Исландские саги. Том II - Коллектив авторов

пригласил многих бондов, и на этом пиру было множество народу. Туда приехали и сыновья Ньяля, и Кари. Мёрд подарил Скарпхедину золотую пряжку, Кари – серебряный пояс, а Гриму с Хельги тоже поднес богатые подарки. Они вернулись домой, и стали хвалиться своими подарками, и показали их Ньялю. Тот сказал, что эти подарки им, наверное, дорого обойдутся.

– Остерегайтесь, как бы вам не пришлось заплатить за них цену, которую он сам положит, – сказал он.

CIX

Немного погодя Хёскульд и сыновья Ньяля пригласили друг друга в гости. Сначала Хёскульд поехал к сыновьям Ньяля. У Скарпхедина был бурый конь-четырехлеток, крупный и статный. Конь этот был некладеный и никогда не выводился на бой с другими конями. Этого коня Скарпхедин подарил Хёскульду, и еще двух кобыл в придачу. Они все поднесли Хёскульду подарки и уверили друг друга в дружбе.

Затем Хёскульд пригласил их к себе в Оссабёр. У него там было уже много гостей. Он еще до этого велел сломать свой главный дом, но у него было три сарая, в которых приготовили постели. Приехали все, кого он пригласил. Пир вышел на славу. И когда настала пора разъезжаться по домам, Хёскульд поднес гостям богатые подарки и поехал проводить сыновей Ньяля. С ним поехали сыновья Сигфуса и все домочадцы. Сыновья Ньяля и Хёскульд уверяли друг друга в том, что никому их не рассорить.

Немного погодя Мёрд приехал в Оссабёр и сказал Хёскульду, что ему нужно поговорить с ним. Они начали разговор. Мёрд сказал:

– Какие вы разные люди, ты и сыновья Ньяля! Ты сделал им богатые подарки, а они одарили тебя подарками, которые лишь позорят тебя.

– Докажи, – говорит Хёскульд.

– Они подарили тебе коня, которого назвали Молокососом в насмешку над тобой, потому что ты тоже кажешься им не испытанным в бою. А еще я могу тебе сказать, что они завидуют тому, что у тебя есть годорд. Его принял на тинге Скарпхедин, когда ты еще не приезжал на тинг во время пятого суда. Скарпхедин и не собирался вовсе выпускать его из своих рук.

– Неправда, – говорит Хёскульд. – Я получил его во время осеннего тинга.

– Тогда, значит, это Ньяль заставил его, – говорит Мёрд. – А еще они нарушили уговор с Лютингом.

– В этом, думается мне, они невиновны, – говорит Хёскульд.

– Но ты не сможешь отрицать, – говорит Мёрд, – что, когда вы со Скарпхедином ехали к Лесной Реке, у него из-за пояса выпала секира, которой он собирался убить тебя.

– Это был, – отвечает Хёскульд, – его дровяной топор, и я видел, как он затыкал его себе за пояс. Короче говоря: сколько бы ты ни рассказывал дурного о сыновьях Ньяля, я этому не поверю. А если бы даже и оказалось, что ты говоришь правду и что нужно либо мне убить их, либо им меня, то я бы охотнее погиб от их руки, чем причинил им зло. А тебе должно быть стыдно, что ты говоришь такое.

После этого Мёрд поехал домой.

Немного погодя Мёрд отправился к сыновьям Ньяля. Он много говорил с ними и с Кари.

– Я слыхал, – сказал Мёрд, – что Хёскульд говорил, будто ты, Скарпхедин, нарушил мирный уговор с Лютингом. А еще я узнал, что ему показалось, будто ты замышлял убить его, когда вы с ним ехали к Лесной Реке. Но мне кажется, что он тоже замышлял убить тебя, когда пригласил тебя на пир и отвел тебе для ночлега сарай, который стоял дальше всего от других домов. Всю ночь туда подносили дрова, и он собирался сжечь тебя в этом сарае. Но тут случилось так, что ночью приехал Хёгни, и из замысла ничего не вышло, потому что они побоялись его. Затем он поехал вас провожать, и с ним было множество народу. Тогда он в другой раз хотел напасть на вас и велел Грани, сыну Гуннара, и Гуннару, сыну Ламби, убить вас. Но они струсили и не решились напасть на вас.

Когда он рассказал им это, они сначала спорили с ним, но потом в конце концов поверили. Они остыли к Хёскульду и почти не разговаривали с ним, когда встречали его, а Хёскульд тоже охладел к ним. Так проходит некоторое время.

Осенью Хёскульд отправился в гости на восток, на Свиную Гору, и Флоси принял его хорошо. Хильдигунн тоже была там. Флоси говорит Хёскульду:

– Мне сказала Хильдигунн, что между тобой и сыновьями Ньяля легла тень. Мне это не нравится, и я хочу предложить тебе, чтобы ты не уезжал обратно. Я поселю тебя в Скафтафелле, а в Оссабёре поселю своего брата Торгейра.

– Могут тогда найтись люди, – говорит Хёскульд, – которые скажут, что я бежал оттуда со страху, а я этого не хочу.

– Тогда очень может быть, – говорит Флоси, – что это плохо кончится.

– Очень жаль, – говорит Хёскульд, – потому что пусть лучше я погибну и за меня не заплатят виру, чем чтобы из-за меня пострадали многие.

Через несколько дней Хёскульд собрался ехать домой. Флоси подарил ему алый плащ, отделанный по краям до самого низа золотом. Хёскульд уехал домой, в Оссабёр. Некоторое время все было спокойно.

Хёскульда так любили, что у него почти не было врагов. Но с сыновьями Ньяля он всю зиму так и оставался в разладе.

Ньяль взял себе на воспитание сына Кари по имени Торд. А еще он воспитал Торхалля, сына Асгрима и внука Лодейного Грима. Торхалль был человеком смелым и решительным. Он так научился законам у Ньяля, что стал одним из трех величайших законников в Исландии.

CX

В тот год выдалась ранняя весна, и люди стали сеять хлеб.

Однако случилось, что Мёрд приехал на Бергторов Пригорок. Он тотчас отошел в сторону с сыновьями Ньяля и Кари, чтобы поговорить. Как обычно, он стал клеветать на Хёскульда, рассказывать о нем всякие новые небылицы и подбивать Скарпхедина и остальных убить Хёскульда. Он сказал, что Хёскульд опередит их, если они сейчас же не нападут на него.

– Мы согласны, – говорит Скарпхедин, – если ты поедешь с нами.

– За этим дело не станет, – говорит Мёрд.

Они договорились о нападении, и Мёрд должен был приехать к ним вечером.

Бергтора спросила Ньяля:

– О чем это они говорят на дворе?

– Они задумали что-то, не посоветовавшись со мной, – говорит Ньяль, – а меня редко обходят, когда задумывают что-нибудь хорошее.

В этот вечер ни Скарпхедин, ни его братья, ни Кари не ложились. В ту же самую ночь приехал Мёрд, сын Вальгарда, и сыновья Ньяля и Кари взяли оружие и