Юрий Емельянов - Рождение и гибель цивилизаций

В свое время освоение просторов средиземных морей, связанное с активным использованием геометрии двухмерного пространства, было подобно возведению цивилизации в квадратную степень. Весьма символично, что Великие географические открытия, сделавшие трехмерное измерение Земли частью человеческого опыта, совпадают с решением Джероламо Кардано в 1545 году кубического уравнения. Необходимость постоянно учитывать третье измерение мирового пространства, открытие вращения Земли, заставляли научную мысль искать более сложные решения и в механике, подобно тому, как покорение морских просторов дали импульс открытиям Архимеда. Покорение океанов совпадает с качественным усложнением механических устройств, что проявилось, в частности, в разработке Кардано подвеса — шарнирного механизма, обеспечивающего вращение двух валов под переменным углом (карданный механизм).

Если Архимед разрабатывал катапульты, опираясь на открытия в механике периода морских цивилизаций, то коллега Кардано по математическим исследованиям Никколо Тарталья вел исследования в области баллистики — науки о движении артиллерийских снарядов, развившейся в эпоху трансокеанских путешествий. Он же начал исследования в области геодезии. Точные измерения земной поверхности стали возможными лишь после установления подлинной формы и истинных размеров Земли.

Открытие истинной формы и размеров Земли, ее места в Солнечной системе заставляли мыслящих европейцев пересматривать незыблемые догмы. В своих работах француз Мишель Монтень и голландец Эразм Роттердамский отвергали суеверия и фанатизм, утверждали основы рационалистического мышления.

Размышляя о том, насколько возросли возможности человека после географических открытий, мыслители вновь возвращались к представлениям древних греков о человеке как мере вещей. Однако это не было простым возвращением к идейным установкам морских цивилизаций. Гуманистические идеи эпохи Великих географических открытий исходили из принципиально более сложной природы человека. Скульптурные образы Микеланджело, герои Шекспира и Сервантеса раскрывали гораздо глубже сложную и противоречивую человеческую натуру по сравнению с образами, созданными самыми лучшими творцами античности Фидием и Праксителем, Софоклом и Еврипидом. В отличие от мыслителей античности и европейского средневековья европейские гуманисты эпохи географических открытий отразили освобождение человека от власти гнетущих сил слепого рока.

В то же время следование античной культурной традиции, в соответствии с которой в центр мира ставился человек, означало, что покоритель Мирового океана получал в свое распоряжение не морской бассейн, окруженный сушей, а всю планету. Была ли такая ответственность по силам людям? На смену трагедии рока приходила драма выбора и решения. Лучшие творцы западной культуры тех лет указывали на глубокое противоречие между перспективами, открывшимися перед человеком, и несовершенством его природы.

Понимание глубоких противоречий человеческой природы и одновременно осознание огромных возможностей, появившихся перед людьми после великих открытий, заставляло пересматривать также представления о человеческом обществе и его устройстве. Феодальный строй, сохранявший раздробленность стран Европы и анархию своевольных баронов, стал вопиющим анахронизмом, препятствовавшим покорению европейцами новых миров. Централизованное государство, поощряющее развитие хозяйства, науки, техники, культуры, открывающее простор предпринимательской инициативе и движению товаров, становится идеалом в работах европейских теоретиков XVI века.

В то же время динамично развивающееся общество было несовместимо с идеалом Средневековья — богомольным человеком, смиренно выполнявшим завета христианской веры и поучения священников. Идеологи новых учений о человеческом обществе ориентировались на мотивы и стимулы захватчиков чужих земель, богатств и народов. Необыкновенно возросшие возможности покорителей Земли не укладывались в сложившиеся представления о морали и праве.

Историк и политический деятель Италии Франческо Гвиччардини считал, что основными движущими сипами истории являются эгоистические побуждения людей. Поставив во главу угла беспринципный практицизм, он считал, что для достижения намеченной цели следует приспосабливаться к сложившимся обстоятельствам: Эгоистические мотивы и неразборчивость в средствах, по мнению Ф. Гвиччардини, следовало поставить на службу единого централизованного государства, управляемого аристократической ЭЛИТОЙ.

