Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади - Борис Николаевич Тихомиров

их в черном теле попридержать и довести их, чтоб они на меня как на Провидение смотрели, а они вон!.. Тьфу!.. Нет, если б я выдал им за всё это время, например, тысячи полторы на приданое, да на подарки, на коробочки там разные, несессеры, сердолики, материи и на всю эту дрянь от Кнопа да из Английского магазина, так было бы дело почище и… покрепче! Не так бы легко мне теперь отказали! Это народ такого склада, что непременно почли бы за обязанность возвратить в случае отказа и подарки, и деньги; а возвращать-то было бы тяжеленько и жалко! Да и совесть бы щекотала: как, дескать, так вдруг прогнать человека, который до сих пор был так щедр…»

Любопытно, что здесь также — пусть в сослагательном наклонении — возникает мотив возврата подарков, купленных в Английском магазине. Но работает здесь этот мотив существенно иначе, демонстрируя до предела мелочную душонку «делового и рационального человека» — даже в вопросах любви и брака — Петра Петровича Лужина.

Наряду с Английским магазином в своей тираде Лужин упоминает также галантерейный и парфюмерный «Magasin à la toilette», торговавший под фирмой «Кноп» и находившийся в соседнем доме по Невскому проспекту, № 14 (его содержал купец 1-й гильдии Г. Больдеман, позднее ставший и владельцем дома). Как помним, реальный прототип героя «Преступления и наказания» присяжный поверенный Павел Петрович Лыжин в 1860-е гг. жил совсем неподалеку, в доме П. Гамбса на Невском проспекте, № 4. Как знать, может быть, упоминание героем романа двух названных магазинов, расположенных в двух шагах от места жительства его реального прототипа, — это, наряду с именем, дополнительное скрытое авторское указание на связь двух «хороших людей», двух адвокатов — Петра Петровича Лужина и Павла Петровича Лыжина.

Незадолго до смерти Достоевского, в самом конце 1870-х гг., дом на Невском проспекте, № 16, сменил владельца. Им стал купец 1-й гильдии С. М. Тадески, который сразу же по вступлении во владение приступил к перестройке здания. Работы были поручены архитектору Людвигу Шпереру, который в 1880–1881 гг. надстроил пятый этаж, придал прежде классицистическим фасадам черты поздней эклектики, обработав стены рустом, введя в их оформление множественную мелкую деталировку (сохранив, однако, пилястры, объединяющие третий и четвертый этажи). На фотографиях конца XIX — начала XX в. на уровне третьего этажа со стороны Невского и со стороны Б. Морской улицы, а также на срезанном при перестройке углу видны несколько массивных, на три окна каждый, балконов, ныне не существующих. Их убрали при реконструкции дома в 1905 г.

Кроме упомянутой выше «Панорамы Невского проспекта», выполненной по акварелям В. С. Садовникова, увидеть, как выглядел этот дом в эпоху Достоевского, — хотя и под острым углом, справа в общей перспективе проспекта, — можно на литографии Андре Дюрана «Вид Невского проспекта с Полицейского моста» (1839). Более поздние изображения этого здания до перестройки в 1880–1881 гг. нам неизвестны.

«Какая идея вашей будущей повести, позвольте спросить?»

Знакомство Достоевского с М. В. Петрашевским

Событие, на первый взгляд вполне незначительное, произошедшее в середине мая 1846 г. на Невском проспекте, у дома № 18, в действительности явилось для Достоевского судьбоносным, определившим всю его дальнейшую жизнь. Здесь при несколько странных обстоятельствах он познакомился с человеком, имя которого поначалу даже не сразу смог запомнить. Позднее, через три года, на следствии по делу петрашевцев в Петропавловской крепости Достоевский должен был подробно изложить, когда, где и как произошло это знакомство…

Дом, расположенный между Большой Морской улицей и Мойкой, приобрел свой современный облик в 1812–1815 гг., когда для домовладельца Конона Борисовича Котомина, богатого купца, а в прошлом крепостного князя К. Б. Куракина, выдающийся русский зодчий, мастер высокого классицизма В. П. Стасов кардинально перестроил стоявший на этом месте с 1741 г. особняк. В общих чертах дом и сегодня выглядит примерно так же, как он выглядел в середине 1840-х гг. В то время он имел по Невскому проспекту № 19 и принадлежал, видимо, одному из наследников прежнего владельца — купцу Михайле Антоновичу Котомину.

Еще до перестройки, осуществленной Стасовым, в доме Котомина существовала популярная у петербуржцев кондитерская швейцарца С. Вольфа и француза Т. Беранже, которая располагалась в угловой части, выходившей прямо к Полицейскому мосту.[204] Перестраивая дом, Стасов декорировал боковые части фасада двухэтажными лоджиями с дорическими колоннами.[205] Вход в кондитерскую Вольфа и Беранже находился как раз между центральными колоннами правой лоджии. В 1834 г. старинная кондитерская была отремонтирована, расширена и оформлена в китайском стиле. В кафе при кондитерской, получившем название «Café chinois»[206], была организована читальня, где можно было почитать русские и иностранные газеты и журналы, познакомиться с новинками европейской литературы.

Чего угодно вам? Газет каких? Французских,

Немецких, английских, отечественных русских?

Вот «Северна пчела», вот «Русский инвалид»,

Вот рядом «Телескоп» с афишкою лежит…

Вот «Фрáнцузский журнал», огромный вот «Деба»,

В нем всей Европы вам откроется судьба… —

рекламировал в 1847 г. в газете «Северная пчела» широту ассортимента читальни Вольфа и Беранже безвестный стихотворец.[207]

Невский проспект у Полицейского моста. Фрагмент панорамы Невского проспекта. Литография И. А. и П. С. Ивановых по рисунку В. Садовникова. 1835. В первом этаже справа кондитерская Вольфа и Беранже

«Ни в одной кондитерской не было столько журналов и газет, как здесь, и затем молодежь пила здесь кофе и шоколад ведрами, что было далеко не в ущерб хозяев…»[208] — вспоминал один из современников. К 1843 г. (или даже ранее) компаньоны разошлись: Беранже открыл собственную ресторацию на углу Вознесенского проспекта и Адмиралтейской площади, а их заведение на Невском проспекте стало именоваться «Китайский кафе Соломона Вольфа»[209]. Достоевский нередко появлялся в «Китайском кафе» Вольфа, который имел репутацию своеобразного «литературного клуба». Здесь он мог и позавтракать, и почитать последний номер «Journal des Débats», и встретиться с приятелями.

Совсем недавно, в начале 1846 г., вышел в свет изданный Н. А. Некрасовым «Петербургский сборник», главной литературной новостью в котором был роман Достоевского «Бедные люди», произведший фурор в литературных кругах Северной столицы еще до своего напечатания.[210] Белинский страстно увлекся Достоевским и провозгласил его крупнейшим писателем новой литературной школы, которую он пропагандировал в самом популярном столичном журнале «Отечественные записки». Вслед за «Бедными людьми» почти сразу было напечатано следующее произведение Достоевского — повесть «Двойник».[211] Не было в первой половине 1846 г. другого литературного имени, о котором столько бы говорили и писали в обеих столицах, как о Достоевском.