Королева моды: Нерассказанная история Марии-Антуанетты - Сильви Ле Бра-Шово

своей партнершей. После этого забавного происшествия Мария-Антуанетта и Людовик-Август зевали от скуки, оставив без внимания 624 костюма, над которыми работали более 500 человек, не считая парикмахеров, производителей перчаток, модисток, сапожников и так далее. Вольтер писал: «Это равноценно издевательству над австрийской принцессой, воспитанной в любви к итальянской и немецкой музыке; нельзя заставлять ее зевать на приеме» [14]. В последующие дни были устроены фейерверки, праздники в садах и маскарад в королевских покоях. Последнее мероприятие было особенно захватывающим для 14-летней девушки, которая обожала наряжаться и хотела повеселиться, но, к ее большому разочарованию, ей не дали возможности насладиться вечером. Через час ее отправили в постель, вероятно, в надежде на более плодотворную ночь, чтобы, как тогда выражались, «муж и жена довольствовались друг другом». Промах. В течение месяца, как в бреду, сменяли друг друга захватывающие спектакли, ночные гулянья, концерты, балы. За исключением трагического случая, когда из-за фейерверка на площади Людовика XV (нынешняя площадь Согласия) 30 мая в Париже произошло несчастье с многочисленными смертельными жертвами, все было невероятно роскошно и дорого. Когда король спросил у аббата Терре (генерального контролера финансов) о том, как прошли праздники, тот, не лишенный чувства юмора, ответил: «Неоплатно, сир!» [15] Торжества обошлись более чем в 3 000 000 ливров. На самом деле, новая звезда Версаля была всего лишь ребенком, а ее молодой супруг был незначительно старше ее. О нем нужно сказать несколько слов. Те, кто трепещет от мысли о знаменитой свадебной ночи, на которой хрупкая принцесса сталкивается с толстым и неловким юношей, должны забыть этот стереотип, который все еще часто повторяется. Да, он был неловким, но в 16 лет Людовик-Август оставался еще стройным и подтянутым.

Скромный интроверт, слишком быстро вытянувшийся, он был словно закован в теле подростка, доставлявшем ему дискомфорт. Несмотря на высокий рост (по некоторым оценкам, выше 1,9 м), унаследованный от своего прадеда по материнской линии, саксонца Августа Сильного, ничто в нем не указывало на величественность, столь необходимую будущему монарху; к тому же его предпочтения в одежде оставались весьма простыми, так как у него не было ни малейшей склонности к внешнему лоску – что он никогда и не отрицал. Портрет ван Лоо, написанный в 1769 году, когда ему было 15 лет, изображает молодого человека обычной комплекции с бурбонским лицом, у которого глаза неопределенного синего цвета позже зададут моду на оттенок под названием «глаз короля». В своих комментариях герцогиня Нортумберленд, которая, без сомнения, слышала насмешки о естественной неловкости юноши, сначала была разочарована, но в конечном итоге приятно удивлена этим дофином, который оказался гораздо лучше, чем ей говорили. Она описывает его, как на портрете ван Лоо: «Я ожидала встретить неприятного человека, но, наоборот, его внешность мне очень понравилась. Он высокий и стройный, с весьма интересным выражением лица, с взглядом, исполненным здравого смысла, бледной кожей и большими глазами» [16].

Леди Харриет Спенсер, представленная с семьей в Версале в 1772 году, в переписке отзывается о Людовике-Августе как «лучше, чем мы думали». Вероятно, в глазах молодой жены принц-подросток казался не столь привлекательным на фоне его обаятельного и все еще бодрого 60-летнего деда. Их неудачная первая ночь и такие же следующие ночи стали предметом множества пересудов. Она могла испытывать стыд, неловкость или даже отвращение. Но поскольку не было свидетелей их брачной ночи, остается лишь сказать, что в тот вечер они не были достаточно зрелыми для близости. Раздельные спальни по французской традиции также не способствовали близости молодой пары, зачастую освобождая их от этой тягостной обязанности, «испытание» [17] которой, как выразилась сама Мария-Антуанетта, она прошла лишь семь лет спустя, после чего на свет появились их четверо детей. Злые языки приписывали ей множество любовников, а также склонность к сапфической любви. Мария-Антуанетта, кажется, не особенно интересовалась плотскими удовольствиями, в отличие от своей матери, у которой, как поговаривали, была сильная привязанность к мужу. Это было скорее даже кстати, так как Людовик XVI, похоже, также не отличался пылким темпераментом. В истории их случай не был исключительным: так, Екатерина Медичи и Генрих II, женившиеся в 14 лет, подарили Франции наследника только через 11 лет брака; Анна Австрийская и Людовик XIII ждали рождения будущего Людовика XIV 23 года. В те времена, когда ранние беременности несли высокий риск смерти при родах, такое позднее по меркам эпохи появление наследников, вероятно, спасло жизнь юным невестам, которых обязывали рожать рано.

