Ментальная карта и национальный миф - Виталий Владимирович Аверьянов

программы часть мистерий может быть включена и в новые космические ритуалы, с подъемом в небо икон-образов-символов, нагруженных смыслами русских кодов;

– русская мистерия может быть представлена и в международном формате, как в случае приглашения на наши торжества иностранцев, так и в случаях отправки специальных делегаций на мероприятия дружественных нам государств;

– русские мистерии могут находить выражение в самых разнообразных формах, в том числе таких, как посадка лесов, закладка новых сооружений, форумы, съезды, симпозиумы, телемосты и видеоконференции, крестные ходы и автопробеги, исторически-реконструкторские походы и собрания, связанные с культурной памятью и значимыми для национальной картины мира символами.

Коренной смысл каждого из обрядов, музеев, мемориалов и монументов, связанных с тем или иным русским кодом, – воскрешение. Вместе же все эти мистерии дадут образ России Вечной, Святой, Воскресительной, Победоносной, Преображенской… Мистерии и ритуалы постепенно обретут свое органичное место внутри календарного цикла, и это станет важнейшим инструментом национального самосознания и самонастройки культуры. В ряде случаев ритуалы русских кодов могут сочетаться и с религиозными праздниками, как, например, код соборности – с днем Троицы, код чуда – с днем Покрова Пресвятой Богородицы.

Попыткой, пока не до конца удавшейся, создать такой ритуал преодоления Смуты стало учреждение праздника народного единства 4 ноября в день Казанской иконы Божией Матери. Впрочем, эта попытка рано или поздно может оказаться и вполне успешной. Это произойдет тогда, когда будет снято продиктованное политическими интригами противоречие между празднованием 4 и 7 ноября. Нагнетание этого противоречия внутри политических элит было признаком того, что для многих из наших политиков руководством к действию были вовсе не русские цивилизационные коды, а скорее антикоды Раскола, Гражданской войны, Мести и Злопамятства, блокирующие созревание подлинного народного единства.

Наш эксперт Т. Фадеева обратила внимание на такой важный элемент национальной картины мира, как архитектурный стилевой код[55]. В частности, речь идет о таком значимом аспекте традиционной архитектуры, как русские маковки и купола луковичной формы («сфера с пучиной»). Эта форма дает символический образ рая, однако не в статике, а в динамике, связанной с нерайским стартовым состоянием человека. Иными словами, в этой форме запечатлено отправление, отправка в сторону рая, вытягивание человеческого духа, жест его обращения к раю. Это символ полярной ориентации не просто как пребывания под знаком полюса, но и как взаимодействия с ним. Ту же форму имел и шелом русского воина. Что поразительно, он перекочевал и в советскую эпоху в виде буденовки, изготовленной, как известно, еще при царе ввиду подготовки победного парада в мировой войне (парада, не состоявшегося в 1918 году, когда и самого царя не стало).

Другое выражение той же идеи – более прямолинейное – шатровая архитектура. Русский шатровый стиль ближе к западноевропейской готике, являясь чем-то промежуточным между луковично-маковичным куполом и готическим шпилем. В этих стилевых формах просматривается не абстрактный, а конкретный космизм русской духовной интуиции.

Обращает на себя внимание и русское многоглавие как архитектурное отражение кода соборности. Как мне уже приходилось ранее писать, эта черта связана с халкидонским догматом Церкви и отражает одновременно мистический опыт православного праздника Пятидесятницы (Троицы), а также идеал полифонии и симфонии разных народов и культур внутри Русской цивилизации[56]. Иными словами, традиционная архитектура дает чрезвычайно важные решения и подсказки для визуального воплощения в будущем русских кодов.

Особого внимания в нашем контексте заслуживали бы и другие архитектурные и декоративные моменты традиционного русского стиля (форма зубцов, крыльев и навершия колонн, изразцы, коньки на крышах, резные наличники, геометрия и планиметрия русского деревянного зодчества и многое другое).

Излишне говорить о том, что это лишь один пример – и целый кладезь премудрости русских кодов откроется нам, если мы углубимся в русскую музыку, живопись и иконопись, вышивку, многие другие искусства и практики.

Внутри русского духовного генокода исследователей ждут многочисленные и неожиданные открытия. Но главное – сам факт, что «периодическая таблица» кодов уже создается, осмысляется, – это признак зрелости Русской цивилизации. Мы находимся в плане самосознания совсем недалеко от нового подъема, нового большого стиля. Можно сказать, рукой подать.

Очень важно нам сейчас дотянуться до новой эпохи, не допуская обвала в еще одну Смуту, которая может оказаться самой опасной и разрушительной в истории.

Жизнь понятий

(цикл семинаров в Институте динамического консерватизма)[57]

1. О перевальном времени или эпохе смены имен

«Перевальное время», «переломное время», «седловинное время» – период, когда происходит мутация и сдвижка понятий, модернизация понятийных систем. (О нем писали, в частности, Отто Брунер и Райнхарт Козеллек.) Исторически происходит терминологизация одних понятий и нагрузка новыми смысловыми признаками – других, а также освобождение понятий от метафорики.

Сегодня мы проводим первый семинар из очень важного для нашего Института по смыслу и содержанию цикла. Речь в нем пойдет о системе понятий не только как языковом феномене, но как о феномене вообще смысловом, содержательном. Феномене, который определяет в том числе и научный, и творческий дискурс, и вообще любую человеческую деятельность.

Уже сейчас дифференциация и специализация знания зашли настолько далеко, что даже хорошо образованный ученый с трудом представляет себе эту находящуюся на стыке разных дисциплин проблематику. В ней больше всего разбираются лингвисты, и «понятие» чаще всего трактуется как категория лингвистическая. Но и лингвисты тоже находятся под властью некоей аберрации, связанной с их профессиональной деятельностью. Допустим, открываем мы лингвистический словарь на статье «Понятие», и что мы видим? С точки зрения не лингвистической, а просто здравого смысла, мы там видим картину ужасающую. Как можно увидеть, лингвисты разделили понятие на массу аспектов: сигнификат, десигнат, компрегенсия, интенсионал, экстенсионал и так далее. Причем различные школы лингвистов одни и те же термины толкуют иногда не только по-разному, но даже и диаметрально противоположным образом. В этой связи возникает желание отбросить все эти термины. В конце концов, мы можем объяснить жизнь понятий на нормальном русском языке, или, как говорил Пушкин, «нормальным русским языком».

Актуальность темы, которую мы сегодня будем разбирать, связана с тем, что принято называть среди историков идей «перевальным временем» или «переломным временем». Этот термин предложили европейские мыслители, хотя понятия «время перемен» и «смена имен» есть и у китайцев, и для них они весьма значимы. Наступает эпоха, когда старые понятия становятся неадекватными, перестают отражать жизнь, перестают отвечать тем концептуальным задачам, которые встают перед человеком и обществом в новой ситуации. Есть предположение, что мы живем именно в такую эпоху.

Теперь несколько слов о предпосылках «времени перемен» или «эпохи перемен». Китайцы