Балканские мифы. От Волчьего пастыря и Златорога до Змея-Деспота и рыбы-миродержца - Наталья Георгиевна Осояну

региона и земель, находящихся как в непосредственной близости, так и достаточно далеко от него. Мифам не страшны границы, заставы, труднопроходимые перевалы и коварные моря — они, как балканский вампир, просачиваются даже через самое маленькое отверстие туда, где можно упасть семенем в плодородную почву невозделанного разума и распуститься буйным цветом.

Если отслеживать историю Балкан параллельно с балканской мифологией, можно увидеть, как они взаимосвязаны: например, возникновение и развитие упомянутого выше богомильства имело вполне конкретные, объективные причины. Более давние исторические события также вызвали мифологические последствия: миграция народов всегда приводит к миграции сверхъестественных сущностей, которые вместе с регионом проживания меняют имена и лица, но нередко остаются собой, как агенты под прикрытием. Впрочем, обычно меняется тот, кто оказался слабее, — а это значит, что свой, местный бог, полубог или демон ни от чего не застрахован при встрече с конкурентом-чужеземцем. Подобные столкновения мифического характера случались на Балканах неоднократно, и о некоторых мы узнаём также из мифов, поскольку летописи в те времена еще не вели.

Не будем забывать и про этнографический аспект мифологии, который позволяет гораздо лучше понять символическое наполнение самых разных вещей: праздничных обрядов, песен, колядок, атрибутов, орнаментов… Древнее искусство имело во многом сакральный смысл и было связано с представлениями людей об устройстве мира и о его законах, о природе, стихиях и процессах, которым подвластны все без исключения. Способ выражения этих представлений и знаний радикально отличался от того, к которому мы привыкли, и был во многом поэтичным — точнее, мифопоэтичным, насыщенным смыслами, лишь часть из которых мы теперь способны расшифровать.

Теперь мы можем вернуться к вопросу, с которого начали: в чем важность изучения балканской мифологии? В ее мифопоэтической гармонии. В том, как из знакомых фрагментов (древнегреческих, древнеримских, славянских и прочих), которые сами по себе понятны и, быть может, не слишком интересны, складывается нечто замысловатое, противоречивое, парадоксальное и красивое: система восприятия мира, которая лишь на первый взгляд кажется хаотичной. В возможности проследить неочевидные связи, незримые и нерушимые нити, пронизывающие эпохи и скрепляющие пласты непохожих культур и традиций в тех местах, где они еще не сплавились так, что границ уже не различить. В открытии неведомых доселе граней тех явлений и событий, в которых как будто нет ничего чудесного.

Чтобы со всем этим разобраться, мы начнем с экскурса в историю Балканского региона, населяющих его народов и их верований. Конечно, охватить огромный промежуток времени в рамках одной главы невозможно. Остановимся на событиях и процессах, которые представляются самыми важными: поговорим о фракийцах и иллирийцах, греках и римлянах, славянских племенах; о многоликих богах древности; о христианстве и исламе на полуострове. Читатели, которые хотели бы освежить в памяти чуть более подробную хронологию Балкан, могут обратиться к приложению.

Вторая глава содержит обзор космологических и этиологических балканских мифов — то есть таких, в которых объясняется, как устроен мир и как возникло все, что его наполняет, от солнца и луны до причудливых мелочей вроде выемки на человеческой стопе. Мы узнаем о рыбе, которая держит земную твердь на своей спине, продолжая плавать в космическом океане, о несостоявшейся свадьбе небесных светил и многих других вещах. В этой главе мы также познакомимся с некоторыми богами и полубогами совокупного балканского пантеона и попытаемся разобраться в их особенностях.

Третья глава посвящена балканскому героическому эпосу. Сразу отметим, что самым богатым представляется сербский эпос, который к тому же лучше всего изучен. Но мы не обойдем вниманием эпические традиции других балканских народов: пусть они в силу исторических причин перекликаются с сербскими, имеются и различия. Так или иначе, в балканском эпосе более чем достаточно ярких персонажей (полностью вымышленных и имеющих прототипы), волшебства и героизма, а также драматичных сюжетов, которые пришлись бы по душе Шекспиру, если бы он о них узнал. Впрочем, узнали другие европейские авторы, на пару веков позже великого драматурга, и не преминули воспользоваться столь интересным материалом, поэтому балканская мифология повлияла на становление европейского романтизма.

Четвертая глава — о балканском фольклоре в целом, и начинается она с избранных биографий тех, кто его исследовал. Этнограф, фольклорист, историк, лингвист и так далее — все эти профессии нередко сопряжены с путешествиями, но кое-кому выпали еще и приключения, о которых стоит рассказать. Из этой главы читатель также узнает о некоторых сюжетах, мотивах и архетипах балканских легенд и сказок и получит представление об апокрифическом фольклоре.

Сербская деревня. Иллюстрация Луиджи Майера из книги 1810 г. «Виды владений Османской империи в Европе, Азии и на островах Средиземноморья».

The New York Public Library

Пятая глава представляет собой своего рода мини-энциклопедию балканской демонологии. Довольно трудно собрать балканских демонов в стройную систему, потому что они, как правило, в разных регионах называются по-разному и имеют особенности облика, привычек и занятий. Даже принадлежность мифического существа к доброму или злому воинству — вовсе не раз и навсегда установленный факт: довольно многие сверхъестественные соседи могут быть как хорошими, так и плохими в зависимости от ситуации и того, как поведет себя с ними человек. Тем не менее в этой главе собраны сведения о лесных и водяных духах; прекрасных девушках, которых пока для простоты назовем феями; демонах и полудемонах, связанных с бурями, грозами и градом; духах-стражниках и духах-прислужниках; демонах судьбы и воплощениях болезней; обиженных на все живое призраков некрещеных младенцев; и, конечно, о ведьмах. Бросается в глаза отсутствие в списке вампиров — уже из предшествующего текста понятно, что на Балканах они необычные, — но это лишь потому, что сведения о них вынесены в отдельную (восьмую) главу.

В шестой главе описаны еще несколько видов демонов, которых иногда называют календарными, поскольку их активность привязана к определенным праздничным дням или периодам. В главе также описаны и сами праздники, связанные с ними традиции и верования.

Седьмая глава возвращает нас ко временам фракийцев, чтобы рассказать подробнее о философско-религиозном течении под названием орфизм, а далее повествуется об истории и сущности богомильства. Оба явления тесно связаны с Балканами и в чем-то похожи друг на друга, хотя возникли в разные эпохи и при совершенно разных обстоятельствах.

Восьмая глава, как было сказано ранее, посвящена балканским вампирам. Она включает небольшой экскурс в историю реальных событий, связанных с «вампиризмом» и спровоцировавших в Европе XVIII века множество публикаций, теорий, произведений и течений соответствующего толка. Принято считать, что образ вампира в современной массовой культуре возник под влиянием