Андрей Дикий - Неизвращенная история Украины-Руси. Том II

От голода на Украине пострадали исключительно крестьяне в то время как голодных смертей среди городского населения не было. Оно все же получало какой-то хоть и скудный паек. И не только крестьяне-украинцы. Целые села в Новороссии и Харьковской губернии с чисто великорусским населением почти поголовно вымерли точно так же, как и соседние села с украинским населением. А в то же время украинцы, жившие в городах или работавшие на фабриках и заводах, получали свой паек, который был различным в зависимости от рода работы. Можно привести бесчисленное количество случаев, когда два родные брата, оба украинцы совершенно по разному ощутили на себе голод: один, живший в селе, погиб от голода со всей семьей; другой, служивший на железной дороге и получая сравнительно сносный паек, голода сам не ощутил, и только его наблюдал.

Зная это, можно с полной категоричностью опровергнуть утверждения сепаратистов, что голод был искусственно создан для уменьшения числа украинцев.

С такой же категоричностью можно опровергать утверждения сепаратистов, что мероприятия, приведшие к голоду на Украине проводились великороссами.

Все правительство УССР состояло тогда исключительно из украинцев, конечно, коммунистов, а на местах действовали многие тысячи активистов, раскулачивая более зажиточных крестьян, отбирая вт всех запасы зерна и создавая таким образом все предпосылки для голода.

Наблюдал же за всей подготовкой к голоду и руководил его ген. секр. КП(б)У шурин всесильного тогда Сталина - Каганович, распоряжения которого для всех были - закон. Но Каганович тоже родился и вырос на Украине и его можно скорее причислить к украинцам, чем к великороссам.

Кагановичу, несомненно, принадлежит главная заслуга за проведение коллективизации на Украине. Но на нем лежит и ответственность за гибель семи миллионов крестьян на территории УССР, хотя лично он никого и не убивал, как не убивал лично евреев и Айхман, когда он проводил директиву национал-социалистов по ликвидации евреев. Оспаривать это вряд ли возможно.

ОКУПИРОВАННЫЕ ЧАСТИ УКРАИНЫ-РУСИ

Галичина

В результате I-ой Мировой войны, Галичина на два десятилетия попала под власть своих вековечных угнетателей - поляков. Они сразу же продолжили то национально-религиозное наступление, которое было прервано в 18 столетии, когда Галичина отошла к Австрии и ее население получило от последней, хотя бы относительную, защиту от поляков, стремившихся его ополячить и окончательно окатоличить, не удовлетворяясь унией, отдавшей религиозную жизнь Галичины под власть Папы Римского.

Политика Польши по отношению к населению обширных областей, доставшихся ей по милости держав-победительниц (Галичина, Волынь, Белоруссия) была формулирована словами ее первого премьера, сказавшего: “дайте мне несколько десятков лет - и все это будет польским”.

Эта ассимиляционная политика (как национальная, так и религиозная) неуклонно проводилась все 20 лет польской оккупации этих не-польских территорий.

Менялись в Польше правительства, от консерваторов-шовинистов до сторонников, называвшего себя социалистом, Пилсудского (бывшего, по существу, тоже польским шовинистом), но неизменным оставался ассимиляционный нажим на население оккупированных областей… Несмотря на “демократическую” конституцию и провозглашенное ею “равноправие” всех граждан Польши, население оккупированной поляками части Украины-Руси, фактически, было гражданами неполноправными. Им власть не доверяла; в свой административно-политический аппарат не допускала; их национально-культурную деятельность, если не прямо запрещала, то всячески затрудняла, допуская и даже покровительствуя только тому ее течению, которое имело полонофильские тенденции и создавало предпосылки для окончательной полонизации.

Лучшим свидетельством отношения Польши к культурной деятельности многомиллионного населения Галичины и Волыни может служить тот факт, что, несмотря на настойчивые домогательства населения, так и не был открыт украинский университет во Львове. Желавшая же учиться не по-польски, молодежь организовала во Львове так называемый “тайный университет”, который власти преследовали и, собиравшуюся учиться, молодежь разгоняли. Это вызвало многочисленную эмиграцию учащейся молодежи, главным образом в Чехо-Словакию, которая широко открывала для них двери своих высших учебных заведений и давала стипендии.

