Астрологические мифы. От Вифлеемской звезды до мистерий Митры - Ольга Валерьевна Чумичева

хотя на алтарях они представлены по отдельности. Синкретическое божество Митру-Гелиоса стали изображать в позе триумфатора, на колеснице. И такой бог назывался Sol Invictus — Непобедимое Солнце.

Образ Непобедимого Солнца вышел из подземных тайных святилищ и успешно слился с государственной имперской символикой, постепенно превратившись в аллегорию императора. Однако иконография сохранила ленту со знаками зодиака и символы ветров и/или времен года по углам. И этот образ оказался удачно связанным с эллинистическим египетским круглым зодиаком в упрощенной форме.

Столь эклектичный поздний астрологический комплекс ждала удивительная судьба. В III–IV веках он неоднократно выкладывался в напольной мозаике не только римских вилл, но и синагог: Хамат-Тверия, Циппори, Бейт-Альфа. А затем в самом точном варианте эта композиция перекочевала на полы христианских церквей, но об этом речь пойдет в главе 5.

Непобедимое Солнце на колеснице. Изображение бога Солнца Гелиоса, известное и в мозаиках синагог, и в византийских памятниках, постепенно стало обозначать Иисуса Христа, победителя смерти, а также ассоциироваться с сакрализованной фигурой императора.

Rijksmuseum van Oudheden

Трудно представить более несхожие системы верований, чем митраизм, культ императора в Риме, символику синагог римского времени и средневековых христианских церквей, однако астрологическая мифология оказалась востребованной и способной проникать и встраиваться в эти различные культурные матрицы. Следует отметить, что образ императора как Непобедимого Солнца стал основой для одного из иконографических вариантов изображения Иисуса Христа в сцене Торжества истинной веры и как Царя Небесного.

Но мистическая астрологическая мифология Римской империи этим не исчерпывается. Она соединилась и с греко-восточным культом Деметры как Великой Матери, которая могла изображаться в сопровождении зодиака (история этого культа и его смыслы и вариации заслуживают даже не главы, а отдельной книги, поэтому ограничимся упоминанием).

Астрологическая символика через календарные верования сливалась с иранским культом Зурвана (Зервана), бога времени, которого римляне ассоциировали с богом неба и времени Ураном (Кроносом). В этом синкретическом образе божество приобретало странный, даже чудовищный облик, что понятно: время пожирает своих детей, свои создания, оно беспощадно, а астрология помогает понять и рассчитать его течение. Культ Кроноса-Зурвана был, вероятно, частью митраизма, но его использовали и гностики, и последователи других религиозных сект и философских школ. Со временем имя Кроноса перешло в бытовое словоупотребление и дало имя «хронометру» для измерения времени.

Эон на обороте римской монеты, 42 г. до н. э.

Staatliche Museen zu Berlin, Münzkabinett / Dirk Sonnenwald (по лицензии CC BY-SA 4.0)

Наконец, важной частью астрологической мифологии позднего Рима стал образ Эона, также визуально связанный с зодиакальной лентой-эклиптикой и прочими уже знакомыми нам символами. Некоторыми чертами он иногда напоминает Кроноса-Зурвана, но может и сильно от него отличаться

В Модене сохранился образ, который иногда определяют как Кроноса-Зурвана со Скорпионом, Тельцом и Овном на груди и с козлиными копытами. Он стоит между двумя половинами яйца (из космического яйца рождался и Митра), откуда вырывается пламя, за плечами у него лунный полумесяц, вокруг — знаки зодиака, а по углам — аллегории ветров. Иногда этот образ идентифицируют как Эона, по крайней мере его копировали под именем Эона ренессансные граверы. И пускай они не слишком разбирались в нюансах запутанной мистической символики, но все же стремились ее понять.

В отличие от безжалостного Кроноса, Эон символизировал всю длительность космического времени и в этом смысле тоже мог ассоциироваться с иранским Зурваном, но без кровожадного оттенка пожирания созданного мира. Кронос обозначал линейное время, имеющее начало и конец, а Эон был ближе к понятию вечности. Именно Эон стал воплощением звездного, небесного времени: он управлял циклами движения небесных тел, восхождением и нисхождением планет, сочетаниями знаков и знамений. По сути, изначально гностический и весьма абстрактный Эон стал богом астрологии как таковой.

Усвоив и переосмыслив научные и мифологические идеи и образы астрологии Месопотамии и Египта, греки в классический и эллинистический периоды стремились либо рационализировать эти верования и пойти по пути математической астрономии, либо признать астрологию божественной премудростью, которая превышает человеческий разум, но все же доступна вычислениям и прогнозам. Вслед за восточными предшественниками, греки считали условием астрального влияния на жизнь людей веру в Судьбу. Хотя их понятия судьбы и ее непреклонности или условности отличались от египетских или вавилонских (см. подробнее приложение 2 и приложение 3).

Изображение Кроноса-Зурвана в митреуме Гая Валерия Геракла и сыновей. Италия, ок. 190 г. Обычно его помещали в центр ленты-эклиптики со всеми знаками зодиака, из античной традиции такую иконографию заимствовали граверы эпохи Ренессанса.

Franz Cumont. Monuments Figurés sur les Mystères de Mithra, 1896 / Wikimedia Commons

Римляне иначе обошлись с астрологической мифологией и астрономическими знаниями. Во-первых, они составили ряд практических пособий по астрономии и астрологии на основе эллинистических достижений, что позволило передать знания дальше, другим народам и временам. Во-вторых, они приняли астрологию как удобный политический инструмент, житейское орудие и полезный метод решения проблем — или, наоборот, как вредное суеверие. В-третьих, жители Римской империи создали сложные и не до конца известные мистические культы на основе космологических и астрологических мифов и превратили их в настоящие таинства, не упустив философских размышлений о природе времени, человеческой жизни и судьбах мира. Космическое восприятие земных событий оказало косвенное влияние на новую доминирующую религию, христианство, и на политическую идеологию Средних веков и раннего Нового времени.

Глава 4. Дома мудрости: астрология от Феса до Согдианы

История «арабской науки», в том числе астрономии и астрологии, начинается в Гондишапуре. Сегодня мало кто слышал об этом старинном персидском городе, основанном в 271 году и населенном первоначально несторианами из Сирии. Это были христиане, считавшиеся официальной церковью еретиками и прошедшие за несколько веков путь от восточных провинций Римской империи до Китая эпохи Тан, перенося с собой ремесла, научные знания и торговые контакты. В V веке по указу византийского императора Зенона несториане были изгнаны из Эдессы и в целом из империи и массово переселялись на восток. В VI веке Гондишапур стал вторым по величине городом империи Сасанидов, здесь действовала греко-сирийская медицинская школа, оказавшая впоследствии сильное влияние на арабскую медицину, работала больница. Необходимость заставила сирийцев-несториан овладеть многими языками, из их общины вышли многие переводчики, в том числе с греческого, латинского, санскрита, пехлеви на арабский. Была в Гондишапуре и большая библиотека с обсерваторией.

В 636 году арабы завоевали город, а в 832 году при аббасидском халифе аль-Мамуне ученые из Гондишапура заложили научную школу Багдада (о которой пойдет речь далее). Астрономия, математика и астрология