Михаил Крюков - Древние китайцы: проблемы этногенеза

Для основных проблем антропогенеза и расогенеза важен вопрос о генетических связях синантропов и питекантропов. Находки в Ланьтяне показали, что ланьтяньский архантроп, бывший, несомненно, предком синантропа, обнаруживает гораздо большее морфологическое сходство и хронологическую близость с питекантропом, чем со своим потомком из окрестностей Пекина. В высшей степени вероятно, что наиболее ранние архантропы, сходные с ланьтяньцем и питекантропом IV из Джетиса (так называемый Pithecantropus robustus), представляют собой исходную форму в развитии как синантропов, так и наиболее прогрессивных питекантропов. В этой связи интересна находка в 1964 г. Германо-Вьетнамской четвертичной экспедицией в пещере Танван в СРВ коренного зуба, морфологически очень сходного с соответствующим моляром гоминида из Ланьтяня. Сопровождающая фауна позволяет датировать находку средним плейстоценом [Kahlke, 1965]. В свете изложенных новых данных заслуживает внимания гипотеза М. И. Урысона, предполагающего, что «весьма древние ископаемые гоминиды ланьтяньского типа, жившие в материковой части Юго-Восточной Азии, могли быть исходной предковой группой для двух основных ветвей азиатских архантропов — северо-восточной (синантропы) и юго-восточной (питекантропы)» [Урысон, 1966, 144].

Генезис восточноазиатских архантропов

Проблемы происхождения, развития и расселения древнейших гоминид Восточной Азии должны быть рассмотрены в свете не только антропологических, но и археологических данных. Костные остатки синантропов сопровождались, как известно, находками многочисленных каменных орудий, изготовленных большей частью из галек, а также разбитых и обожженных костей животных, что свидетельствует об употреблении огня. Орудия выделывались как из ядрищ, так и из отщепов; материалом служили тонкозернистый песчаник, кварц и изредка кремень. Форма орудий довольно разнообразна. Среди них встречаются дисковидные скрёбла со слегка ретушированными краями, изделия типа остроконечников. Наиболее древние поделки обнаружены в местонахождении № 13; найденный здесь грубо обработанный чоппер Пэй Вэнь-чжун датировал началом среднего плейстоцена [Пэй Вэнь-чжун, 53–90].

Большинство орудий синантропов найдено, однако, вместе с их костными остатками в той же пещере в местонахождении № 1. Особого внимания заслуживает нахождение в самом верхнем «травертиновом» слое, состоящем из красных глин со сталагмитовыми прослойками, скребкообразных орудий из рогового камня гораздо лучшей выделки по сравнению с инвентарем нижних слоев. Значительный интерес представляют находки из местонахождения № 15, датируемые более поздним временем, чем орудия из пещеры синантропа (300–200 тыс. лет назад). Среди этих находок обращают внимание остатки страусов и тушканчиков, свидетельствующие о более сухом климате, чем в предшествующие периоды. Орудия труда сходны с найденными в местонахождении № 1, но техника обработки камня здесь, бесспорно, выше; появляются новые типы орудий, например остроконечники с мелкой ретушью. Есть сведения, что в местонахождении № 15 обнаружены и типичные ручные рубила миндалевидной формы [У Жу-кан, Чебоксаров, 1959, 8].

Таким образом, нижнепалеолитическая «чжоукоудяньская культура» носит ярко выраженный «галечный характер» и во многом походит на другие более или менее синхронные культуры Юго-Восточной и Южной Азии — патжитанскую на Яве, тампанскую на Малакке, аньятскую в Верхней Бирме и соанскую в Панджабе. X. Л. Мовиус считает основными типами индустрии этих культур чопперы и чоппинги и выделяет особую «восточноазиатскую культурную провинцию первого порядка», противопоставляя ее другой провинции нижнего палеолита, охватывающей юг Индии, Переднюю Азию, Африку и Западную Европу и характеризующейся «классическими» ручными рубилами [Movius, 1944, 145–160; Сорокин, 1953, 47–52; Ларичев, 1971, 139–146]. В. П. Алексеев, опираясь на работы X. Л. Мовиуса, связывает с восточноазиатской провинцией один из первичных очагов расообразования, в котором на базе популяций синантропов формировались монголоидные расы [Алексеев В. П., 1969, 18–24]. Еще дальше идет американский антрополог К. С. Кун в книге «The Living Races of Man», 1965, посвященной X. Л. Мовиусу, он противопоставляет восточный ареал нижнепалеолитических культур чопперов, а также формирования монголоидов и австралоидов западному ареалу культур с ручными рубилами, в пределах которого складывались европеоиды (по Куну, «кавказоиды») и негроиды («капоиды» и «конгоиды») [Coon, 1965; ср. также его же, 1963]. С антропологической точки зрения гипотезы Ф. Вайденрайха, К. С. Куна и В. П. Алексеева, представляющие собой различные варианты полицентризма или дицентризма, не выдерживают, как мы увидим ниже, критики и, по существу, противоречат твердо установленному видовому единству современного человечества.

