Гомер - Илиада

Подле печального сына воссела почтенная матерь; Тихо ласкала рукой, вопрошала и так говорила: "Милое чадо, почто ты себе, и стеня и тоскуя, Сердце крушишь; не помыслишй о пище, ниже о покое? 130 Но приятно с женой опочить и любви насладиться. Жить же недолго тебе; пред тобою, любезнейший сын мой, Близко стоит неизбежная Смерть и суровая Участь. Выслушай слово; его я тебе возвещаю от Зевса: Боги, он рек, на тебя прогневляются; он же, владыка, 135 Более всех негодует, что ты в исступлении гнева Гектора возле судов, не приемлющий выкупа, держишь. Выдай его, Ахиллес, и за тело прими искупленье".

Ей отвечая, вещал быстроногий Пелид знаменитый: "Пусть предстает предлагающий выкуп,- и тело получит, 140 Если решительно так заповедует мне Олимпийский".

Тою порою, как матерь и сын у судов мирмидонских Многие между собою вещали крылатые речи, Зевс посылал Ириду к Приамовой Трое священной: "Шествуй, Ирида крылатая, холмы оставив Олимпа; 145 Весть в Илионе святом возвести Дарданиду Приаму: Пусть к искуплению сына идет к кораблям он ахейским, Пусть и дары оп несет, чтоб смягчить Ахиллесово сердце. Но да единый, никем не сопутствуем, шествует старец; Токмо глашатай старейший да будет при нем, чтобы править 150 Месками в быстром возу и вспять из ахейского стана Мертвого ввезть в Илион, убиенного сильным Пелидом. Помысл о смерти и страх да не взыдет на сердце Приаму: Старцу такого пошлем мы сопутника, Гермеса бога; Он поведет и проводит, пока не представит к Пелиду; 155 И, когда приведет он Приама пред очи героя, Рук на него не подымет Пелид, ни других не допустит: Он ни безумен, ни нагл, ни обыкший к грехам нечестивец; Он завсегда милосердо молящего милует мужа".

Рек, - и с небес устремилась подобная вихрям Ирида; 160 К дому Приама сошла; и нашла там вопль и рыданье. Окрест отца все сыны, на дворе пред хоромами сидя, Токами слез обливали одежды; в средине их старец, Ризой покрытый, лежал, обвивающей все его тело; Выю и голову персть покрывала державного старца, 165 Коею сам он себя, пресмыкаяся в прахе, осыпал. Дщери его и невестки, в домах своих сидя, рыдали, Тех поминая и многих, и сильных защитников царства, Кои уже под руками ахейскими предали души.

Быстрая вестница Зевса, приближася тихо к Приаму, 170 Голосом тихим (но трепет объял Дарданидовы члены) Так говорила: "Дерзай, Дарданид, и меня не страшися! Я для тебя не зловещая ныне схожу от Олимпа, Нет, но душой доброхотная вестница Зевса тебе я: Он о тебе, и далекий, душою болит и печется. 175 Выкупить Гектора тело тебе он велит, Олимпиец. Шествуй, неси и дары, чтоб смягчить Ахиллесово сердце; Но да никто из троян не сопутствует, шествуй один ты; Токмо глашатай старейший да будет с тобой, чтобы править Месками в быстром возу и вспять из ахейского стана 180 Мертвого ввезть в Илион, убиенного сильным Пелидом. Мысль же о смерти, ни страх тебе да не взыдет на сердце: Спутник такой за тобою последует, Гермес бессмертный; Гермес пойдет и проводит, пока не приближит к Пелиду; И, когда он тебя представит пред очи героя, 185 Рук на тебя не подымет Пелид, ни других не допустит: Он ни безумен, ни нагл, ни обыкший к грехам нечестивец; Он завсегда милосердо молящего милует мужа".

Так говоря, отлетела подобная вихрям Ирида. Старец Приам повелел, чтоб немедля сыны снарядили 190 Муловый воз быстрокатный и короб к нему привязали. Сам же поспешно взошел в почивальню, терем душистый, Кедровый, с кровлей высокой, где много хранилось сокровищ; Призвал туда и Гекубу супругу и так говорил ей: "Бедная! мне олимпийская вестница Зевса явилась; 195 Выкупить сына велела идти к кораблям мирмидонским; Несть и дары Ахиллесу, которые б сердце смягчили. Молви, супруга любезная, что ты о сем помышляешь? Сильно меня самого побуждает и сердце и дума Ныне ж идти к кораблям и великому стану ахеян".

200 Так говорил; зарыдала жена и ему отвечала: "Горе! погиб ли твой разум, которым в минувшее время Славился ты и у чуждых народов, и в собственном царстве? Хочешь один ты, старец, идти к кораблям мирмидонским? Мужу предстать перед очи, который и многих и сильных 205 Наших сынов умертвил? У тебя не железное ль сердце? В руки едва залучит, пред очами тебя лишь увидит Сей кровопийца, неверный сей муж, милосерд он не будет; Он не уважит тебя! В отдалении лучше поплачем, В храмине сидя; такую, знать, долю суровая Парка 210 Выпряла нашему сыну, как я несчастливца родила, Долю, чтоб псов он насытил, вдали от родных, пред очами Лютого мужа, которого внутренность, если б могла я, Впившись в грудь, пожирать, отомстила б за то, что он сделал С сыном моим! Не как ратник бесчестный, мой Гектор убит им; 215 Он за отечество, он за мужей и за жен илионских Бился, герой, ни о страхе в бою, ни о бегстве не мысля!"

