Феликс Кандель - Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. С начала девятнадцатого века до конца Первой мировой войны

После заключения мира с японцами Трумпельдор приехал в Петербург‚ получил недосягаемый для еврея офицерский чин прапорщика запаса‚ был принят на юридический факультет университета. Закончил его‚ уехал в Эрец Исраэль и стал рабочим в Дгании. После начала Первой мировой войны турки выслали его из страны‚ как российского подданного; он жил в Александрии‚ получал пенсию в русском посольстве на правах раненого офицера‚ ни в чем не нуждался и даже помогал другим.

Жаботинский вспоминал: "Был у него ясный и прямой рассудок; был мягкий и тихий юмор‚ помогавший ему тотчас отличить важную вещь от пустяка. Говорил он трезво‚ спокойно‚ без сантиментов‚ пафоса и без крепких слов. В последнем отношении даже русская казарма не повлияла. От него я ни разу не слышал бранного слова‚ кроме разве одного: "шельма этакий". По–еврейски любимое выражение его было "эйн давар" – ничего‚ не беда‚ сойдет... С одной своей рукой он управлялся лучше‚ чем большинство из нас с двумя. Без помощи мылся‚ брился‚ одевался‚ резал хлеб и чистил сапоги..; с одной рукой правил конем и стрелял из ружья... Он издавна был вегетарианец‚ социалист и ненавистник войны – только не из тех миролюбцев‚ которые прячут руки в карман и ждут‚ чтобы другие за них воевали. В тот день нам долго разговаривать не пришлось: с ним вообще не приходилось долго разговаривать. Не принадлежа к цеху "умников"‚ он именно поэтому умел сразу понять дело до конца и через четверть часа ответить да или нет. Тут он ответил: да".

В лагере беженцев под Александрией уже организовались три группы добровольцев‚ которые учились маршировать. Девушки вышивали знамя будущего легиона‚ вчерашние гимназисты из Иерусалима и Тель–Авива спорили между собой‚ как перевести на иврит разные военные термины. Жаботинский писал: "Потом приехал Трумпельдор‚ все три взвода выстроились в колонну и прошли мимо него – или‚ по крайней мере‚ хотели пройти – церемониальным маршем. Он сочувственно улыбался. Я сказал ему потихоньку: "Маршируют они ужасно. Как овцы". Он ответил: "Эйн давар"..."

Вскоре они отправились к английскому генералу‚ который командовал британскими войсками в Египте‚ и Трумпельдора уговорили прикрепить к одежде четыре знака Георгиевского кавалера. Но генерал их разочаровал. Он заявил‚ что не ожидается в скором времени английского наступления в Палестине‚ а потому предложил составить из добровольцев транспортный отряд на мулах и послать его не в Палестину‚ а на другой турецкий фронт. "Нам‚ штатским‚ казалось‚ что предложение генерала надо вежливо отклонить... – вспоминал Жаботинский. – Пристойная ли это комбинация – первый еврейский отряд за всю историю рассеяния‚ возрождение‚ Сион... и погонщики мулов? Во–вторых‚ "другой турецкий фронт". Что нам за дело до "других" фронтов?.. Другого мнения был Трумпельдор... "Окопы или транспорт‚ – сказал он‚ – большого различия тут нет. И те‚ и те – солдаты‚ и без тех‚ и без других нельзя обойтись; да и опасность часто одна и та же... Чтобы освободить Палестину‚ надо разбить турок. А где их бить‚ это уж технический вопрос. Каждый фронт ведет к Сиону".

5

В Египте был сформирован отряд добровольцев – шестьсот пятьдесят человек и семьсот пятьдесят мулов. Они приняли присягу‚ прошли двухнедельную подготовку‚ и семнадцатого апреля 1915 года их послали на Галлипольский полуостров в Малой Азии‚ – англичане проводили там десантную операцию‚ чтобы захватить проходы через Дарданелльский пролив. Две роты этого отряда приняли участие в боях; под огнем турецкой картечи солдаты каждую ночь вели мулов‚ нагруженных хлебом‚ консервами и боеприпасами‚ к передовым траншеям. Они потеряли убитыми восемь человек‚ пятьдесят пять были ранены; с честью и пользой отслужили свою службу‚ были награждены медалями‚ и английский генерал отметил: "Они работали спокойно под сильным огнем‚ проявляя при этом более высокую форму храбрости‚ чем та‚ которая нужна солдатам в передовых окопах‚ – потому что тем помогает возбуждение боевой обстановки".

