Как убивали Советский Союз. Выгодоприобретатели крупнейшей геополитической катастрофы XX века - Андрей Николаевич Савельев
Как убивали Советский Союз. Выгодоприобретатели крупнейшей геополитической катастрофы XX века читать книгу онлайн
Савельев Андрей Николаевич — российский государственный и политический деятель, ученый, писатель, доктор политических наук, профессор. Депутат Государственной Думы 4-го созыва.
Тридцать лет назад в результате государственного переворота, совершенного Ельциным и его сторонниками при поддержке зарубежных врагов нашей страны, был разрушен Союз Советских Социалистических Республик.
Советский Союз, несмотря на идеологическую чуждость его идеологии русской традиции, оставался для нас, русских, Родиной, которую и обычные люди и крупные писатели очень часто называли — «Россия». А «Советский Союз» — это всего лишь официальное наименование государства, которое к концу 80-х годов XX века пора было сменить на название историческое и всеми любимое.
Тем, кто помнит, что случилось с нашей страной 30 лет назад, тяжко смотреть, как чествуют Михаила Горбачева — инициатора так называемой «перестройки», который имел в руках все инструменты управления, чтобы подавить крамолу и вывести страну на магистральный путь ее развития, заложенный в традиции, но привел ее к краху.
За короткий промежуток 1991–1995 гг. в России возникли колоссальные капиталы, политическая власть в стране приобрела опору в новоявленных олигархах, а те широко использовали в утверждении своего статуса хозяев жизни. Ельцин приблизил к себе, то есть к власти, группу избранных: Березовский, Гусинский, Смоленский, Ходорковский, Фридман, Чубайс. Помимо этих персонажей 90-х, олигархами следует считать и крупных управленцев, также контролировавших громадные имущественные комплексы и узурпировавших властные полномочия, президентов некоторых внутренних республик, госпредставителей в крупнейших топливных и производственных корпорациях.
Понимание происшедшей с Россией трансформации — один из шагов к тому, чтобы выйти на путь избавления от олигархии и утверждения справедливой власти, живущей исполнением общественно полезных задач. В чем автор и видит свой гражданский и профессиональный долг.
Головная часть демонстрации, прорвавшейся к Белому Дому, распугала своим появлением часть оцепления парламента. «Спираль Бруно» была расцеплена, поливальные машины раздвинуты, блокада снята.
Вероятно, с испуга ОМОН предпринял попытку пресечь разблокирование парламента. В наушники омоновских раций пошла команда стрелять в людей. Те, кто прослушивал радиоэфир, отчетливо зафиксировали эту команду. И это был главный факт, который тщательно скрывали все последующие дни и месяцы: первые выстрелы по людям прозвучали из мэрии. Из-под пандуса мэрии, от входа в мэрию, из самой мэрии был открыт автоматный огонь. Следы пуль оставались на гранитных стенах пандуса, за которым залегли защитники парламента. Сомнений не было — стреляли не холостыми патронами. Убито 7 человек, в том числе и смешавшиеся с толпой работники МВД, пытавшиеся предотвратить расстрел (потом вина за их гибель будет возложена номенклатурным официозом на защитников парламента). Под огонь попали и вышедшие из парламента Ачалов и Баранников со своей охраной.
Попытка пресечь разблокирование парламента захлебнулась, поскольку большинство военнослужащих отказались выполнять приказ. Если и стреляли, то главным образом поверх голов. Прицельно по людям били, скорее всего, снайперы с крыш близлежащих домов. Несмотря на огонь провокаторов, ранивших 5 бойцов (один из них скончался) и офицера Софринской бригады, войска не вступили в бой. Две роты Софринской бригады (без оружия) почти в полном составе (по другой версии — только 80 человек) перешли на сторону парламента.
По версии командира бригады В. Васильева («НЕГ», 30.09.94), переход солдат на сторону Конституции был всего лишь маневром с целью избежать столкновения с агрессивной толпой. Это позволило софринцам организованно погрузиться в машины и отбыть. Позднее софринцы, хорошо обученные в Баку и Фергане, Карабахе и Осетии, были вооружены и направлены в Останкино, где командир запретил своим бойцам стрелять, а своему заместителю с группой БТР на МКАД — подчиняться нервозным приказам. Через месяц оба командира были уволены из армии «за совершение поступка, порочащего честь военнослужащего».
