Китайская мысль: от Конфуция до повара Дина - Рул Стеркс

Ознакомительный фрагмент

Но как здесь измеряли время? Это делалось разными способами. Основной из них предполагал отсчет, за основу которого бралось конкретное царствование или какая-то его часть. Например, второй год Юаньфэн обозначает второй год периода под названием «Изначальный Феникс» — он соответствует 79 г. до н. э. Эта система просуществовала до конца династии Цин, когда в январе 1912 г. была провозглашена республика. (В Японии обозначение года на основе правления императора применяется до сих пор.) Другой способ записи времени основывался на шестидесятеричной системе — она широко использовалась в традиционном Китае наряду с десятеричной. Отсчет велся, исходя из сочетания двух счетных рядов: десяти знаков, известных как «небесные стволы», и двенадцати знаков, известных как «земные ветви». Из них составлялись шестьдесят уникальных комбинаций, посредством которых отсчитывались дни или годы. Шестидесятилетний цикл знаком читателям по китайскому зодиаку, в котором двенадцать животных соответствуют «земным ветвям» (крыса, бык, тигр, кролик, дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, петух, собака и свинья). Происхождение китайского зодиака остается предметом дискуссий, хотя есть свидетельства использования циклов с названиями животных уже в конце периода Сражающихся царств. Некоторые ученые считают, что зодиак, возможно, имел тюркское происхождение, а в Китай попал через Центральную Азию.

По крайней мере с V в. до н. э. китайские астрономы начали соотносить движение Солнца с движением других небесных тел согласно годовому обороту, разделенному на 28 неравных частей. Измерение фаз Луны, однако, заставило перейти к членению на 29 сегментов. Именно отсюда появился год, грубо разделенный на двенадцать одинаковых кусочков — лунных месяцев. Если выстраивать календарь на основе фаз Луны довольно просто, то делать это, опираясь на обращение Солнца, гораздо сложнее, поскольку последовательность месяцев быстро начинает расходиться с наблюдаемым движением светила и сменой времен года. Обычно год состоял из двенадцати месяцев (согласно лунному циклу), но для того, чтобы синхронизировать циклы Земли, Солнца и Луны, приходилось каждые 33 месяца вставлять дополнительный (високосный) месяц. Поскольку лунный месяц длится 29–30 дней, а солнечный год — 365 дней, что не вполне соответствует двенадцати лунным месяцам, потребовался календарь: он обеспечивал соответствие циклов и показывал, сколько дней в каждом месяце.

Китайцы подходили к учету времени с предельной тщательностью, и у них были на то причины. Первейшей основой их жизни оставалось земледелие, которое требовало точных измерений времени, хотя, конечно, позволительно предположить, что лучше всего с местными природными условиями были знакомы сами крестьяне. Календарь также упрощал государственные процедуры, такие как сбор налогов, перепись населения или набор в армию. Чтобы устанавливать в городах ночной комендантский час, чиновникам требовался точный способ фиксации времени суток. Как и в других частях света, ночи делились на «стражи», наступление которых возвещалось ударами колокола или барабана со сторожевых башен. Водяные часы (клепсидры) существовали уже в доимперские времена; это были кувшины с маленькими дырочками в дне. Интервалы времени отсчитывались при помощи поплавка, который опускался вниз по мере вытекания воды.

Помимо разнообразных техник и систем, учитывающих время, его измерение само по себе было нужно для политического контроля, причем как на практическом, так и на символическом уровне. Только те, кто правил, могли контролировать время, представляя народу календарь. Даже сегодня функции календаря не сводятся только к упорядочению нашего расписания. Создать календарь — это значит взять в свои руки организацию времени тех, кого вы хотите держать в подчинении, установив контроль над их деятельностью. Неслучайно красочные ежедневники и календари до сих пор остаются самым распространенным новогодним подарком в посольствах и фирмах по всему миру. Причем большинство из нас подсознательно воспринимает время именно в тех рамках, какие были заданы персонально для каждого: студент, скорее всего, делит его на модули и семестры (не забывая об экзаменационных сессиях); продавец строит его отсчет, отталкиваясь от ежеквартальной выручки; крестьянин считает важнейшей временной вехой начало сбора урожая. Правители Китая заставляли подданных воспринимать время так, как оно отражалось в сельскохозяйственном календаре; уподобляясь им, нынешние работодатели, университеты, спортивные федерации утверждают свои распорядки, выпуская собственные календари. За тем вниманием, которое уделялось отсчету времени в Древнем Китае, стояло убеждение в том, что деятельность человека не просто его личное дело. Ее следовало планировать, исполнять и проверять, исходя из хода светил и повелений Неба. Календарь играл ключевую роль как в поддержании вселенского равновесия, так и во властвовании над подданными. Правитель или император имел право решать, какой месяц года будет первым в ежегодном цикле. Это означало, что календарь регламентировал и ритуальное время, поскольку важные государственные церемонии могли устанавливать и начало года, и смену его сезонов.

Пространство: Мыслить кругами

В Древнем мире, как и в наше время, география — это нечто большее, чем просто описание физической среды, и она редко бывает полностью объективной. Древние китайцы занимались выстраиванием весьма самобытной моральной географии. Большинство цивилизаций, империй или колониальных держав стремились располагать себя в центре изведанного мира, и Китай здесь не исключение. Хотя древние тексты и археологические находки изобилуют свидетельствами, которые указывают на этническое и культурное разнообразие страны, общей тональностью источников, связанных с императорским двором и его советниками, остается культурный центризм (вспомните процитированное ранее: некоторые земли рождают людей разумных и мудрых, а следовательно, искусных в государственном управлении). Иностранцы, их земли, еда, лекарства, изделия и обычаи вызывали естественное любопытство, но с нравственной точки зрения мир за пределами цивилизованного императорского двора, Срединных царств или империи в целом обычно считался низшим по сравнению с китайскими достижениями.

Для понимания проистекавшей отсюда картины мира можно представить набор концентрических кругов, в пределах которых центр распространяет свое влияние — материальное, физическое, нравственное — на периферию. Ученые иногда называют этот процесс «китаизацией»: по мере его развертывания группы некитайских народов попадают под нарастающее влияние китайской культуры. Несмотря на то что регионализм и местная идентичность всегда оставались для Китая непростыми вопросами, в китайском мышлении глубоко укоренилось представление о том, что внутренние районы страны живут по общественным и экономическим законам, отличающимся от тех, что действуют в приграничье. Чем дальше от центра, тем слабее контроль, причем не только над экономическими и военными ресурсами народа, но и, что важнее, над народным сознанием, традициями и обычаями.

Те, кто служил правителям при дворах центральных государств или в императорской столице, рассматривали внешний мир как последовательность зон, уровень цивилизованности в которых снижается по мере удаления от центра. Конфуций замечает: «Если даже у и ди [варварских племен] есть свои правители, им никогда не сравниться со всеми ся [китайскими царствами], лишенными правителей» («Лунь юй», 3.5). Другими словами, лучше быть безголовым китайцем, чем мозговитым варваром. Тем временем конфуцианский философ Сюнь-цзы (ок. 335–238 гг. до н. э.), который был родом из Чжао, а служил в Ци и Чу, говорил о «Великом божественном порядке», в рамках