Николай Морозов - Откровение в грозе и буре

И царствовал над ними (направлял с горизонта на берег) дух морской бездны – созвездие Скорпиона, – имя которому по-еврейски Губитель[60], а по-гречески – Истребитель.

Прошло это горе, и вот идут ещё два новые 6едствия!

Шестой гонец грозы протрубил, и я услышал голос, исходящий из четырёх рогов золотого Жертвенника (рис. 31 и 32), стоящего перед богом. И он сказал шестому трубному гонцу:

– Освободи четырёх посланников (всех четырёх ветров бури, рис. 33)[61], удерживаемых на востоке над великой рекой Евфратом.

И освободились четыре посланника, снаряжённые на тот час, день, месяц и год, для того чтоб истребить третью часть людей.

Число конного войска валов было двести миллионов. Я слышал это число (в их грохоте) и видел созерцательно (в волнах, засверкавших вдруг от лучей проглянувшего между туч солнца) всадников и коней, имеющих на себе световые брони огненные, лиловые и жёлтые, как сера[62]. Головы коней походили на головы львов, а из пастей их выходили огонь отражённых солнечных лучей, дым брызг и сера жёлтой мути, и от них, казалось мне, погибла третья часть людей, потому что сила этих коней заключалась в их пастях и хвостах. Хвосты же их извивались подобно змеям, а головами своими они наносили удары.

Оставшиеся же (символизируемые в качающихся от ветра травах?) люди, не умершие от этих бедствий, не раскаялись в делах рук своих и не перестали преклоняться перед духами умерших[63], перед золотыми, медными, серебряными, каменными и деревянными изображениями, не могущими ни видеть, ни слышать, ни ходить. И не раскаялись ни в своих убийствах, ни в своих шарлатанствах, ни в безнравственности, ни в обманах своих.

Рис. 32. Созвездия Скорпиона и Жертвенника на Патмосском горизонте вечером 30 сентября 395 года.

Глава X

Первая мимолётная радуга. Буря бросает Иоанну кусок горькой коры

И я видел другого могущественного гонца, не принадлежащего к числу семи и спускающегося с неба в облачной одежде[64]. Над головой его была радуга, и солнце, появившееся на миг среди туч, было напротив его[65], а ноги его как огненные колонны.

Он обладал[66] куском развёрнутой коры (нёсшейся по волнам?)[67]. И поставил он свою правую ногу на море, а левую на землю (рис. 34) и крикнул громовым голосом, как рычит лев, и семь раскатов грома проговорили голосами своими.

Я хотел было записать значение их слов, но услышал голос с неба (дополнительный удар молнии?), сказавший мне:

– Скрой, что говорили семь раскатов грома (предназначенного, как увидим далее, земным царям)[68]. Не пиши этого!

А гонец, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял свою руку к небу и клялся вечноживущим, соорудившим и небо, и землю, и море, и всё, что есть на них и в них, что ничего временного уже не будет более, но что в те дни, когда раздастся голос седьмого гонца, собирающегося трубить, исполнится божественная тайна, о которой сообщал он своим слугам, провозвестникам истины (т. е. Иисус сойдёт с неба и, поразив своим мечом всех земных царей, сам будет царствовать вместо них на земле, гл. 11, cm. 15 и гл. 19, cm. 18).

И голос бури, который я слышал в небе, опять заговорил со мною и сказал мне:

– Подойди к берегу и возьми там кусок коры, развёрнутой[69] рукою посланника, стоящего на море и на земле.

И я выступил перед гонцом, говоря ему:

– Дай мне эту кору!

И он ответил мне:

– Возьми и съешь её. Будет горько в твоём желудке, но во рту твоём она будет сладка, как мёд[70].

И я взял кору из руки гонца и съел её. Она была сладка, как мёд, во рту моём, но когда я проглотил её – горько стало в моём желудке.

– Тебе снова придётся, – сказала она мне своей горечью, – восстать в своих пророчествах на племена, народы и наречия и на множество царей.

Рис.34. Облачный вестник с радугой над головой.