Из воспоминаний очевидца («Солидарность», № 23, 1993):
«Резерв ОМОНа у гостиницы „Мир“ вскочил, засуетился. „Желтый Геббельс“ поперхнулся на полуслове. С Арбата слышны крики, хлопки газовых гранат. Каскоголовые стоят со щитами в две линии от мэрии к нам ‹…› На Арбате (нам не видно из-за сквера) явно идет страшная драка. В воздухе тянет „черемухой“. Хлопают выстрелы — одиночные, очередь. Газовые патроны? Холостые? И вдруг ряды ОМОНа смешались, толпа рвется вдоль мэрии, а по пандусу ДС хлынуло разноцветье флагов, плакатов, счастливых возбужденных лиц. ‹…›
А перед нами у гостиницы „Мир“ кипит схватка. Строй каскоголовых лопнул, часть отступает по пандусу мэрии, остальные отбиваются перед гостиницей. У них выдирают щиты. „Желтый Геббельс“, взревев на немыслимом форсаже, улепетывает в сторону „Баррикадной“. БМП выкатывается вперед, на людей, и вдруг как-то криво застывает. На него лезут демонстранты. Нет, это уже не демонстранты, это повстанцы! Вот он снова взревел, крутнулся на месте и удирает. Успевшие зацепиться на нем люди закрывают смотровые щели. Омоновцы сдирают людей за ноги, лупят палками. Вдруг резко и близко бьет автомат, все катятся горохом с брони, кого-то хватают, бьют, а толпа все напирает. И вот рухнул строй. Опрометью разбегаются наемники Лужкова, Борового и Ко, бросая щиты, каски, шинели. БМП рванулся назад, вспыхнул от удачно брошенной бутылки с бензином и, загасив пожар фреоновым облаком, умчался вслед за своей разбегающейся армией. Толпа рвется за ними. Кто-то в погонах, приостановившись, бьет из автомата очередью — весь рожок. Я ясно вижу падающих, но остановить катящуюся человеческую волну сейчас не смогли бы даже танки».
Услышав эти выстрелы и увидев падающих под пулями. Руцкой отдал приказ о штурме мэрии и сформировал колонну для того, чтобы очистить здание СЭВ от стрелявших по людям. Первая рота отправилась к мэрии. Все были без оружия, за исключением охраны возглавившего колонну генерала Макашова.
Прозвучала команда: «Огонь ни в коем случае не открывать». Но у входа в мэрию людей начали поливать автоматным огнем. Демонстрантам удается завести два ЗИЛа, стоящих рядом. Сторонники парламента под огнем грузовиками вышибли двери. Машины просто изрешечены пулями. Милиция разбегается, разбивая изнутри стеклянные стены здания. Первый этаж мэрии заполняется людьми. На следующих этажах блокированы несколько человек. Во избежание кровопролитного штурма генерал Макашов один поднимается на второй этаж, предлагая всем сдаваться. Оставшиеся в здании около десятка солдат и гражданских лиц попадают в плен, но их скоро отпускают. Ни один милиционер или работник милиции при штурме мэрии не был убит. Раненые были по обе стороны.
Пришлось выставить охрану, чтобы толпа не разгромила ненавистное гнездо московской номенклатуры. Жаль, что в те часы никому не пришло в голову пошерстить эту криминальную малину, свезя документы в надежное место. Всего-то успели захватить ведомости, в которых расписывались за свои тридцать сребреников офицеры МВД, блокировавшие Белый Дом. За день работы причиталось по 100–300 тыс. рублей в зависимости от должности. В гостинице «Мир» был захвачен готовый к употреблению огнемет.
Макашов выступил с пандуса мэрии с краткой речью: «Теперь нет ни мэров, ни пэров, ни херов!». Люмпены взревели от восторга, более здравая публика испытала легкий привкус тошноты.
Вокруг мэрии началось народное ликование. Радостные лица, торжествующие крики, общий подъем. Возник даже сувенирный синдром — люди ломали «на память» страшную колючую проволоку, опутавшую парламент. Настоящую овацию вызвало появление группы солдат, перешедших на сторону Верховного Совета. На захваченных у милиции грузовиках группы защитников Конституции направились к Останкино, чтобы требовать эфира.
Казалось, что народ восстал. В действительности,
