Туринская плащаница. Свидетель Страстей Христовых - Жан-Кристиан Птифис

смерти некоторых из них. И наконец, в 32 году он посреди ночи ввез в Священный город золотые щиты с надписями, прославляющими императора, что повлекло новые протесты против того, что иудеи сочли отвратительным актом идолопоклонничества. Пилат стоял на своем. К несчастью для него, в ответ на жалобу четырех сыновей Ирода Великого, среди которых был и Ирод Антипа, Тиберий отправил Пилату письмо с выговором.

Последующие события ускорили драму на Голгофе: предательство Иуды, одного из двенадцати учеников – нечистого на руку человека, который имел привычку пользоваться деньгами из общей казны и который предложил первосвященникам выдать учителя; триумфальный вход Иисуса в Священный город, когда восторженная толпа приветствовала его как Мессию-освободителя Иудеи; сцена моления в Гефсиманском саду, которая, согласно Евангелию от Иоанна, имела место не после последней трапезы Учителя с учениками, а перед ней – трапеза эта, вероятно, состоялась в доме любимого ученика, и во время нее Иисус впервые совершил таинство причастия[457]; прощальная беседа, первые ночные часы у подножия Елеонской горы; наконец, арест, произведенный сыном Анны Ионафаном, пришедшим во главе храмовой стражи и группы слуг первосвященника с палками и фонарями.

От ареста до римского суда

Внешне – если полагаться на изображение Плащаницы – Иисус выглядел как семит старого образца, как сефардский еврей, по уточнению археолога Карлтона С. Куна, профессора Гарварда; возможно, еще более чистых кровей – как некоторые люди, которых можно встретить в Йемене и чьи предки не роднились с египтянами, вавилонянами или хеттами. Высокого роста (около 1,8 м), с правильными чертами лица[458], выраженными надбровными дугами и округлой бородой средней длины. Длинные волосы с пробором посередине, спадающие на плечи – типичная для евреев того времени прическа. Выступающие скулы, довольно большой нос 8 см в длину. Родился Иисус, вероятно, в 7 году до н. э.[459], и на момент казни было ему 39 лет.

Крепко связанного пленника провели в частный особняк почетного первосвященника, который в окружении заговорщиков допросил его о «его учении и учениках». Именно это неофициальное заседание в синоптических Евангелиях (от Матфея, Марка и Луки), менее, чем Евангелие от Иоанна, информативных в отношении суда над Иисусом, превратилось в официальное заседание Синедриона – судебное разбирательство, которое на самом деле было запрещено устраивать накануне большого праздника, тем более среди ночи. Иудейские власти хотели как можно скорее передать Иисуса римлянам, а главное – избежать проведения процесса по всем правилам: это могло вызвать дискуссии и сомнения, а некоторые члены Синедриона, например Никодим и Иосиф из Аримафеи, потребовали бы переноса заседания. Несомненно, именно тогда почетный первосвященник разорвал на себе одежды в знак протеста против ответов Иисуса, с возгласом: «Он богохульствует!» Тогда охранники начали оскорблять Иисуса, плевать на него и наносить ему удары. На Плащанице видно, что у казненного сломан хрящ носа: произошло ли это во время допроса или по пути на казнь? Во дворе этого особняка Симон-Петр отрекся от Христа. Затем заговорщики повели Иисуса к Каиафе, действующему первосвященнику, и он провел ночь в заключении.

На следующее утро, в пятницу 14 нисана (3 апреля) 33 года, на рассвете, галилейского раввина, по-прежнему связанного, как преступника, отвели во дворец Пилата, называвшийся также преторием; его привели туда первосвященники и люди из их окружения, саддукеи и фарисейские книжники, которые отказались войти внутрь, чтобы не осквернить себя.

Древние авторы (Филон Александрийский, Иосиф Флавий) не без преувеличения изображали римского всадника Понтия Пилата жестоким и грубым правителем. Ему не нравились ни иудеи, ни их сложная религия, и он, несомненно, был суров, как и все римские вожди того времени, но прежде всего он действовал очень неуклюже. На должность его назначил Сеян, преторианский префект, который сам был серьезно настроен против иудеев. Казнь этого могущественного человека в 31 году по приказу Тиберия и последующее устранение других его назначенцев пошатнули положение префекта Иудеи, оказавшегося в изоляции. Он опасался за свою жизнь. В следующем году он усугубил дело историей с золотыми щитами, что позволяет нам понять исход процесса над Иисусом и капитуляцию Пилата перед требованиями первосвященников.

Как и каждый год, Пилат приехал из Кесарии в Иерусалим в сопровождении шестисот солдат, чтобы следить за празднованием Пасхи, принимать прошения от жалобщиков и судить заключенных. Он направился к месту, где было устроено временное здание суда (это место было недавно обнаружено). Пока охрана вводила заключенного внутрь, он спросил у иудейских вождей: «В чем вы обвиняете Человека Сего?» Анна и Каиафа ответили: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе». Пилат раздраженно ответил им: «Возьмите Его вы и по закону вашему судите Его». Несомненно, он сказал это лишь ради удовольствия услышать от них: «Нам не позволено предавать смерти никого!» (Ин. 18: 29–31) И действительно, иудеи лишились этого права тремя годами ранее.

Следуя своему плану, Анна и Каиафа выставили Иисуса главой народного восстания против римлян, отказавшимся платить дань кесарю и считающим себя царем. «Мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем» (Лк. 23: 2).

Затруднение Пилата

Пилат вернулся во дворец. «Ты Царь Иудейский?» – спросил он у Иисуса, который ответил загадочными словами: «Царство Мое не от мира сего… Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего». Пилат пожал плечами: «Что есть истина?» Он быстро понял, что его собеседник – не военный вождь, претендующий на царство и пытающийся поднять народ против владычества римлян. Это блаженный, погруженный в свои фантазии, считающий себя бог знает какой мессианской фигурой из этой проклятой иудейской религии, которая отравляла Пилату существование. Он понял, что первосвященники насмехаются над ним, желая, чтобы он приговорил человека к смерти под выдуманным предлогом. Это возмутило его. Ему требовалась их поддержка, но он не хотел позволить людям, которых презирал, манипулировать собой. Он не должен выполнять за них грязную работу.

Он сделал все, чтобы освободить Иисуса – не из сострадания, а чтобы унизить этих спесивцев. Таково было скрытое напряжение этого процесса; оно позволяет понять ошибочное поведение Пилата, которому было тем более не по себе оттого, что его жена Клавдия Прокула, внучка Августа, увидела пророческий сон и посоветовала ему «не делать ничего праведнику тому» (Мф. 27: 19).

Воспользовавшись тем, что Иисус был галилеянином, Пилат отправил его к Ироду Антипе, прибывшему в Иерусалим на Песах, – испросить его мнения и тем самым примириться с ним после прошлогоднего дела с золотыми щитами. Но все пошло не по плану. Тетрарх пожелал увидеть, как обвиняемый сотворит одно из своих чудес, разговоры о которых он слышал. К сожалению, заключенный остался безучастен к этому желанию. Разочарованный Ирод снова отправил его к Пилату.

Пилату не