Глава XI

Море выбрасывает Иоанну тростниковый стебель. Картина борьбы двух чаек с ураганом. Появление новой радуги

И передан мне морем тростник[71], подобный посоху, а гонец в облачной одежде уже вступил[72] в море, говоря мне:

– Подбери его и измерь им потом (по-видимому, на размерах патмосского пшеничного[73] поля) жилище бога – небо и созвездие Жертвенника и исчисли преклоняющихся в божьем жилище – звёзд. А проходное место[74] внутри жилища бога – Землю – исключи и не измеряй, потому что она отдана во власть толпищам. Они будут презирать святую крепость-небо – в продолжение сорока двух месяцев (1260 дней, до воскресенья 13 марта 399 года, когда, по вычислению автора, должен был придти на Землю воскресший из мёртвых Иисус). Но я дам власть двум провозвестникам моим пророчествовать в эти 1260 дней[75] в их белых накидках-безрукавках[76].

Вон они, эти две мои оливочки, два светоча (вероятно, две береговые чайки), избравшие своё жилище перед властителем Земли. Если кто захочет их обидеть, огонь изойдёт из их уст (блеснула молния?) и пожрёт врагов их, так что обидчику их надлежит быть убиту. Вон они[77] имеют власть затворять небо (ливень пронёсся дальше?), чтобы не шёл дождь во время их провозвестничества, могут делать воды кровавыми (новым отблеском алой молнии?) и могут поражать землю всякой язвой, как только захотят.

Когда же они исполнят своё провозвестничество, зверь, выходящий теперь из морской бездны (в символах новой грозовой тучи), сразится с ними, и победит, и убьёт их. И вон они упали и лежат как мёртвые на дорогах Великой твердыни (большой прибрежной скалы), которая духовно обозначаете собою тот Содом и Египет, где и Христос был распят[78].

И будут смотреть на их трупы множество народных скопищ и толп, племён и языков (символизируемых волнами бушующего Средиземного моря, как говорит далее сам автор в гл. 17, cm. 15) в продолжении трёх с половиною[79] оборотов солнца, и не позволят положить их в гробницы (спрятаться в залитые водою гнёзда на обрыве утёса?) А живущие на суше будут радоваться и веселиться этому (береговые травы кланялись друг другу, качаемые ветром?) и будут посылать дары друг другу, потому что эти два провозвестника терзали живущих на суше (помяли травы своим падением?)[80].

Но вот после трёх сроков с половиною вошёл в них дух жизни божьей (чайки очнулись?). Они встали на свои ноги, и великий страх напал на смотревших на них (травы приникли к земле от сильного порыва ветра?)

И услышали они громовой звук с неба, говорящий им:

– Подымитесь сюда!

И поднялись они в облака, в небо, и смотрели на них враги их – волны и тучи.

И в тот же миг раздался сильный третий удар землетрясения, и десятая часть твердыни-утёса – обрушилась, и погибло при этом крушении семь тысяч трав, подобий[81] человеческих, а на остальных напал страх (все приникли к земле от нового порыва урагана) и воздали хвалу богу неба[82].

И вот затрубил седьмой гонец бури (и вместе с ним солнце снова выглянуло из туч), и раздались в небесах могучие звуки, говорящие:

– Отныне Царство Мира стало царством самого нашего властелина и его посвящённого, и будет он царствовать в веках веков!

А двадцать четыре старца-часа, сидящие на тронах вечности перед богом, падали на свои лица и преклонялись перед богом, говоря ему:

– Благодарим тебя, властелин наш, бог всемогущий, который был, есть и будет: ты принял свою великую власть, и сам воцарился на Земле. Возмущены народы несправедливостями, и пришёл час твоего гнева, и время судить мёртвых, и вознаградить твоих слуг, провозвестников и непорочных, и всех почитающих твоё имя, больших и малых, и погубить губящих землю.

И раскрылся между туч голубой шатёр божий на небе, и появилась радуга, хранительница[83] обещания бога Ною, что не будет более потопа от дождей, и произошли молнии и громы, и шум, и большой град.

Глава XII

Картина Солнца в созвездии Девы. Новая борьба туч