Cнова Гекубе ответствовал старец Приам боговидный: "Воле моей не противься, Гекуба, и в собственном дом" Птицей зловещей не будь: отвратить меня не успеешь. 220 Если бы дело такое внушал мне какой-либо смертный Жрец, иль пророк илионский, или фимиамогадатель, Ложью почли бы мы то и с презрением, верно б, отвергли. Слышал богиню я сам, пред собою бессмертную видел; В стан я иду, и не тщетно мне будет вещание бога. 225 Если ж назначил мне рок умереть пред судами ахеян,- Рад! и пускай он меня, душегубец, зарежет, как скоро, Милого сына обнявши, рыданием сердце насыщу!"

Так произнес, - и, поднявши красивые крыши ковчегов, Вынул из них Дарданион двенадцать покровов прекрасных, , 230 Хлен двенадцать простых и столько ж ковров драгоценных, Верхних плащей превосходных и тонких хитонов исподних; Злата, весами отвесивши, выложил десять талантов; Вынул четыре блюда и два светозарных тренога; Вынул и пышный сосуд, ему, как посланнику, древний 235 Дар фракиян, драгоценность великая! даже и оной Старец щадить не хотел: столь сильно пылал он душою Выкупить милого сына. Но всех он троян приходивших Гневный гонял от крыльца, и грозя и поносно ругая: "Прочь, проклятое племя презренное! Разве и дома 240 Мало печали у вас, что меня огорчать вы идете? Или вам радость, что старца Кронид поражает бедою, Гибелью сына храбрейшего? Скоро вы цену сей траты Сами узнаете; легче стократ, как не стало героя, Будете сами избиты ахеями! Я же, о боги, 245 Прежде, нежели град разоренный и в прах обращенный - Трою святую - увижу, да скроюсь в обитель Аида!"

Так говоря, прогонял их жезлом; от грозящего старца Все удалилися. Он же вскричал, сыновей порицая, Клита, Гелена, Париса, питомца богов Агафона, 250 Паммона, Гиппофооя, Дейфоба вождя. Антифона, Храброго сына Полита и славного мужеством Дия; Грозно на сих сыновей и кричал и приказывал старец: "Живо, негодные дети, бесстыдники! Лучше бы всем вам Вместо единого Гектора пасть пред судами ахеян! 255 О, злополучный я смертный! имел я в Трое обширной Храбрых сынов, и от них ни единого мне не осталось! Нет боговидиого Местора, нет конеборца Троила, Нет и тебя, мой Гектор, тебя, между смертными бога! Так, не смертного мужа казался он сыном, но бога! 260 Храбрых Арей истребил, а бесстыдники эти остались, Эти лжецы, плясуны, знаменитые лишь в хороводах, Эти презренные хищники коз и агнцев народных! Долго ли будете вы снаряжать колесницу и в короб Скоро ли вложите всё, чтобы мог я немедленно ехать?"

265 Так говорил, - и сыны, устрашася угрозы отцовой, Бросились быстро и вывезли муловый воз легкокатный, Новый, красивый; и короб глубокий на нем привязали; Сняли с гвоздя блестящий ярем, приспособленный к мулам, Буковый, с бляхою сверху и с кольцами, слаженный хитро; 270 Привязь яремную вместе с ярмом девятилоктевую Вынесли, ловко ярмо положили на гладкое дышло В самом конце и на крюк поперечный кольцо наложили; Трижды бляху ярма обмотали кругом; напоследок Прочее все обвязали, концы же узла подогнули. 275 После, нося из покоев, на муловый воз легкокатный, Весь уложили за голову Гектора выкуп бесценный, Мулов в него запрягли возовозных, дебелокопытных, Некогда в дар подведенных владыке Приаму от мизов. Но к колеснице Приамовой вывели коней, которых 280 Сам он с отменной заботой лелеял у тесаных яслей; Их в колесницу впрягали пред домом высоковершинным Вестник и царь, обращая в уме их мудрые думы. Тою порою приходит Гекуба, печальная сердцем; В правой руке царица вина, веселящего сердце, 285 Кубок несла золотой, чтоб супруг, не возлив, не уехал; Стала она пред конями и так говорила Приаму: "Зевсу возлей, мой супруг, и молись, чтобы дал всемогущий В дом от врагов возвратиться, когда уже смелое сердце Старца тебя, против воли моей, к кораблям устремляет. 290 Так, помолися, Приам, чернотучному Кронову сыну, Богу, который от Иды на всю призирает Троаду. Птицы проси, быстрокрылого вестника, мощью своею Первой из птиц и любезнейшей всех самому громовержцу; С правой страны чтоб слетела, и сам бы ее ты увидя, 295 С верой в нее отошел к кораблям быстроконных данаев. Если ж тебе не пошлет своего посла громовержец, Буду тебя, мой супруг, убеждать и советом и просьбой В стан не ходить к мирмидонянам, как ты ни твердо решился".