Век империи 1875 — 1914 - Эрик Хобсбаум

(в 1913–1914 гг.); а количество школ для девочек — с 99 до 349. (При этом количество школ совместного обучения, являвшихся менее престижными, увеличилось со 184 до 281.) К 1907–1908 годам в Йоркшире (Британия) количество девочек — учащихся средних школ было примерно равно количеству мальчиков; но интересно, что к 1913–1914 годам количество девочек, продолжавших учебу в средней школе после 16 лет, намного превосходило количество мальчиков, продолжавших учебу{198}.

Стремление к созданию системы среднего образования для девочек наблюдалось не во всех странах. Например, в Швеции этот процесс протекал медленнее, чем в других скандинавских странах; в Нидерландах тоже дело едва двигалось; мало достижений было в Бельгии и в Швейцарии; в Италии было всего 7500 девочек— учащихся средних школ, т. е. совсем немного. Напротив, в Германии к 1910 г. в средних школах училось 250 000 девочек (намного больше, чем в Австрии); и, что удивительно, в России к 1900 г. тоже училось в средних школах около 250 000 девочек. В Шотландии этот показатель рос намного медленнее, чем в Англии и в Уэльсе.

Что касается университетского образования для женщин, то оно было развито примерно одинаково во всех европейских странах, за исключением царской России, показавшей выдающийся пример развития: с 2000 девушек-студенток в 1905 году — до 9300 человек в 1911 г.; а в США в 1910 г. было 56 000 девушек-студенток (вдвое больше, чем в 1890 г.); так что США намного обогнали Европу по этому показателю. В 1914 году в Германии, Франции и Италии насчитывалось по 4500–5000 студенток университетов (в каждой из стран), а в Австрии — 2700. Отметим также, что университетское образование для девочек было разрешено в России, США и в Швейцарии с 1860-х годов, а в Австрии — только с 1897 года; в Германии — с 1900–1908 годов (в Берлине). В Германии больше всего женщин училось на медицинских факультетах университетов; по другим специальностям к 1908 году закончили университет только 103 женщины; в том же 1908 году, впервые в истории этой страны, женщина, окончившая университет, получила должность преподавателя в Коммерческой академии в Маннгейме. Особенности развития образования женщин в других странах пока что не изучены достаточно хорошо{199}.

Беспрецедентным стал сам тот факт, что получение официального среднего образования женщинами среднего класса стало во многих странах обычным (кое-где — даже общепринятым) делом; пусть даже оно отставало от мужского по объему и по качеству; однако в университетах обучалось еще очень немного женщин.

Следующий, второй, признак изменения положения женщин (особенно молодых) состоял в том, что они получили большую социальную свободу, выражавшуюся в расширении их индивидуальных прав и в получении возможности более свободного общения с мужчинами. Это было особенно важно для девушек из «респектабельных» семейств, жизнь которых была ограничена жесткими правилами и условностями. Наконец-то девушкам разрешили ходить на танцы в общественные места, тогда как раньше можно было танцевать только дома или на балу, устроенному по какому-то особому случаю; это говорило об ослаблении общественных условностей. К 1914 году многие из раскованной молодежи западных больших городов и курортов уже познакомились с ритмичными сексуально провокационными танцами сомнительного, но экзотического происхождения: такими, как аргентинское танго и синкопированные «стены» американских чернокожих; их танцевали в ночных клубах и в ресторанах, и этот обычай многим еще казался неприличным.

Это способствовало свободе поведения не только в социальном, но и в буквальном смысле.

Правда, женская мода не отразила веяний эмансипации и не претерпела слишком уж резких изменений, но участь сложных сооружений из материи и китового уса уже была предрешена с появлением нарядов свободного покроя из струящихся и ниспадающих тканей, созданных мастерами новых направлений (интеллектуального эстетизма 1880-х годов, «нового искусства» и «высокой моды» предвоенного времени) и быстро входившими в известность. Женщины вышли из замкнутого мирка буржуазных квартир на открытый воздух; поэтому из одежды исчезли неудобные предметы, затруднявшие движение (такие, как корсеты) и появились новые (такие, как бюстгальтер, получивший распространение с 1910 года). Не случайно в пьесе Ибсена символом освобождения героини стало широко распахнутое окно, открывшее доступ в дом свежему воздуху.

Спорт открыл девушкам и юношам новые возможности знакомиться и встречаться за пределами узкого круга, ограниченного семейными и родственными связями. Женщины (хотя и немногие) посещали клубы туризма и альпинизма, а велосипед стал поистине первой машиной, послужившей освобождению женщин и доставившей им еще больше пользы, чем мужчинам, поскольку их организм особенно нуждается в движении. Радость свободного движения была еще большей, чем у аристократок, занимавшихся верховой ездой, потому что они, храня женскую скромность, сидели на лошади боком, подвергая опасности свою жизнь.

Немало свободы принес женщинам среднего класса новый обычай отдыхать летом на курорте, вдали от мужей, занятых работой в своих офисах; зимой можно было покататься на лыжах вдвоем. (Читатели, интересующиеся психоанализом, могут узнать о влиянии летнего отдыха на развитие личности из книг Зигмунда Фрейда.) Места летнего купания стали общими, а тело все больше освобождалось от одежды, вопреки ворчанию сторонников приличий, унаследованных от строгой викторианской эпохи.

Трудно сказать, насколько все эти явления способствовали сексуальному освобождению женщин среднего класса. Секс без брака был принят меньшинством девушек этого класса, имевших раскрепощенное сознание и искавших разные способы освобождения, например, путем политической деятельности. Одна из них, женщина из России, вспоминала о своей молодости (где-то после 1905 года): «Было трудно слыть «прогрессивной» и отвергать, без долгих объяснений, притязания поклонников. Дома, в провинции, парни не требовали слишком многого, ограничиваясь поцелуями; но студентов столичного университета было не так-то легко отвадить. Обычно следовал вопрос: «Вы что, девушка, старомодная что ли?» Ну а кому же хотелось быть старомодной?»{200} Остается неизвестным, насколько широко распространилась эмансипация подобного рода среди молодых женщин разных стран; хотя можно с большой долей уверенности сказать, что больше всего это явление расцвело в России; и в государствах Северо-Западной Европы (включая Британию), а также в городах империи Габсбургов оно приняло значительные размеры; меньше всего такое поведение было принято в средиземноморских странах. (Этим можно объяснить чересчур выдающуюся роль русских женщин-эмигранток в прогрессивных и рабочих движениях таких стран, как Италия.) Наиболее широко распространенной формой внебрачного секса была для женщин среднего класса супружеская неверность, но она не обязательно была связана с ростом чувства уверенности в себе. Неверность мужу могла быть выражением утопической мечты об освобождении от условностей заурядной действительности; но существовала и «легкость поведения», принятая среди жен и мужей среднего класса во Франции, заводивших любовников при каждом удобном случае, что составляло излюбленный сюжет бульварных пьес того