История гаданий и предсказаний - Марина Валентиновна Голубева

ними. Причем стоило подобное рассказать одной из послушниц, как обязательно у нее появлялись последовательницы. Часто в монастырях, главным образом в женских обителях, религиозные обряды, посты, воздержание и постоянное сосредоточение на чудесном влекли за собой различные нервные расстройства, приводившие к состоянию, которое называлось бесноватостью.

Французский врач-психиатр Поль Реньяр (1850–1927) посвятил много времени изучению психических эпидемий. Он тоже считал, что такие эпидемии, связанные с религиозной экзальтацией, физическими лишениями (постом, самобичеванием), многочасовыми молитвами и постоянными рассказами о бесах и демонах, особенно характерны для женских монастырей[64]. Правда, и мужчины были подвержены одержимости, бесы вселялись даже в священников, проводивших ритуал экзорцизма[65]. Однако такое случалось все же редко.

Бесоодержимость основана на вере в то, что демоны способны вселяться в тело любого живого существа, в том числе человека и даже мертвеца. Считалось, что якобы неисчислимое количество бесов постоянно окружает человека и они только и ждут, как бы захватить его тело. Причем в католической среде было распространено убеждение, что от этого не спасают ни молитвы, ни освященная земля, ни монашеский сан.

Конечно, не всякий приступ одержимости был связан с пророчествами, чаще всего психически больные люди просто богохульствовали, сквернословили и кричали бессвязные фразы. Однако окружающие нередко улавливали в них какой-то особый смысл, чаще всего — предсказания грядущих бед или угрозы со стороны демонов.

В Западной Европе массовый характер подобные явления приняли в XVII веке, что, вероятно, связано с разгулом инквизиции. Люди в страхе перед ней постоянно представляли ужасы Страшного суда, а костры из живых людей на площадях европейских городов не давали о нем забыть.

Неслучайны и места вспышек психических эпидемий. В женских монастырях часто жили довольно молодые женщины и девушки, которые обладали не только повышенной внушаемостью и эмоциональностью, но и хорошим воображением. И они с трепетом пересказывали друг другу свои ночные видения, в которых часто присутствовали мужчины в самых соблазнительных позах. Никем, кроме как демонами, эти соблазнители быть не могли — в этом монашки уверяли и себя, и окружающих.

Так, Поль Реньяр рассказывает о нескольких подобных эпидемиях. Одна из них разразилась в начале XVII века в мадридском монастыре, настоятельницей которого была донна Тереза — совсем молодая женщина, двадцати шести лет. У одной из монахинь начались конвульсивные припадки, похожие на приступы эпилепсии, она громко кричала и бредила. Придя в себя, монахиня заявляла, что в нее вселился демон Перегрин, который заставляет ее делать и говорить ужасные вещи.

Осужденный на костре инквизиции

Каспар Лёйкен, 1710 г. The Rijksmuseum

Вскоре демоны овладели и другими монахинями, даже самой игуменьей. Мяукающие, воющие и изрыгающие богохульства монахини не могли не привлечь внимания инквизиции. Не помогли ни ритуалы экзорцизма, ни чтение молитв над бесноватыми, ни многодневные посты. От костра женщин спас статус монахинь: церкви очень не хотелось выносить сор из избы. Тем более что среди одержимых были особы знатного происхождения. Послушниц просто сослали в разные отдаленные монастыри, где вне среды заражения демоны постепенно оставили их[66].

Еще более массовой была эпидемия бесоодержимости в луденском монастыре урсулинок, на западе Франции, начавшаяся в 1631 году. Монахини, убежденные, что их тела захватили бесы, могли по нескольку часов биться в припадках: «Одни из них ложились на живот и перегибали голову так, что она соединялась с пятками, другие катались по земле, в то время как священники со святыми дарами в руках гнались за ними; изо рта у них высовывался язык, совсем черный и распухший. Когда галлюцинации присоединялись к судорогам, то одержимые видели смущавшего их демона»[67].

Эта эпидемия все-таки получила огласку, так как в ней был замешан духовник монастыря, священник Гарнье, который отличался вольным нравом и вводил сестер-урсулинок в искушение. За что и поплатился. Его обвинили в сговоре с дьяволом, подвергли жестоким пыткам и сожгли на костре. Но смерть священника только ухудшила состояние монахинь, более того, эпидемия бесноватости начала распространяться и за пределы монастыря. Демоны стали преследовать и девушек-мирянок, живших в Лудене и его окрестностях. Всех одержимых Лудена посещали видения прекрасных демонов, которые обещали лучшее будущее тем, кто за ними последует. Одна из луденских монахинь, видевших демонов, даже написала целую книгу, в которой рассказала о своих видениях[68].

Только через несколько лет эпидемия бесоодержимости сошла на нет. Но подобных случаев было немало. Хотя не все их можно связать с прорицаниями, симптомы подобных массовых психозов нередко были связаны со спонтанными пророчествами Страшного суда.

Странные психические эпидемии в Западной Европе возникали и в XVIII веке. Вот как описывает массовый психоз, начавшийся на Сен-Медарском кладбище в 1732 году в Париже, французский естествоиспытатель Луи Фигье (1819–1894). Эпидемия началась с одной женщины, которая стала танцевать, кривляться и дергаться рядом с могилой дьякона Пари. Затем женщины стали собираться со всего города. «Вся площадь Сен-Медарского кладбища и соседних улиц была занята массой девушек, женщин, больных всех возрастов, конвульсионирующих как бы вперегонки друг с другом. Здесь мужчины бьются о землю, как настоящие эпилептики, в то время как другие немного дальше глотают камешки, кусочки стекла и даже горящие угли; там женщины ходят на голове с той степенью странности или цинизма, которая вообще совместима с такого рода упражнениями. В другом месте женщины, растянувшись во весь рост, приглашают зрителей ударять их по животу и бывают довольны только тогда, когда десять или двенадцать мужчин обрушиваются на них зараз всей своей тяжестью»[69].

Святой Петр Веронский проводит обряд экзорцизма