор и т. д. Особенно почитались духи деревьев, с их культом была связана деятельность друидов — наиболее уважаемых у кельтских племен заклинателей духов и прорицателей.

Срезание омелы друидами

Юлиус Цезарь Иббетсон, XIX в. Yale Center for British Art, Paul Mellon Collection, B2001.2.947

Многочисленные духи и боги не столько помогали людям в повседневной жизни, сколько постоянно требовали от них подношений и жертв. И конечно, без жертв не обходились гадания и прорицания. Античные авторы особенно часто упоминали о человеческих жертвоприношениях, которые совершались и в том случае, когда от богов и духов ждали ответа на важные вопросы. Особенно славились кровавыми жертвами кельты Галлии, их