Мифы воды. От кракена и «Летучего голландца» до реки Стикс и Атлантиды - Наталья Георгиевна Осояну

пересказана, и Фиддлерс-Грин в этом пересказе даже не матросский, а обычный рай).

Перевод и буквальное истолкование идиомы сложнее, чем кажется на первый взгляд. Самый частый вариант — Поляна Скрипача или какие-то эквиваленты этого словосочетания — отталкивается от идеи, что fiddler — скрипач. Действительно, в тавернах и прочих заведениях, где издавна любили отдыхать моряки, не обойтись без музыки, при этом fiddle не просто скрипка, а ее народная, самая простая и дешевая разновидность. Есть и другие английские идиомы со словом fiddler, все они так или иначе связаны с жизнью музыкантов, выступающих перед публикой в тавернах и тому подобных заведениях.

Составители сборника британских и ирландских морских легенд The Fabled Coast («Легендарное побережье») вспоминают о существовании манящего краба или краба-скрипача (fiddler crab), названного так за характерные движения, которые он совершает своей сильно развитой правой клешней, как будто играя на скрипке. Крабы живут в норках на отмелях, и, таким образом, Фиддлерс-Грин превращается в Поляну Крабов.

Еще одну трактовку предлагает М. Назаренко в комментариях ко второму изданию комикса Нила Геймана «Песочный человек» на русском языке (один из второстепенных персонажей в комиксе именуется Fiddler’s Green и представляет собой место в Стране Сновидений, наделенное сознанием и способное принимать человеческий облик): в основе лежит слово fid, обозначающее такелажную свайку («которую используют, чтобы раздвигать пряди троса»72), и в этом случае верный перевод — Канатчиков Луг.

Итак, происхождение термина овеяно тайной… но, возможно, конкретные слова всего лишь результат случайности или даже чей-то вымысел, а подлинный смысл Фиддлерс-Грин в том, что это некая версия средневековой утопии, более известной под названием Страна Кокань (англ. The Land of Cockaigne; фр. Pays de Coquaigne). Таким образом, роль Фиддлерс-Грин состоит исключительно в том, чтобы подбодрить моряка и внушить, что даже в самом крайнем случае он будет вознагражден за свой, бесспорно, тяжелый и опасный труд. Просто, скорее всего, это случится в другом мире.

Страна Кокань — земной рай, где запрещено работать, а все мыслимые блага обеспечиваются естественным образом; в частности, еда растет на деревьях, в реках течет вино, да и сами дома съедобные. Погода в Кокане всегда хорошая, праздники случаются ежедневно, деньги появляются из ниоткуда, все без исключения красиво одеваются… А еще там царят крайне свободные нравы. На картине Питера Брейгеля «Страна лентяев» (Luilekkerland, 1567 г.) изображена нидерландская версия этого потребительского рая. В наше время миф неизвестен широкой публике.

Стоит уточнить, что Кокань и «кокаин» этимологически между собой не связаны.

Фрагмент картины Питера Брейгеля «Страна лентяев».

Музей «Старая пинакотека», Мюнхен (по лицензии CC BY-SA 4.0)

СПИСОК КОРАБЛЕЙ

«Летучий голландец»

Самый известный из всех кораблей-призраков, частый гость на страницах книг, а также больших и малых экранах — это, конечно, «Летучий голландец». Встретить его в открытом море, как предупреждает поверье, даже хуже, чем встретить дьявола собственной персоной! Если пересказать историю о «Летучем голландце» в самых общих чертах, она довольно проста: некий капитан попытался обогнуть мыс Горн — сложнейшее с навигационной точки зрения место, где даже попутные ветра «гонят вас пинками в зад и дубинками по шее, поливая к тому же тоннами ледяной воды», по меткому выражению Жоржа Блона, — но не смог и в сердцах помянул высшие силы, по­клявшись, что преодолеет упрямую преграду или не знать ему покоя до конца времен.

Что и произошло.

