Велесов Ключ. Сакральные коды русских сказок - Галина Ивановна Пономарёва

— число Девы и одновременно число полноценного земного материнства. Девять лунных месяцев мать вынашивает дитя. Девять дев участвовали в русском обряде ночного опахивания во время эпидемий. Элевсинские мистерии, самые знаменитые в античном мире, начинались девятого числа девятого месяца и длились ровно девять дней и ночей. Традиция оказалась настолько прочной, что даже Православная церковь празднует Рождество Богородицы и Приснодевы с 8 по 12 сентября.

Наша следующая сказка сберегла все девять этапов женского посвящения, и как истинно женская сказка она переполнена лунными образами. Это сказка «Василиса Премудрая».

Луна появляется в сказке в разных ипостасях. Юная, молодая Луна — это Василиса. Сказка говорит, что с каждым днём она становится всё белей и круглее, наливается женственной силой и красотой.

Взросление тела торопит час испытаний для её души. И наступает день и час, когда старая, умирающая Мать должна передать свой свет юной, нарождающейся Деве-Луне.

Сказочная Баба-Яга тоже носит лунную маску. Но она — Луна старая, убывающая; её лик обращён в тёмные миры бессознательного. В описании внешности Бабы-Яги ясно просматривается закон магического подобия. Сказочная старуха похожа на… Впрочем, судите сами; её нос довольно велик и свисает так низко, что касается подбородка, а тот, в свою очередь, выступает вперёд, как носок сапога.

Точно так описывает вещую Старуху Николай Гоголь: «Глядь, вместо кошки (появилась) старуха, с лицом, сморщившимся, как печёное яблоко, вся согнутая в дугу; нос с подбородком словно щипцы, которыми щёлкают орехи»…

Загадочные параллели между образом Бабы-Яги и Луной подтверждаются и в античной литературе. Плутарх в трактате «О лике Луны» говорит о том, что праведники после смерти остаются на Луне, «наслаждаясь безмятежным покоем, беседуя с оракулами и служа человечеству добром. Но если человек, чьё очищение[16] было неполным, попытался проникнуть туда, он в ужасе бежит, устрашившись огромного и ужасного лика!».

В русских сказках Баба-Яга спроваживает героя в баню, при этом он сам настойчиво просит её об этом: «Не выпарив добра-молодца — выспрашиваешь!» — говорит Иван-Царевич, намекая на некий тайный обряд гостеприимства, где омытого гостя полагается усадить за стол и как следует угостить.

Вещая старуха, проводница мёртвых, связана с очищением душ и тел, с обрядом омовения перед проводами, и с угощением предков-Навий. Она сторожит врата Иного мира, а её избушка — лесная застава на перекрёстке дорог, где земные пути переходят в извилистые тропы Вещего леса. В самом имени Бабы-Яги звучит санскритский корень «га» — путь, дорога; отсюда и русское слово «гать» — настил на болоте, и греческое «галактика» — Млечный путь, и санскритское «йога» — дорога Богов.

Сказка начинается с того, что добрая, может быть, даже слишком добрая мать угасает, как убывающий месяц, оставляя Василису в полной темноте. Теперь ей предстоит отрастить лунные рожки, и самой отыскать погасший свет, чтобы обрести силу и полноту «ночной волшебницы».

Первый этап посвящения — смерть Матери. Умирающая мать дарит Василисе куколку. Этот драгоценный талисман олицетворяет женскую интуицию и ведовскую силу. Возможно, речь идёт о таинственном пароле некоего женского союза, передаваемом по наследству. Ключ к нему — в таинстве крови и в сокровенном служении некоему божеству.

У традиционных народных кукол не было лиц; в этом целомудренном отказе от всякой образности, от всякой иконы выражалось глубочайшее почтение к Древней Матери-Богине.

Самые древние куклы выполняли роль домашних божков, в них же «обитали» души предков. Таковы глиняные куколки-статуэтки или ритуальная посуда в виде человеческих и звериных фигурок; знаменитая Дымковская игрушка или антропоморфные кувшины из города Ступино. Магия подобия могла быть усилена при помощи волос умерших; такая куколка могла заключать в себе даже мощи.

Само слово «куколка» таинственно и многолико. Куколка бабочки (хризалида) — одна из стадий развития «летающего цветка», футляр, точнее, вместилище загадочной, спрятанной от глаз жизни.

Жертвенное кормление куколки — второй этап испытаний. Девушка терпит голод, но исполняет материнский завет и тайно от мачехи и сестёр питает своё волшебное наследие. Днём она задавлена домашним гнётом, но ночью, при ярком свете Луны, она творит свой тайный подвиг и беседует с духом, заключённым в маленьком кумире. Эта запретная ночная жизнь светится днем в её зрачках и внушает страх и безотчётную ненависть её домашним.

Однако Василиса ещё слишком слаба и юна, и некоторое время она идёт на поводу у своих мучителей: раболепствует и пробует им угодить. Но тёмные страсти невозможно ни насытить, ни обезоружить молчанием или кротостью. Мачеха и сёстры подло гасят обычный огонь и гонят её в самую гущу ночного мрака. В темноте неизжитые комплексы и задавленные страсти начинают бешено вопить, но именно эти вспышки позволяют прояснить и уточнить нашу тонкую анатомию и выявить слабые, уязвимые места. Они толкают нас на преодоление и подвиг. Так даже явное зло — наши страх, ярость, обида и боль могут стать нашими потенциальными союзниками.

Поэтому Слава вам, наши злобные гонители! И вам, алхимики-мучители, возгоняющие наш дух в тесной реторте тела! Именно вы помогаете нам переплавить свинец земных страстей в сияющее золото духа Проходя сквозь тьму и стыд, угрызаемые страхами и голодом, мы вынуждены двигаться туда, куда изо всех сил толкают нас наши враги, в ночь Посвящения, за огнём неугасимым!

На языке души исчезновение огня, погасшие угли свидетельствуют об обрыве связи с Космическим Огнём, о пропавшей интуиции. В глубокой древности племя, утратившее огонь, было обречено на гибель, а жреца, виновного в его потере, немедленно убивали. В Древнем Риме пламя Весты гасили под Новый год, чтобы немедля разжечь новое. Возжжение пламени сопрягалось с ритуалами инициаций и жреческими гаданиями на огонь. Отголоски этой мистерии звучат и в сказке о Василисе.

Третий этап посвящения Василисы — поход в Вещий лес. Путь к Свету лежит через все ступени Тьмы. В сердце полночи живут чудовища, и ночной мрак создаёт иллюзорный, призрачный мир и сбивает с пути. Это время окончательной и самой трудной проверки, ибо опасность забыть свою истинную цель в темноте очень велика.

«Победа или смерть!» — этот героический императив ведёт Василису в лесную темень. «Ты вернешься иной или не вернешься вовсе!» — шепчет её вещее сердце, готовое к встрече с обнажённой сутью Жизни и Смерти, готовое к Посвящению в тайну.

Непроглядная тьма вокруг неё символизирует последнюю четверть года. Ночь года наступает вскоре после дня осеннего равноденствия. В англо-саксонской культуре её приход знаменует Самайн — один из главных дней в календаре современного ведовства, больше известный как Хэллоуин — канун Дня Всех Святых. Главная примета праздника — одетая на палку