Героини, из которых мы выросли. Как Царевна-Лягушка, Блондинка в законе и Русалочка сформировали нас и мир вокруг - Лика Родина

как пересекает границу мира живых и мира мертвых в виде реки, поэтому неудивительно, что первой ей попадается древняя амбивалентная и жестокая богиня. А мораль и сопереживание – это то, что будет придумано гораздо позже, именно поэтому старуха оставляет Герду у себя просто потому, что ей захотелось иметь у себя очередной очаровательный цветок, и ей нет дела до устремлений девочки.

Но Герда оказывается намного могущественнее, чем нам казалось ранее. После долгих и беспамятных игр девочка случайно замечает на соломенной шляпе колдуньи искусственную розу и вспоминает цель своего путешествия. А после начинает лить горькие слезы, и из-под земли вырастает новый розовый куст. Но почему? Герда ведь не богиня и не мать-земля! Пока нет – точнее, пока что не до конца. Герда, которая уже принесла в жертву свою репродуктивную способность в виде красных туфелек и переместилась в загробный мир, начинает обретать первые магические способности после прохождения испытания. Как в славянской традиции нужно было выполнить требования Бабы-яги, чтобы получить меч, волшебный клубочек или богатырского коня, так и здесь нужно было не потерять собственную личность, чтобы продолжить путь. Пусть вас не смущает, что старуха Андерсена не очень рада этому событию: как и наша Баба-яга, эта древняя богиня руководствуется в основном своими интересами, но это не значит, что в ее обиталище вы не сможете ничему научиться. Таким образом, «прекрасный цветок» Герда проходит первую трансформацию и становится не частью сада, а самостоятельной садовницей.

Другие растения в саду старухи-колдуньи тоже не совсем цветы: каждое из них рассказывает, о чем мечтает, и каждая из историй оказывается одним из возможных сценариев в жизни женщины. Можем аккуратно предположить, что это были женщины, которые не сумели пройти испытание до конца – память к ним вернулась не полностью, как и свобода воли.

Огненная лилия мечтает о женщине из Индии, которой суждено сгореть на погребальном костре вместе с мужем, пока ее любовник смотрит на нее. Вьюнок говорит о девице, выглядывающей из балюстрады замка в ожидании возлюбленного. Подснежники рассказывают о качелях между деревьями, где качаются две девочки в белых платьях. Гиацинты поведали о трех прозрачных и прекрасных сестрах, танцующих при луне у озера, а после – о трех гробах, которые выплывают из леса. Лютик спел песенку о старой бабушке и ее внучке – бедной, но красивой служанке, вернувшейся в гости.

Через истории цветов Герда будто бы соприкасается с разными аспектами жизни: отношения между разными поколениями женщин, ожидание любви и смерти против воли. Пожалуй, не слышит Герда только о материнстве, поскольку в истории о бабушке и внучке отсутствует мать. Но дорога нашей героини еще не закончена и даже не пройдена наполовину, поэтому она еще может уйти из сада и продолжить свой путь, что и собирается сделать.

Принц и принцесса: высокие отношения

«Пришлось Герде опять присесть отдохнуть. На снегу прямо перед ней прыгал большой ворон. Долго смотрел он на девочку, кивая ей головою, и наконец молвил:

– Кар-кар! Здр-р-равствуй!

Выговаривать по-человечески чище он не мог, но он желал девочке добра и спросил ее, куда это она бредет по белу свету одна-одинешенька. Что такое “одна-одинешенька”, Герда знала очень хорошо, сама на себе испытала».

Герда, получив первую часть силы после испытания старухи-богини, преодолевает существенную часть пути и делает это совсем одна. Согласно сказочной структуре, мы, читатели, конечно, не видим этот путь целиком, поскольку он скорее знаменует собой опыт[47], который получила девочка, пропутешествовав от осени до зимы, чем реальное расстояние. Но настает новый этап, и Герде встречается очередной проводник.

Немного непривычно, что это ворон: обычно героини сказок разговаривают с голубкой или иными более миловидными крылатыми, но ворон служит напоминанием, что мы все же по ту сторону реального мира, поэтому и птицы у нас скорее загробные, – но не стоит ждать от него подвоха.

Дальше случается интересный диалог, на котором мы остановимся:

«– Да вот, послушай! – сказал ворон. – Только мне ужасно трудно говорить на человечьем языке. Вот если бы ты понимала по-вороньи, я бы тебе куда лучше все рассказал!

– Нет, этому я не научилась, – вздохнула Герда. – Но бабушка, та понимала, она даже знала “тайный” язык. Вот и мне бы научиться!»

Факт первый: ворон предполагает, что девочки вполне могут знать птичий язык (допущение, возможное для сказки). Факт второй: бабушка (та самая, которую дети покинули в самом начале истории) может понимать воронов. Получается, их бабушка тоже не такая простая, как кажется? Конечно, можно списать все на детскую фантазию, что бабушка всемогущая и даже «тайный» детский язык (тарабарщина) понимает. Но мы же уже нырнули в древние мифологические смыслы, поэтому у нас будет другое объяснение.

Бабушка, как старейшая женщина в двух семьях, вероятнее всего, носительница знания, которое помогает справляться со сложными ситуациями. Если посмотреть на это умение не только как на сказочную деталь, а как на часть древнего представления о мире, то бабушка умеет понимать знаки, сигналы и повадки животных и птиц, что в охотничьих сообществах является ключевым навыком, необходимым для выживания. И Герда могла также этому научиться, но была еще слишком мала, когда покинула дом, поэтому в путешествии ей приходится надеяться на благосклонность дикой природы или, в нашем случае, на то, что ворон худо-бедно может говорить на человеческом языке.

Ворон обнадеживает Герду: он вроде бы видел Кая. Однако на деле он рассказывает о принцессе и принце, но это не совсем стандартная история:

«– В королевстве, где мы с тобой находимся, живет принцесса – такая умница, что и сказать нельзя! Она прочла все газеты, какие только есть на свете, и тут же позабыла, что в них написано, – вот какая умница! Как-то недавно сидела она на троне – а люди говорят, что это скука смертная! – и вдруг начала напевать вот эту песенку: “Что бы мне бы не выйти замуж! Что бы мне бы не выйти замуж!”. “А почему бы и нет!” – подумала она, и ей захотелось выйти замуж. Но в мужья она хотела взять такого человека, который сумел бы ответить, если с ним заговорят, а не такого, который только и знает, что важничать, – ведь это так скучно.

<…> Народ повалил во дворец толпами – какая там была толкотня, давка! Но ни в первый, ни во второй день никому не улыбнулось счастье. Все женихи бойко разговаривали, пока были на улице, но стоило им перешагнуть дворцовый порог,