Мифы воды. От кракена и «Летучего голландца» до реки Стикс и Атлантиды - Наталья Георгиевна Осояну

самого Посейдона, то в текстах их анатомия описана далеко не всегда, и все-таки можно с разумной уверенностью утверждать, что и он предпочитал запрягать в колесницу именно тех коней, которые уверенно чувствовали себя в воде.

В наше время гиппокамп — в первую очередь геральдический символ, а еще архитектурное или скульптурное украшение, как, например, и горгульи Нотр-Дама. В этом контексте, возможно, самые известные в мире гиппокампы составляют часть римского фонтана Треви.

Сохранились также изображения существ, которых называют ихтиокентаврами: верхняя часть тела у них человеческая, далее следуют лошадиный фрагмент с передними ногами и мощный рыбий хвост. Два таких «морских кентавра», Афрос и Бифос, олицетворяют соответственно морскую пену и морскую бездну. Мы можем их увидеть на мозаике, обнаруженной в турецком городе Зевгма и посвященной одному из самых распространенных сюжетов древнегреческой мифологии — рождению Афродиты.

Есть еще одна похожая химера, о которой знают все, — морской козел, козерог. Согласно интерпретации, основанной на древнегреческой мифологии, существо, которое мы так называем, — прообраз созвездия — либо коза Амалфея, выкормившая Зевса, либо претерпевший неудачную метаморфозу во время бегства от Тифона бог Пан. Следует отметить, что астрономического козерога не всегда изображают в виде химеры, он может быть и просто козлом.

Бифос и Афрос. Рисунок Джани Феличе. Ок. 1800 г.

Смитсоновский музей американского искусства

Римский писатель и философ Клавдий Элиан в своем сочинении «О природе животных» упомянул и других существ с рыбьими хвостами, о которых знали в древние времена. Правда, водились они далеко от Греции, Рима и всего Средиземноморья.

Те [обитатели Тапробаны39], которые живут близ моря… посвящают себя ловле рыбы и морских чудовищ (ketea). Ибо утверждают они, что море, омывающее остров, порождает несчетное множество рыб и чудищ, среди коих встречаются имеющие головы львов и леопардов, волков и баранов и даже, что еще удивительнее, имеющие облик сатиров (satyroi) с женскими лицами, с шипами вместо волос. И о других, наделенных странной формой, рассказывают они: облик сих существ даже люди, искусные в живописи и соединении тел различных очертаний, этакие творцы диковинных зрелищ, не смогли бы изобразить в точности или представить на всеобщее обозрение, невзирая на все свое художественное мастерство; ибо у созданий, о которых идет речь, огромные витые хвосты, а вместо ног — когтистые лапы с плавниками. Я также узнал, что они земноводные: ночью пасутся на полях, поедая траву, как скот и грачи; им нравится поглощать спелые плоды финиковой пальмы целиком, посему трясут они деревья, обхватив мягкими и гибкими хвостами. И когда от сильного сотрясения проливается финиковый дождь, существа пируют. На исходе ночи, до того как воссияет солнце, создания погружаются в океан и исчезают вместе с первыми проблесками зари.

Водяные коровы и кони-оборотни

Как уже было отмечено ранее в этой главе, германские никсы умели превращаться в коней, и с конями же связан образ древнегреческого Посейдона. Надо признать, что водяные кони и быки встречаются во многих мифологиях, у разных народов. Даже в индуизме есть чудесная корова — Сурабхи, что значит «сладко пахнущая», — которая возникла во время пахтанья Молочного океана вместе со множеством других чудес. Египетская богиня Нут изображалась в образе Небесной коровы, связанной с космосом. А в скандинавской мифологии была Аудумла — корова, возникшая из инея вместе с великаном Имиром, который питался ее молоком. Сама Аудумла лизала соленые камни, покрытые инеем, и так появился на свет Бури, прародитель асов.

