Андрей Буровский - Вся правда о Русских: два народа

Эти двое писателей в самой большей степени воспринимают идеи туземцев… Но они же — самые сильные писатели XIX века, и кстати говоря, наиболее читаемые в Европе. У польского букиниста я услышал потрясающую формулировку: «Русская триада». Это Толстой, Достоевский и Булгаков.

Булгаков — предмет отдельного разговора, но по крайней мере двое из трех как специально подтверждают тезис о пользе находиться между русскими европейцами и туземцами.

Петр I порой говаривал, что ему нужны не философы, а мастеровые и что Лейбниц уже сказал все, что нужно сказать в философии. До XIX столетия русская философия — так, задворки европейской, и не больше. Ни одного имени, которое можно поставить рядом с именами европейцев.

В середине XIX века рождается уже не заимствованная, уже «чисто русская» философская идея: философия Всеединства Владимира Соловьева. Философия, которую мгновенно замечает вся Европа!

В. Соловьев сделал принципиально то же самое, что и Толстой с Достоевским — он принес в свою, чисто европейскую область профессиональной работы какие-то туземные принципы и представления. Это направление в философии часто называют «русский космизм». В XX веке оно представлено именами таких священников, как отец Павел Флоренский и отец Сергий Булгаков.

Именно это направление в философии очень заинтересовало европейцев.

Но то же самое, как ни удивительно, ждало Россию и в науке.

В XVIII — начале XIX века русские ученые — ученики немцев. Хорошие ученики? Скорее средние… Так, ничего особенного. Русские освоили аналитическое естествознание европейцев, и тут их ждали очень неплохие результаты: открытие эффекта электрической дуги В. В. Петровым (1802), изобретение электромагнитного телеграфа П. Л. Шиллингом (1835), создание электродвигателя и гальванопластики Б. С. Якоби (1834). В 1831 году П. П. Аносов впервые применяет микроскоп для изучения структуры стали. В. Я. Струве в Пулковской обсерватории вносит огромный вклад в изучение двойных звезд. К. М. Бэр развивает теорию эволюции.

Все это очень хорошо, очень достойно, но совершенно не говорит о какой-то особой и о самостоятельной роли русской науки.

Даже взять кругосветные плавания русских исследователей, экспедицию Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный» в 1819–1824 годах. С одной стороны, совершены великие открытия!

Джеймс Кук проник на юг «так далеко, как это только под силу человеку», а россияне прошли южнее Дж. Кука, в те области, куда он считал «принципиально невозможным» попасть. Впервые в истории мореплавания русские обогнули весь материк Антарктиды, установили размеры колоссального обледенелого материка Антарктида. 17 января 1821 года они — первыми из людей! — увидели черные откосы высокого берега Антарктиды, и назвали ее «берег Александра I». По своему смыслу этот подвиг близок к покорению полюсов, к выходу человека в космос и вполне равен подвигам открывателей озер Центральной Африки или бассейна Амазонки.

На карте Антарктиды появились залив Новосильцова и мысы Демидова, Куприянова и Парадина, острова Анненского, Лескова, Высокий и Завадовского, море Беллинсгаузена. Эти географические названия сохранились до нашего времени.

В Тихом океане появились «острова Россиян» — архипелаг тропических коралловых островков. Отдельные атоллы в этом архипелаге назвали именами Кутузова (Макемо), Крузенштерна (Тихекау), Румянцева (Тикеи), Лазарева (Матаива) и Барклая-де-Толли (Рароиа).

Но и эти экспедиции — не что-то придуманное в России. Это самый поздний этап такого рода исследований, предпринятых британцем Куком и французом Лаперузом. Россияне хотят присоединиться к совершению географических открытий в Тихом и в Индийском океанах. Почему, собственно, Британия и Франция может владеть коралловыми островками, а Российская империя не может?! Почему англичане начинают колонизировать Австралию и Новую Зеландию, а не мы?!

В этом мероприятии очень велика роль прибалтийских немцев. Когда Франца (Федора) Петровича Литке рекомендуют «выдающимся русским мореплавателем» [152. С. 247],

а Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена (1779–1852) — «знаменитым русским мореплавателем» [153. С. 449] — это только смешно.