Как и Гвиччардини, Никколо Макиавелли исходил из того, что в основе общественного развития лежит столкновение корыстных интересов, проявляющихся в социальной, классовой борьбе. Выступая за централизованное управление обществом, он полагал, что республиканский строй в наибольшей степени отвечает задаче соединения динамичных сил в едином национальном государстве. Отвергая традиционные моральные установки, Макиавелли допускал использование любых средств для достижения государственных целей: насилие, убийство, обман, предательство, клятвопреступление.

Разрушение устоев традиционной морали, потрясенных географическими открытиями, способствовало кризису католической церкви. Мартин Лютер, Ульрих Цвингли, Жан Кальвин и другие вожди Реформации выступили за отказ от вековых догматов католицизма. Они утверждали, что для спасения своей души человек не нуждается в посредничестве церкви, что спасение достигается не добрыми делами, а внутренней верой каждого. С одной стороны, принцип «оправдания верой», сформулированный М. Лютером, был направлен против гнета католической иерархии, охранявшей неприкосновенность феодальных порядков. С другой стороны, протестантизм фактически позволял каждому верующему самому решать вопросы относительно того, что является истинным, духовным, моральным, а что нет. Объявление вождями Реформации Библии единственным источником истины позволило многим протестантам обращаться к наиболее архаичным текстам Ветхого завета, в которых обман, насилие, жестокость и поголовное уничтожение целых народов объявлялись богоугодными делами, и таким образом находить оправдание своим аморальным и преступным деяниям.

Глубокие перемены в общественном мировоззрении не могли не отразиться на состоянии общества. Западная Европа раскололась на два лагеря — протестантской Реформации и католической Контрреформации. Отдельные страны оказались ввергнутыми в гражданские религиозные войны, сопровождавшиеся крайними проявлениями нетерпимости и фанатизма. Войны между католиками и протестантами унесли многие сотни тысяч жизней в Западной Европе. В истории Нидерландов и Бельгии столетие открытий памятно как годы репрессий герцога Альбы (1567–1573), во время которых были сожжены тысячи протестантских «еретиков». XVI век связан во Франции с религиозными войнами между католиками и гугенотами (1562–1594), одним из эпизодов которой явилась резня во время Варфоломеевской ночи 1572 года. В истории Англии и Испании этот век известен массовыми сожжениями на кострах «еретиков» вовремя правления Марии Кровавой (1553–1558) и Филиппа II (1556–1598).

За религиозными репрессиями и войнами нередко стояли глубокие социальные и классовые причины. Об этом свидетельствовала кровопролитная крестьянская война в Германии в 1524–1525 годы, только при подавлении которой погибли более 100 тысяч человек. Многие из обострившихся социальных противоречий были спровоцированы великими географическими открытиями.

Приток драгоценных металлов (только с 1503 по 1650 год е Испанию было ввезено из Америки более 181 тонны золота и 16 886 тонн серебра) вызвал падение цен на них и одновременный рост цен на другие товары. С середины XVI до середины XVII века-цены на различные товары выросли в целом в 2–2,5 раза в Англии, Нидерландах, Франции, Италии. Так называемая «революция цен» распространилась на Восточную Европу, Россию и Османскую империю. При этом уровень заработной платы наемных рабочих заметно отставал от роста цен. Так во Франции в течение XVI века цены выросли на 150 процентов, а заработная плата лишь на 25 процентов. К середине XVII века в Англии цены выросли на 250 процентов, а заработная плата только на 75 процентов.

С одной стороны, такие изменения в ценах привели к ухудшению положения потребителей. Особенно пострадали наемные рабочие. С другой стороны, от «революции цен» выиграли свободные крестьяне и мелкие арендаторы, так как с падением стоимости денег фактически уменьшились размеры феодальной ренты, а доходы от продажи на рынке сельскохозяйственных продуктов возросли. В зоне устойчивых урожаев свободные крестьяне быстро обогащались. Выгадали от «революции цен» и промышленники, получившие возможность меньше платить наемным рабочим. Эти последствия вторжения золота и серебра, награбленного испанцами в Америке; создали условия для быстрого накопления капиталов как в промышленности, так и в сельском хозяйстве.