Философская топология русской культуры - Сергей Александрович Азаренко

Первичной формой совместного способа существования в равнинном пространстве (топологемой) явился русский «мир-община», который уже нес в себе структуру соборности. В тех условиях, когда земля с небом плющат тела, а равнинность рассеивает, неизбежно порождается обратное движение, движение собирания тел в сложное тело, то есть сложенное из многих тел – соборного тела, стремящегося противостоять активности распыляющего пространства. В русском языке два слова «мир» являются омонимами и имеют следующие значения: 1) мир как вселенная или мироздание; 2) мир как согласие людей, спокойствие, отсутствие войны или ссоры. Особенностью русской культуры является то обстоятельство, что она сохраняет совмещение двух этих значений, сменившееся в других европейских культурах. По мнению Ю. Степанова, ядром соединения значений «внешний мир» и «согласие между людьми» является концепт «свои» в противопоставлении «чужому». «Мир в древнейших культурах индоевропейцев – это место, где живут люди „моего племени“, „моего рода“, „мы“, место хорошо обжитое, хорошо устроенное, где господствуют „порядок“, „согласие между людьми“, „закон“; оно отделяется от других мест, вообще – от другого пространства, где живут „чужие“, неизвестные, где наши законы не признаются и где, может быть, законов нет вообще, где нам – страшно»[44].

Степанов полагает, что понятие «место, пространство» является первичным по отношению к производным от него социальным понятиям «свои, свой народ», «закон, законность» и т.д. Однако понятие со-в-местности рушит представление о первичности места или социума в нем, поскольку они находятся изначально в-месте, в «обращенности» по отношению друг к другу, и главным в их отношении является способ организации места, то есть бытие-в-месте. На это указывает, по-видимому, этимология слова «место», которое выражается индоевропейским корнем mei- «покреплять, укреплять, поддерживать», в именном значении «столб, балка, деревянная постройка». Старославянское и древнерусское «место» первоначально означало укрепленное и освященное место[45]. В дальнейшем эти значения разошлись, приведя, с одной стороны, к значению «укрепленное место, город», с другой – к значению «место, местоположение, пространство». Тот же индоевропейский корень mei- «подкреплять», как утверждает Ю. Покорный, дает и другой ряд производных, в частности, с присоединением форманта l от того же корня происходят русские «мил, милый». «Обитатели своей земли» – это люди связанные родственными, договорными или дружескими отношениями. Топологические корни имеет и русское понятие «добродетель». Корень слова «добро» первоначально означал «соответствовать, подходить, быть удобным», а затем «добрым», корень слова «зло» – «изгибаться, кривиться, изворачиваться», а позднее «кривить душой».

Одна из составляющих старинного русского быта стягивает воедино сразу три смысла (место, согласие, жизнь) понятия «мир» – это мир-община. Мир-община – это совершенно особенная, неизвестная западной культуре ячейка общественного уклада сельской русской жизни. Мир в древнерусской культуре – это пространство сравнительно небольшое, отграниченное от остального мира, где живут «свои», «мы», «наше племя», «наш род»; где все люди «милы» друг другу; где господствуют хорошие договорные отношения, лад, «мир», покой; это место, где процветает «жизнь», а может быть, где она была и «зарождена»[46].

В.О. Ключевский показал основанное на ней развитие различных способов огораживания пространства – от города, слободы и села до деревни. Основанием города служило центральное внутреннее укрепление, состоявшее обычно из замкнутой каменной стены; это укрепление носило название дънешняго града или детинца; дънешний — внутренний, дъно — пол, основание. Такой детинец строился обычно на углу, образуемом слиянием двух рек. Каждый такой внутренний город назывался еще кромом. В. Даль разъясняет кром как кремль, при этом кром — внешнее городовое укрепление, в противоположность детинцу, или кремлю. Поселение, возникшее за стенами детинца, в ХII–XIIIвв. в Южной Руси называлось «местом». В Северной Руси это поселение получило название «посад». Посад окружался оградой, которая состояла из деревянной стены или из земляного вала. Как стена, так и вал опоясывались рвом с наружной стороны. Ров этот или наполнялся водой или же дно его усеивалось заостренными кольями, частоколом. Этот внешний город назывался окольным или острогом, от слова острый[47].

Русское кром давало понятие укромный. Древнерусское место, посад производило понятие мещанство. Около городов, извне, непосредственно примыкая к ним, возникали слободы, от того же корня, что русское свобода. Слобода была форма поселения, выделившаяся постепенно из состава города и ушедшая в поле. Слобода состояла иногда из нескольких отдельных поселений, которые носили название сел и деревень. Село – это пашенное поселение. И как поселение неукрепленное, оно противополагалось городу, хотя последний тоже занимался хлебопашеством. Ключевский особенно подчеркивает важный топологический факт в размещении сел: в Южной Руси преобладали крупные села, скучение сельских жилых мест в крупные общества обусловливалось двумя причинами: географической (читай: топологической) и политической. Южная степная Русь бедна текучей водой, вот почему на редких речках устраивались обширные села[48]. Обращают на себя внимание также села с церквами, которые назывались погостами (термин происходит от «гостить», «торговать»; «гостьба» – торговля), игравшие, как будет показано ниже, значительную роль в организации пространства именно благодаря наличию церквей. «Первоначально погостами назывались торговые селения,– пишет Ключевский,– где бывали базары; с принятием христианства на этих торговых местах, как на особенно бойких сборных пунктах, возникли первые церкви. Вот почему погостами стали называться села с церквами. У приходской церкви в ограде хоронили покойников, вот почему позднее и до сего дня погостом стали звать кладбище. На севере погосты были села с церквами и с кладбищами при них. …При церкви рядом с причтом помещалось обыкновенно и сельское управление. Вот почему погост получил значение административного округа, стал центром управления волостного, которое сообщало погосту значение волости. На севере в Новгородской области и в областях Северо-Восточной Руси сельское население делилось в административном отношении на погосты, которым в Центральной России соответствовали волости. Погост состоял из главного поселения, окруженного несколькими мелкими»[49]. Мы привели такой большой отрывок из Ключевского, поскольку ему первому удалось увидеть как исторический, так и топологический аспекты создания российского пространства, связанные с организующим действием церкви и обрядом погребения усопших. И наконец, последней топологической единицей в классификации Ключевского является деревня. Он замечает, что этимология слова «деревня» очень сомнительна. Производят это слово и от «дерево» и от корня «дръти», то есть драть, под чем разумелось поселение на нови, только что «взодранной» плугом. И действительно, в старинных памятниках деревня, как и село, обозначала не поселение, а пашню, поэтому и употреблялось выражение «деревня пахати». По Ключевскому, Россия прошла через четыре формы городов (способов огораживания): город-двор, город-село с земледельческим населением, город-застава с военным населением и город-посад с торгово-промышленным населением. Каковы же особенности различным способом организованных пространств города, села и деревни?

П.Н. Савицкий рассматривал российское пространство в масштабах еЕвразийского континента: на востоке