Вопрос о локальных формах нижнепалеолитических культур (как и о расах архантропов) до сих пор не может считаться окончательно решенным. Нельзя считать, что ручные рубила шелльского и ашельского облика отсутствуют в восточноазиатских стоянках рассматриваемого периода. О наличии подобных орудий в местонахождениях Ланьтяня, а вероятно, и Чжоукоудяня уже говорилось выше. Недавно открытые памятники нижнепалеолитической культуры кэхэ на крайнем юго-востоке Ордоса, датируемые началом среднего плейстоцена, также содержат наряду с чопперами и чоппингами двусторонне обработанные рубила и остроконечники [Ларичев, Кашина, 83–94]. В еще большем количестве такие орудия найдены в стоянке Динцунь, которая относится к раннему палеолиту, но вызывает известные разногласия в смысле более точной датировки. В. Е. Ларичев считает даже, что нижний палеолит на территории Северного Китая неоднороден: наряду с галечной культурой чопперов, представленной Чжоукоудянем, в этой части Азии одновременно существовала культура так называемого западного облика, или, как иногда говорят, «культура рубил», наиболее яркий памятник которой — Динцунь.

За пределами Китая ручные рубила нередко встречаются в составе инвентаря нижнепалеолитической патжитанской культуры на Яве. Попадаются они и среди орудий тампанских, аньятских, соанских местонахождений. В 1960–1961 гг. нижнепалеолитические орудия типа ручных рубил с двусторонней обработкой найдены также на горе До в Северном Вьетнаме и в Чэндэ и Тхаманао на западе Таиланда [Борисковский, 1962, 17–25, 28–71; Кабо, Чебоксаров, 23–64]. В то же время в нижнепалеолитических стоянках Западной Азии, Африки и Европы найдено немало галечных орудий, сходных с восточно- азиатскими чопперами и чоппингами. Приходится, таким образом, говорить не о специфичности орудий определенных типов для восточной и западной частей нижнепалеолитической ойкумены, а только об их преобладании в пределах этих частей.

В выработке известных локальных традиций изготовления нижнепалеолитических орудий большую роль играл, вероятно, используемый материал: в Европе таким материалом служил главным образом кремень, хорошо поддающийся обработке, в Восточной же Азии, где кремня мало, чаще использовались другие, менее податливые породы [Кабо, Чебоксаров, 27].

Большой интерес для проблем развития архантропов и их культуры в Восточной и Центральной Азии представляют новейшие данные Советско-Монгольской археологической экспедиции под руководством А. П. Окладникова, который считает, что эти регионы первобытной ойкумены в раннем палеолите осваивались двумя группами популяций: более древней, имеющей, вероятно, южное происхождение и связанной с галечной техникой чопперов и чоппингов, и более поздней, пришедшей с Запада и обладавшей развитой традицией изготовления двусторонне обработанных ручных рубил ашельского типа. «Имело место, — пишет А. П. Окладников, — не расселение каких-то крупных и компактных масс древнего населения, а своего рода беспорядочное и стихийное перемещение „атомов" — первобытных общин, человеческих орд, следовавших за своей охотничьей добычей. Каждая из них обладала унаследованными от предков своеобразными техническими традициями, как уже отмечалось, в одних случаях традициями восточноазиатской галечной техники, в других, более редких и исключительных случаях— аббевильскими[2] или ашельскими» [Окладников, 1973, 10].

Проблема происхождения восточноазиатских архантропов и созданных ими культур до сих пор вызывает много споров среди советских и зарубежных ученых разных специальностей. Если правы исследователи, считающие вслед за Ч. Дарвином прародиной человечества Африку, а предками всех гоминид «человека искусного» (Homo habilis) и близких к нему высших приматов, живших более 2 млн. лет назад, то надо допустить, что предки питекантропов и синантропов пришли на восток Азиатского материка с запада [Рогинский, 1972, 14; Урысон, 1974, 10–14; Чебоксаров, Чебоксарова, 146–153].