Александр Гильфердинг - История балтийских славян

Природа страны соединяла в себе много условий для безбедного существования человека и поощрения труда его. Край представлял обширную равнину. Море, омывавшее север ее, местами глубоко врезалось в материк, образуя множество заливов, среди которых помещались значительные острова и полуострова. Страну пересекали многочисленные реки; между ними главенствующее место занимала Одра, как по величине, так и по удобству сообщения с морем; внутри находилось довольно много больших и малых озер. Местность — ровная, почти лишенная горных возвышенностей, по крайней мере, таких, которые могли бы иметь заметное влияние на быт народа, во многих частях была покрыта густыми и обширными лесами. Естественные богатства края засвидетельствованы Сефридом в таких выражениях, которые можно было бы назвать преувеличенными, если бы справедливость их не подтверждалась другими источниками. Воды страны были невероятно обильны рыбой, леса — дичью и полезными животными: оленями, зубрами, вепрями, медведями и прочими зверями. Почва, хотя в некоторых местах и имела болотистый характер, отличалась необыкновенным плодородием, взращивая в изобилии тучные злаки, разного рода зелень, овощи, семена, всякие полезные растения и деревья.

Столь богатая и разнообразная природа должна была оказать соответствующее влияние на быт и образ жизни обитателей. Ровный характер страны, отсутствие внутри ее резких естественных преград, сближая и связывая отдельные части населения, сообщало ему племенное однообразие и некоторого рода этнографическую цельность. Тогда как на пространстве между Лабой и Одрой история замечает множество дробных славянских племен, конечно, близких между собою, но имевших и свои бытовые отличия, она не знает ничего подобного относительно собственно Поморья, где проживает одно цельное племя, без этнографических подразделений. Естественные богатства страны и легкость путей сообщения должны были отразиться не только на внутреннем благосостоянии жителей, но и на развитии труда и обмене продуктов его посредством торговли, и, вместе с этим, конечно, и на образованности их. Разнообразие природных условий сообщало стране и значительную внешнюю крепость и безопасность, представляя естественные преграды внезапным вторжениям и действиям врагов: огромные леса и реки тянулись по границам земли, города и другие населенные пункты, окруженные озерами и болотами, были труднодоступны для неприятеля, а по морским заливам и озерам находилось много островов, на которых, в случае вражеского нашествия, жители могли найти временное безопасное убежище. Вообще, природа Поморья представляла все условия для успешного развития просвещения и общественной жизни. Если успехи в этом отношении были вообще слабы, то причина этого зависела не от природы, а от человека и тех исторических обстоятельств, среди которых ему выпало жить и действовать.

Население страны было исключительно славянское. Немецкие проповедники в два путешествия и с двух разных концов обходят все важнейшие места поморской земли и восточных лютичей, они находятся в близких непосредственных сношениях и с высшим сословием, и с простым народом, и они не встречают ни малейшего следа другой речи, кроме славянской! Они окружены славянами — и только одними славянами; все сношения их с "варварами" идут через переводчиков; через переводчика же и сам Оттон говорит к народу; язык туземцев они постоянно называют варварским языком. Правда, не всегда, не в каждом частном случае сношений Оттона с поморянами биографы указывают на участие и посредство переводчиков; но это потому, что такое участие само собою разумелось и незачем было повторять факт известный и ничем не примечательный. Поэтому можно даже думать, что среди славянского населения страны не существовало никаких, сколько-нибудь значительных, инородческих поселков; иначе они были бы замечены и указаны внимательными миссионерами. Конечно, в поморских городах были и иноземцы, пришлые ли гости, случайные ли обитатели или пленные рабы; но такие одиночные явления могут быть оставлены без внимания при определении этнографии населения Поморья.

