«Сухой закон» в России в воспоминаниях современников. 1914-1918 гг. - Сергей Алексеевич Сафронов

Принц С.С. Ольденбург считал, что именно Первая мировая война спровоцировала Николая II на введение «сухого закона»: «В первые дни войны самые трудные вопросы внутренней жизни казались легко разрешимыми. Государь воспользовался этой минутой для того, чтобы провести смелую реформу, которая была за последние годы особенно близка его сердцу: запрещение продажи спиртных напитков. Сначала запрет был введен как обычная мера, сопровождающая мобилизацию; затем (22 августа) было объявлено, что запрет сохранится на все время войны; он был постепенно распространен не только на водку, но также и на вино, и на пиво. Наконец в начале сентября, принимая великого князя Константина Константиновича в качестве представителя Союзов трезвенников, государь сказал: „Я уже предрешил навсегда воспретить в России казенную продажу водки”. И эти слова монарха соответствовали в то время общему народному мнению, принявшему запрет спиртных напитков как очищение от греха; никому поэтому не приходило в голову, что такая законодательная мера, предрешенная царем, могла бы встретить сопротивление в представительных учреждениях. Только условия военного времени, опрокинувшие всякие нормальные бюджетные соображения, позволили провести меру, которая означала отказ государства от самого крупного из своих доходов. Ни в одной стране до 1914 г. еще не принималось такой радикальной меры борьбы с алкоголизмом. Это был грандиозный, неслыханный опыт. Конечно, через некоторое время развилось тайное винокурение и появились всевозможные суррогаты спиртных напитков; но – особенно при отсутствии ввоза из-за границы – можно сказать, что потребление спирта в России за первые годы войны уменьшилось в несколько раз»[332].

Таким образом, алкоголь в российской армии имеет длительную историю – еще с допетровских времен правители России проводили практику введения спиртных напитков в войсках, но законодательно это было оформлено только при Петре I. Позднее, офицерам могли заменить порцию водки на такое же количество коньяка. Зимой, а также в длительных походах выдача спиртного увеличивалась. В военных походах солдаты пили водку, разбавленную водой, и закусывали сухарями. Чай с ромом полагался только офицерам. Провинившиеся солдаты лишались винного довольствия, а за особые заслуги они могли получить двойную или тройную порцию. Пьянство в офицерской среде также имело место. При этом первоначально оно имело «частный» характер, офицеры собирались друг у друга на квартирах. Постепенно этот процесс принял упорядоченный характер, так как начали создаваться офицерские собрания, имевшие целью контроль над офицерской средой (в этот период офицерство часто было рассадником либеральных идей). Говоря о причинах пьяных бунтов во время всеобщей мобилизации 1914 г., следует выделить несколько ключевых моментов. Во-первых, беспорядки среди мобилизованных были реакцией не на войну как таковую, а на факт массового призыва в армию в сочетании с невозможностью сопроводить его привычным ритуалом, т. е. выпивкой. Проводы в армию без водки противоречили народным представлениям о проводах мужиков на войну. «Сухой закон» спровоцировал протест, который вылился в бунт. Во-вторых, распространению беспорядков способствовала и плохая в ряде мест организация призывов. Не хватало еды, кормовых денег, поездов. Недостаточно хорошо было организовано движение маршевых команд от места призыва до воинской части, как на пеших участках пути, так и на железной дороге. В документах нет и намека на какой-либо политический протест со стороны мобилизованных. Но в то же время в их среде не было заметно и ура-патриотических настроений. Солдат везли на войну, и многие чувствовали, что не вернутся с нее домой. Всего же в период мобилизации в 35 губернских и уездных городах центральной России было разгромлено 230 питейных заведений.

3. Пьянство в действующей армии в период Первой мировой войны

3.1. Ставка Верховного главнокомандующего. «Многие сильно огорчались невозможностью достать водки и вина»

Несмотря на введение в России «сухого закона» 1914 г. употребление спиртных напитков в русской армии продолжалось. Не была исключением из правил даже Ставка Верховного главнокомандующего, которую создали для руководства армией на театрах военных действий. Наряду со Ставкой управление вооруженными силами продолжало осуществлять и Военное министерство, в ведении которого оставались задачи укомплектования и снабжения армии, а также прохождение службы личным составом. Спешно подготовленное и принятое 16 июля 1914 г. Положение о полевом управлении войск в военное время не устанавливало подчинения военного министра Верховному главнокомандующему, что заведомо создавало почву для определенного противостояния и конфликтов между высшим фронтовым и тыловым командованием. В этой ситуации особую остроту приобретал вопрос о персональном подборе и взаимоотношениях лиц, занимающих эти посты. Данное положение сложилось по той причине, что в роли Верховного главнокомандующего первоначально предполагалась фигура самого императора, что даже было установлено высочайшим рескриптом от 4 февраля 1903 г. Такое решение автоматически снимало бы проблему приоритетов и взаимного подчинения во всех управленческих звеньях. Однако, столкнувшись с практически единодушным мнением министров, заключавшемся в том, что государь не должен покидать столицу, Николай II не решился провозгласить себя Верховным главнокомандующим. Таким образом, сам выбор кандидата на этот пост, подразумевавший огромную власть, уже приобретал политическое звучание[333].

Первоначально для этого рассматривалась кандидатура военного министра В.А. Сухомлинова, но, как свидетельствует В.Н. Воейков, Николай II после недолгих раздумий высказался в пользу своего двоюродного дяди – великого князя Николая Николаевича – младшего (1856–1929), который был первым сыном великого князя Николая Николаевича – старшего и великой княгини Александры Петровны (урожденной принцессы Ольденбургской), внук Николая I; Николай Николаевич – младший был генерал-адъютантом и генералом от кавалерии. Его супругой была Анастасия (Стана) Черногорская, в первом браке княгиня Романовская герцогиня Лейхтенбергская.

Данное решение император полагал временным. По версии дворцового коменданта В.Н. Воейкова, Николай II хотел сам быть Верховным главнокомандующим: «Государь собрал на ферме в Петергофе Совет министров для совместного обсуждения в высочайшем присутствии вопроса, кому надлежит быть во главе войск. Отрицательный взгляд на принятие этой ответственности лично государем был высказан всеми присутствовавшими, что склонило его величество к решению временно не вступать в роль Верховного главнокомандующего, а назначить на этот пост генерал-адъютанта В.А. Сухомлинова. Генерал-адъютант Сухомлинов упросил государя не назначать его из-за неприязненных к нему отношений со стороны великого князя Николая Николаевича, который в качестве намеченного главнокомандующего Северной армией оказался бы в прямом подчинении ему. Не один Сухомлинов знал о питаемых к нему враждебных чувствах великого князя; их взаимоотношения бросались в глаза всякому, кто их видел вместе… Вследствие отказа В.А. Сухомлинова от вступления в верховное командование государь решил назначить на пост Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича»[334].

Вот что вспоминает генерал-майор Отдельного корпуса жандармов А.И. Спиридович: «С начала войны и до августа 1915 г. Ставка Верховного