Война укладок

И вот дофина оказалась в водовороте или, точнее, в бездонной яме интриг французского двора, где самые незначительные поступки давали повод для сомнительных трактовок и ядовитых сплетен. Не сумев исполнить свои супружеские обязанности в постели, молодая дофина должна была добиться хотя бы благосклонности своего papa[6], как она называла Людовика XV, что ей вполне удалось. Король был очарован ее юношеской спонтанностью и не слишком волновался по поводу все еще бездетного брака своего внука. На вкус короля она была слишком молоденькой и ей недоставало пышности в теле. В книге 1781 года «Частная жизнь Людовика XV» [18] Муффель д’Аржавиль, соавтор «Тайных мемуаров», ошибочно приписываемых Башомону, упоминает следующий случай: король, желая узнать больше о внешности будущей невестки, якобы спросил одного из своих слуг, вернувшегося из Вены, есть ли у нее грудь. На сконфуженный ответ слуги Людовик XV, якобы смеясь, воскликнул: «Вы дурак, это первое, на что смотрят в женщине». Хотя нет доказательств, что этот эпизод правдив, стоит отдать ему должное, он вполне соответствует страстному увлечению короля прекрасным полом.

Вернемся теперь к 15 мая 1770 года, вечеру накануне свадьбы. Едва дофина достигла ворот Парижа, как в ее честь устроили ужин в замке Ла-Мюэтт, где она должна была переночевать, прежде чем отправиться в Версаль. Новую первую даму Франции ждал неприятный сюрприз: она обнаружила, что на это звание есть еще одна претендентка. Среди гостей на ужине в ее честь присутствовала одна особенно привлекательная и обворожительная женщина, изысканно одетая и ослеплявшая блеском бриллиантов. Это была Жанна Дюбарри, фаворитка короля, о которой, конечно же, новоиспеченную дофину никто не предупредил. Заправляя в Версале под покровительством монарха, она вызывала столько же ненависти у одних придворных, сколько и обожания в кругу своей личной свиты. Мадам Дюбарри встречала дофину, не подозревая, сколько хлопот ей доставит эта молодая австрийская принцесса. Оценив ее привлекательную внешность и очевидную страсть короля, Мария-Антуанетта заинтересовалась и, будучи по натуре любопытной, спросила, кто она такая. Ей сдержанно объяснили, что эта женщина приглашена приносить удовольствие Его Величеству; наивная дофина сразу признала ее своей соперницей. Вскоре она поймет, что красота мадам Дюбарри и ее влияние на короля в вопросах развлечений не имеют равных. Говорить о конкуренции с эстетической точки зрения не приходилось, так как в то время мадам Дюбарри была на 12 лет старше и полностью соответствовала современным ей стандартам красоты.

Графиня Дюбарри

Жанна Бекю, дочь Анны Бекю, родилась в августе 1743 года в Вокулёре, на территории современного департамента Мёз, в очень скромной семье, ее отец неизвестен. Получив титул графини Дюбарри благодаря браку по расчету, она стала официальной фавориткой Людовика XV после того, как была представлена при дворе в Версале в 1769 году в возрасте 26 лет. Критикам, осуждавшим столь скандальное введение такой особы в дворцовые круги, король ответил: «Она красива, она мне нравится, и этого вам должно быть достаточно».

После отстранения из Версаля Людовиком XVI она обосновалась в замке Лувесьен, где ее и арестовали. Ее судили трибуналом и казнили на гильотине 8 декабря 1793 года на площади Революции (Конкорд), менее чем через два месяца после Марии-Антуанетты. Ранее она выражала королеве свою признательность, преданность и уважение.

У женщины-мечты были шелковистые русые волосы, красивый, «будто написанный кистью» овал лица, светлая кожа, выразительные глаза, соблазнительный взгляд, озорной нос и маленький красный рот с белыми зубками, а также пышные формы. Все это делало графиню Дюбарри самой красивой при дворе. Описания ее красоты многочисленны и единодушны. Вот, например, две выдержки: «Она высокая, прекрасно сложенная, с восхитительно светлыми волосами, открытым лбом, красивыми