Степень заселенности края не может быть с точностью определена из показаний бамбергских проповедников: они шли по свежему следу польского погрома; города и деревни лежали в развалинах; множество жителей погибло, много разбежалось и укрылось по островам, много было уведено в плен и расселено в Польше. Судить о нормальном историческом состоянии по такому случайному, возмущенному положению страны невозможно. Есть, однако, в наших источниках в этом отношении некоторые указатели, заслуживающие более пристального внимания: таковы известия о значительном числе крестившихся в Пырице и Камине, о многолюдном населении жупы волынской. Приняв в расчет и другие соображения, можно полагать, что северная часть края и бассейн Одры были заселены не бедно. Условия, благоприятные для развития жизни, промышленной и торговой деятельности, образовали в этих местах многолюдные города, которые, естественно, должны были притягивать население с востока и юга. Поэтому и деятельность Оттона не без причины сосредоточилась на севере страны, где находился центр поморской жизни, по мере отдаления от которого население редело, и начинались пустоши.

Образ жизни населения был прочный, оседлый. Формы оседлости: деревни и села, крепости и города.

Деревни и села неоднократно упоминаются в "Жизнеописаниях" Оттона, но очень невнятно: из этих показаний нельзя составить никакого определенного понятия о форме поморской сельской оседлости. Кажется, что бамбергские проповедники не заходили в эти места, да и не имели в том необходимости, так как сельское население часто само сходилось в города. Деревни и села по большей части расположены были невдалеке от торговых и оборонительных центров; и из того, что в них проживали иногда знатные и богатые лица можно заключить, что они играли не последнюю роль.

Крепости находились как внутри, так и по окраинам страны, в местах от природы удобных для защиты, и были укреплены с таким искусством, чти считались неприступными. Некоторые, как Пырица, Градец и Любин имели, кажется, и постоянное гражданское население; в других — только гарнизон; окрестные жители собирались в них со своим имуществом только в случае опасности неприятельского нападения. Хотя количество пограничных крепостей в Поморье было довольно значительно, но само положение их не могло быть особенно благоприятно для их развития в крупные города. Вот почему, например, южные пограничные крепости не развились, как на севере, в обширные города; Пырица была скорее сильной княжеской крепостью, чем городом в широком значении этого слова; как политическое (и религиозное?) средоточие окрестной области, она соединила под своими стенами, в годовщину языческого празднества, более четырех тысяч народа, но это были не ее постоянные обитатели, а деревенские пришельцы; и вообще из источников не видно, чтобы Пырица имела устройство настоящего города. Пограничные крепости стояли слишком далеко от возможности движения жизни и ее интересов, в местах постоянной опасности, среди пустынной, невозделанной и непривлекательной природы, они могли удовлетворять целям защиты, но не могли стать центром развитого общежития.

Города. Выше мы имели случай заметить, что в силу историко-географических условий развитие общественной жизни должно было сосредоточиться преимущественно на севере страны, где море, со своими бесчисленными заливами и островами, не только давало обильный источник для промышленной деятельности, но и открывало свободный торговый путь к иноземным рынкам и предлагало довольно прочную защиту в случае нападения неприятеля. Оттого самые значительные города Поморья возникают на севере страны, на побережье или вблизи него, на реках, непосредственно к нему ведущих. Среди них:

а) Штетин; он лежал при впадении Одры в озеро, образуемое морским заливом. Хотя имя города становится в первый раз исторически известно из "Жизнеописаний" Оттона, но уже тогда он слыл знаменитейшим и древнейшим городом поморской земли. По понятиям того времени, город был очень обширен и многолюден: он вмещал в себе три холма и имел среди жителей девятьсот отцов семейств, не считая жен, детей и множества прочего люда. Окруженный со всех сторон водой и болотами и сильно укрепленный, Штетин был почти неприступен для неприятеля. Как старейший и сильнейший из поморских городов, как средоточие обширной торговой деятельности, наконец — как важный передовой пост, стоявший защитой у входа в страну с севера, Штетин имел первенствующее политическое значение, признавался метрополией земли и матерью прочих городов ее; ему принадлежал почин в общественных делах и решениям его покорялись младшие сверстники.

б) Волын находился на север от Штетина, на острове, расположенном в широком устье Одры. Город был велик, сильно укреплен и многолюден. Значительность населения его видна отчасти из того, что бамбергские проповедники положили на дело крещения два месяца — и все-таки осталось много некрещеных, ходивших за море по торговым делам. Важное значение Волына, как торгового центра страны, побудило кн. Вартислава избрать его стольным городом поморской епископии.