Сергей Аверинцев - Стихи о Рождестве

Пещера

Умозрение и вераГоворят душе равно:Небо звездное — пещера,Матерь Божия оно.

Горних стран потребна мера,Недр земных измерить дно.Говорят душе равноУмозрение и вера:Вифлеемская пещера,Новый гроб в скале — одно.

Скуй последнее звено:Как небес ночная сфера,Темен склеп, где спит зерно.И в душе твоей темно,И душа твоя — пещера.

В 1944 г. Вяч. Иванову, доживавшему свои век в римском изгнании, па Малом Авеитпне, исполнилось 78 лет. Этот поздний год, притом изобиловавший тревогами заключительной фазы Второй Мировой войны - немецкая оккупация Рима, воздушные налеты союзников, уход немцев, разрушивших все водопроводы Вечного Города и оставивших его без электричества, - стал для него временем редкостного творческого расцвета: стихотворный цикл «Римский дневник 1944 года» вмещает почти полтораста стихотворений, часто превосходящих по сосредоточенной силе слова, по глубине и трезвенности мысли, по ответственности поэтического высказывания творчество Вяч. Иванова времен расцвета символизма. Рождественское стихотворение 1944 г., вошедшее в упомянутый цикл, — эсхатологическое видение на исходе войны, которой предстояло смениться долгой порой холодной войны. Упоминание легиона и успокаивающейся равнины мертвых вод — отсылка сразу и к евангельскому эпизоду изгнания из одержимого легиона бесов, которые входят в стадо свиней и вместе с ними ввергаются в воды озера (Мк. 5:1-13, Лк. 8:27-33), и к реминисценциям этого эпизода в «Бесах» Достоевского.

И снова ты пред взором видящим,О Вифлеемская звезда,Встаешь над станом ненавидящимИ мир пророчишь, как тогда.

А мы рукою окровавленнойЗемле куем железный мир;Стоит окуренный, восславленный,На месте скинии кумир.

Но твой маяк с высот не сдвинется,Не досягнет их ураган,Когда на приступ неба вскинетсяИз бездн морских Левиафан.

Равниной мертвых вод уляжетсяИзнеможенный Легион,И человечеству покажется,Что всё былое — смутный сон.И бесноватый успокоитсяОт судорог небытия,Когда навек очам откроетсяОдна действительность — твоя.

Примечания

1

В том же декабре 1917 г. он писал об усвоении революцией репрессивных аллюров реакции:

...Всё ново; да тот же в нас норов!

Мы песенку тянем всё ту же!

Так дочиста вымытый боров

В шовоннейшей хлюпает луже.

Характерно, однако, что он до конца своих дней, уже расставшись с надежда­ми на возможность хотя бы переводами издали участвовать в культурной жизни России и отказавшись от советского гражданства, не печатал и ие собирался печатать своих политических стихов того времени.