Если бы русское естествознание навсегда осталось подражательным у немцев, аналитическим, никогда бы русская наука не взлетела на высоту глобальных обобщений и невероятных приключений духа, не смогла бы хоть в чем-то, но обогнать своих учителей.

Взрыв произошел в середине XIX столетия, когда русские ученые перестали ученически строго подражать немецким образцам. Они начали обращать повышенное внимание не на исследование внутренней структуры объектов, а на связи объектов друг с другом. Родилось синтетическое естествознание, качественно другой подход к явлениям и объектам.

Вот молодой тогда биолог Н. А. Северцов (в 1855 году ему 28 лет) выпускает работу: «Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии» [154]. В ней он показывает не что иное, как единство живых существ в своей природной обстановке, закладывает основы экологического подхода в биологии.

По его же собственным словам, Николай Александрович только применил в науке то, что прекрасно известно любому крестьянину его родной Воронежской губернии.

И. М. Сеченов тоже показывает единство организма и среды, говорит о физиологической основе любых психических процессов. Этот основоположник естественнонаучного направления в психологии тоже ссылается на уроки, полученные у диких туземцев в его родной Нижегородской губернии.

Комплексный подход к изучению организмов продолжили С. П. Боткин и Л. И. Мечников, которые и заложили основу совершенно особой русской школы физиологии и психологии.

Василий Васильевич Докучаев — и сам из русских туземцев. Он сын сельского священника, который был настолько беден, что собственными руками вел крестьянское хозяйство: пахал и сеял, держал скотину.

В. В. Докучаев до конца жизни обожал русские танцы, щи и кашу, предпочитая их французской кухне. Он охотно бывал на деревенских свадьбах, находил общий язык с крестьянами и пастухами, охотниками и лесовиками.

Докучаевым создано учение о почве, как особом природном теле, и новая комплексная наука — почвоведение. Разрабатывая терминологию почвоведения, он ввел в науку народные, крестьянские названия различных почв: чернозем, краснозем, подзол, серозем, глинозем. Он искренне не понимал, зачем давать какие-то другие названия, если они уже есть.

Европейцы восприняли и эту новую научную дисциплину, и введенные Докучаевым термины. В современном почвоведении немецкое «schwarzboden» — буквальный перевод докучаевского «чернозема».

А ученик и младший друг В. В. Докучаева Владимир Иванович Вернадский создал еще более комплексную науку — биогеохимию, о круговращении химических элементов в природе.

Своим синтезным естествознанием русские ученые делают интереснейший прорыв — они начинают изучать один и тот же объект средствами разных дисциплин, создают комплексные области знания на стыке наук. Своего рода «русский экологизм», который проявляется буквально везде.

Работы Василия Васильевича — прекрасный пример не только «русского экологизма», но и тенденции видеть за частностями общую картину, строить обобщающие теории. Своего рода «русского глобализма».

Для западного человека вполне достаточно выделить какой-то объект из прочих и исследовать его средствами отдельной научной дисциплины. Для российского ученого интереснее изучить этот объект разными средствами и к тому же увидеть его как часть более общей картины.

Французские и немецкие палеонтологи умели тщательно работать с ископаемыми костями, собирали целые скелеты динозавров и древних млекопитающих, по единой косточке восстанавливали весь организм. Они научили этому русских коллег — и спасибо им.

Русские же ученые стремились к максимально широким эмпирическим обобщениям, какие только позволяет материал. Европейские ученые стремились к детализации. Русские — к созданию концепций.

Именно В. О. Ковалевский в 1869–1874 годах создает грандиозную картину превращения живых организмов и тем самым закладывает основы современной палеонтологии.

М. В. Ломоносов учился химии у немецких ученых, но именно Д. И. Менделеев в 1869 году сумел создать Периодическую систему элементов — то есть внести строгий порядок и систему в то, что оставалось для европейцев хаосом.

Характерно — один из его учеников носит фамилию Е. Е. Вагнер. Русские продолжают учиться у европейцев, стажируются в университетах Гейдельберга и Геттингена, но уже и они начинают учить иноземцев.

П. Л. Чебышев открыл новые области математики, его исследования продолжают бельгиец Ла Вале-Пуссен и француз Адамар.