О степени заботы Польши об образовании широких народных масс оккупированных областей красноречиво свидетельствует тот факт, что среди них был огромный процент вообще неграмотных. Это с предельной очевидностью было выявлено в беженских лагерях в Германии (после II-й войны). Слушатели курсов по ликвидации неграмотности были почти исключительно галичане. Уроженцев УССР на этих курсах не было, по той причине, что среди них не было неграмотных.

Ломки социальных взаимоотношений и быта, характерных в этот период для УССР, Галичина не испытала. Все сохранилось так, как было во времена Австрии: основная масса населения - малоземельное крестьянство с высоким процентом деревенского пролетариата - батраков, работавших в крупных хозяйствах капиталистического типа; помещики - исключительно поляки, католики; торговля и ремесла - в руках евреев; крупный капитал - в еврейско-польских руках; администрация - в чисто польских руках; сильно урезанное в правах, местное самоуправление руководилось и направлялось поляками, которые допускали туда только проверенных и “благонадежных” (с их точки зрения) представителей местного населения.

Это местное население в подавляющем своем большинстве относилось к оккупантам резко отрицательно. Только незначительная часть галицкой интеллигенции пошла на “сотрудничество” с поляками, которое, в сущности, было не сотрудничеством, а безоговорочным выполнением инструкций Польского правительства. За это оно имело от поляков не мало явных и тайных компенсаций материального характера. Это, сотрудничавшее с поляками, незначительное меньшинство старалось пропагандировать идею украинско-польской дружбы, но успеха в массах никакого не имело. Население относилось к ним пренебрежительно и за ними не шло.

В первое десятилетие оккупации симпатии населения, в основном, были направлены на восток, куда ушла в 1919 году Галицкая Армия. Одних привлекал, осуществляемый там, социализм; других - проводимая в УССР, украинизация, которую они считали “созданием Украины”; третьих тянуло на восток потому, что там была Россия, хотя и переименованная в СССР (довоенные “москвофильские” настроения не умерли и порождали эти настроения). Только сравнительно незначительная часть была во власти украинско-шовинистических настроений, которые вели к отталкиванию это всего, что было на востоке только потому, что там не было руссоненавистничества, в котором десятилетиями воспитывалась часть галицкой интеллигенции. Они тяготели к Германии. Конечно, отрицательно относились ко всяким симпатиям, направленным на восток и те социальные слои населения, для которых была неприемлема, проводимая коммунистами социальная ломка.

Во втором десятилетии настроения Галичины начинают сильно меняться. Все больше и больше она отдает свои симпатии крайним украинским шовинистам, проводившим террор против ненавистных представителей польской власти. Организационно оформленные под именем “Организация Украинских Националистов” (ОУН), они имели свой центр за границей, а по всей Галичине создали сеть своих весьма активных и многочисленных ячеек, благодаря чему успешно проводили террор, направленный против представителей оккупационной власти. Им удалось убить даже одного польского министра и совершить ряд экспроприации для пополнения своей партийной кассы. (В эту кассу шло не мало средств и из иностранных источников).

Тяготение же населения на восток в этом десятилетии сильно ослабело но ряду причин. Изменение политики в УССР в украинском вопросе (прекращение насильственной украинизации) оттолкнуло известную часть шовинистически настроенных галичан, направивши их в ряды ОУН. Проводимая в УССР коллективизация испугала многих крестьян, тяготевших раньше на восток потому, что там крестьяне захватили помещичью землю. Борьба с религией, которую вели коммунисты в СССР дала повод для агитации против коммунизма и сильно охладила симпатии очень многих, которые к вопросам религии относились с большим уважением. Подчеркнуто интернациональный характер политики СССР и инородческий состав его возглавления поколебали веру бывших “москвофилов” в то, что СССР проводит славянофильскую политику царского правительства и имеет целью “собирание Руси”, что их раньше толкало на восток.

Сила и влияние ОУН, шовинистическо-украинского по настроениям, террористического по методам действий и германофильского по высшие политическим устремлениям, росла и крепла, несмотря на все противодействие поляков и, сотрудничавших с ними галичан.