В мифологии народов Русского Севера, как отмечает Н. А. Кри­ничная, встречаются былички и бывальщины, в которых из некоего водоема выходят коровы: большие, тучные, гладкие, очень сытые и непременно дойные, — что определяет их «как средоточие обилия и плодородия»40. Коровы дают волшебное молоко в больших количествах, а если крестьянину удается надолго оставить у себя корову или быка — то и прекрасное потомство. Владельцем удивительных существ выступает хозяин воды — водяной, либо хозяйка — водяниха-девка. Завидев случайных свидетелей того, как волшебные коровы пасутся на берегу, хозяин или хозяйка принимает меры, чтобы поскорее загнать их обратно в воду. Эти, казалось бы, непритязательные истории о странных происшествиях имеют глубокий смысл: «Для архаического миро­восприятия нередко характерна обратная причинно-следственная связь. Водяная корова осмысляется как персонификация причины, порождающей появление земли / суши. А возникновение этой земли / суши представлено как следствие выхода водяной коровы из глубин, приравненных к первозданной водной стихии»41.

Водяная лошадь — кел­пи — необычайно популярный персонаж фольклора Британских островов. В каждом регионе Англии, Шотландии, Уэльса и Ирландии обитают, если верить преданиям, особые разновидности этих существ, а в былые времена говорили, что они живут попросту в каждом озере, лохе42, реке и на морском побережье. Иногда в зависимости от места обитания меняется и конкретное название существа.

Келпи — оборотень. В естественной форме это красивая кобыла или жеребец, обычно черного цвета, способные по желанию и при необходимости становиться человеком. В первом случае одна из типичных стратегий келпи — заманить, увлечь намеченную жертву, чтобы та сама возжелала на нем прокатиться, а затем прыгнуть в воду и где-нибудь на глубине без помех перекусить или хотя бы напиться крови (говорят, на следующий день на берегу находят печень — и больше ни следа от того бедолаги, которому заморочил голову водный демон). Такие келпи, скорее, лошадки, иногда и вовсе пони: симпатичные, ласковые, совершенно безобидные на вид. Но бывает и по-другому: водяной дух в облике коня даже не пытается казаться безопасным и, выбираясь из своего обиталища в озере или реке, хватает что попало, будь то человек или какое-нибудь животное, разрывает на части, после чего исчезает без следа. Так ведут себя, например, водяной конь кабилл-ушти с острова Мэн или эх-ушге (у которого еще и шкура становится клейкой, так что у жертвы почти не остается шансов спастись) с Шотландского высокогорья.

А еще водяной оборотень может охотиться на людей в человеческом облике: иногда так поступает упомянутый эх-ушге, а еще, к примеру, в фольклоре Оркнейских и Шетландских островов есть истории о танги. Это существо превращается в старика, покрытого водорослями, и пристает к одиноким путникам вблизи от своего лоха, а если удается затащить жертву в воду — пожирает. Помимо водорослей, прилипших к одежде, оборотня можно опознать также по песку в волосах; в некоторых историях у них в человеческом облике сохранялись копыта, но это может быть позднейшее влияние христианских мотивов, не оставляющих сомнений в демонической природе таких существ.

Водяной конь кевил-дур из валлийского фольклора умеет… летать. Логично, что свою жертву он способен не только утопить, но и сбросить с большой высоты. Мари Тревельян пересказывает истории о кевил-дуре, в которых это существо предстает в облике красивой лошадки белой или серой масти, которая привлекает путников, а потом носит их по горам, болотам, через заросли ежевики и прочие интересные места, пока несчастные не валятся без сил. Но есть и другая история: в ней кевил-дур, приняв облик всадника, едущего шагом и слабо светящегося, вывел странника из долины, которую той же ночью затопило, — иными словами, спас бедолаге жизнь. Таким образом, это существо не настолько кровожадно, как другие, но все-таки не стоит искать с ним встречи.

Есть и другие разновидности водяных лошадей, представляющие меньшую опасность: в частности, на Шетландских островах водятся шупилти или нугглы — они гораздо чаще устраивают жестокие розыгрыши или пугают, чем по-настоящему вредят людям. Они исключительно мужского пола; выглядят обычно как красивые жеребцы или симпатичные упитанные пони. Цвет шупилти — как исключение — не черный, а серый, от стального до очень светлого, почти белого. Обычно шупилти всем своим видом изображает покорность, побуждая случайного путника сесть ему на спину, а добившись своего, моментально прыгает в самое глубокое место