У легенды есть вариации: меняются место (например, мыс Доброй Надежды вместо мыса Горн), имя капитана (чаще всего его зовут Ван дер Деккеном), мотив (согласно одной из версий, все случилось из-за того, что капитан погубил молодую супружескую пару — то ли из ревности, то ли в приступе гнева) и детали, — но финал всегда остается прежним. Вместе с капитаном-богохульником на корабле-призраке пребывают матросы, также согрешившие при жизни, и в результате «Летучий голландец» превращается в разновидность морского ада, существующую наряду с рундуком Дейви Джонса. Как пишет Флетчер Бассет, из питья у грешников только желчь, из еды — раскаленное докрасна железо, а вахта их длится целую вечность. Внешний вид корабля способен меняться. Иногда узники «Голландца» просят живых моряков со встреченного в море судна передать письма на берег близким. Эта почта, что неудивительно, также способна навлечь беду.

Иногда прототипом капитана «Летучего голландца» считают капитана Бернарда Фокке, который в XVII веке прославился поразительно быстрым прохождением маршрута, ведущего из Соединённых провинций на остров Ява. Ходили слухи, что за такую скорость он поплатился своей душой.

Еще одна легенда повествует о некоем капитане Фалькенберге, который где-то в Северном море играет в кости с самим дьяволом, и на кону стоит, понятное дело, душа. Этот мотив встречается, например, у Сэмюэла Тейлора Кольриджа в «Сказании о старом мореходе».

Флетчер Бассет также предполагает, что некоторые элементы легенды о «Летучем голландце» позаимствованы из исландского сказания о Фритьофе, которое легло в основу «Саги о Фритьофе» Эсайаса Тегнера. Речь идет о викинге Соте, который выкрал драгоценное запястье (браслет), выкованное самим богом-кузнецом Велундом, и обрек себя на вечные посмертные муки.

Словно храмовый свод или двор королевский, покрытый

Щебнем и дерном зеленым, курган возвышался на бреге.

Свет сиял изнутри: бойцы сквозь щель заглянули —

Викинга там просмоленный корабль стоял — с якорями,

Вытянув реи и мачты подняв; над кормой же высоко

Страшный призрак сидел; он в огненный плащ облачен был.

Мрачный сидел он, клинок вытирал, запятнанный кровью,

Вытереть пятен не мог; и сокровищ награбленных груды

Сложены были вокруг; на руке же сверкало запястье73.

Если говорить о литературных воплощениях «Летучего голландца», долгое время самым популярным из них оставался «Корабль-призрак» Фредерика Марриета: история, в которой сын проклятого капитана узнает о его судьбе от умирающей матери и берется за труднейшую миссию — доставить на борт священную реликвию, способную упокоить грешную душу отца. «Голландец» появляется и на страницах других произведений, в том числе стихотворных, иногда под другим названием: например, в цикл стихов Генри Лонгфелло «Рассказы придорожной гостиницы» входит The Ballad of Carmilhan («Баллада о “Кармилхане”»), завораживающее повествование о Корабле Мертвецов, который странствует по морям вовсе без кормчего и парусов, но с командой из призраков.

«Калеуче»

В Чили, а точнее, на архипелаге Чилоэ и особенно одноименном острове есть легенда о волшебном корабле «Калеуче», который приходит в тумане, сопровождаемый звуками музыки, как будто на борту что-то празднуют. Об этом странном судне рассказывают разное, но одна деталь у всех версий общая и бросается в глаза: хотя «Калеуче» — корабль-призрак, он не латиноамериканская реинкарнация «Летучего голландца», а нечто весьма самобытное и… странно привлекательное.

Само слово «калеуче» с трудом поддается истолкованию; некоторые авторы придерживаются варианта, согласно которому оно происходит от caleutun («изменять») и che («люди») на языке индейцев мапуче, то есть его смысл как-то связан с «преображением людей». Да, действительно: рассказывают, что команда «Калеуче» состоит из страшно изувеченных моряков, которые передвигаются на трех конечностях — одной ноге и двух руках; вторая нога растет у каждого такого существа из шеи, а голова повернута на 180 градусов. Они называются инвунче или имбунче, колдуны острова Чилоэ создают их из похищенных детей.

Впрочем, некоторые уверяют, что матросы «Калеуче» выглядят совсем как люди. Они и есть люди — утонувшие моряки, которым выпал второй шанс. Если верить легенде, один раз в году каждый воскрешенный утопленник имеет право навестить семью и даже помочь деньгами; конечно, застав жену в объятиях другого мужчины, он уже никогда не вернется. А еще команда иногда устраивает грандиозные попойки: как правило, дома у друзей (именно так объясняют на острове