Трумпельдор был вторым офицером в отряде‚ а командовал погонщиками мулов подполковник Д.Патерсон‚ знаменитый охотник на львов–людоедов /ирландец–протестант Джон Генри Патерсон писал впоследствии: "Иегошуа‚ Йоав‚ Гидон‚ Иегуда Макавей‚ – не мечтал даже‚ что в один из дней я тоже буду командовать сынами Израиля"/. Патерсон был ранен‚ приехал в Лондон на лечение‚ и Жаботинский спросил его там: "Что слышно в Галлиполи?" – "Провал"‚ – ответил полковник Патерсон. "А наши еврейские солдаты?" – "Великолепны. Первый сорт". – "Трумпельдор?" – "Храбрейший человек‚ какого я в жизни видел. Он теперь командир отряда". После ранения Патерсона Трумпельдор получил повышение в чине‚ и командование перешло к "однорукому капитану".

Британские войска отступили из Галлиполи‚ и среди последних были еврейские бойцы. Отряд погонщиков мулов просуществовал с апреля 1915 по май 1916 года‚ а затем его распустили – несмотря на попытки Трумпельдора сохранить еврейское соединение. На прощание он выстроил солдат и заявил: "Мы закончили свою работу и можем сказать‚ что сделали ее хорошо. Нам нечего стыдиться".

Отряд сделал свое дело‚ и Жаботинский написал: "Эти шестьсот погонщиков мулов потихоньку открыли новую эру в развитии сионистских возможностей. До тех пор трудно было говорить о сионизме даже с дружелюбно настроенными политическими деятелями: в то жестокое время кому из них было дело до сельскохозяйственных поселений или до возрождения еврейской культуры? Это лежало вне поля их зрения. Маленькому отряду в Галлиполи удалось пробить в этой стене первую щель... Прав был Трумпельдор. Хоть победили мы‚ в конце концов‚ в Иорданской долине‚ но путь через Галлиполи был правильный путь". Отряд погонщиков мулов "сыграл роль ключа"‚ открыв Жаботинскому двери министерств в Лондоне‚ Париже‚ Петербурге: "И всё это только потому‚ что Трумпельдор и погонщики мулов провели восемь месяцев под огнем в Галлиполи".

***

Однополчанин Иосифа Трумпельдора вспоминал: "Я встретил адьютанта полка‚ и он сказал: "Ты слышал‚ какое несчастье постигло наш полк? Трумпельдор убит! Жаль его‚ бравый был солдат. Скажи на милость‚ он действительно настоящий еврей или из кавказских субботников?" Я ответил‚ что Трумпельдор "настоящий" еврей‚ его отец – выходец из Польши‚ и поинтересовался‚ можно ли похоронить его по обряду еврейской религии. "Даже должно‚ раз он еврей"‚ – ответил офицер. К вечеру выяснилось‚ что Трумпельдор находился в госпитале‚ ему ампутировали левую руку. Наутро я пошел его проведать. Мне было жутко. Я не мог себе представить Трумпельдора – высокого‚ сильного богатыря – с одной рукой. Всё время представлялось‚ что придется его утешать..‚ но как только он меня увидел‚ сам стал утешать. Говорил‚ что чувствует себя великолепно‚ это пустяки‚ в ближайшем будущем он снова отправится на позиции. Я присел к нему на постель‚ и он начал бороться со мной одной рукой‚ улыбаясь своей милой‚ искренней улыбкой".

После падения Порт–Артура японцы разместили десять тысяч пленных на одном из островов; среди них оказалось более пятисот евреев. Трумпельдор создал комитет еврейских военнопленных и стал его председателем‚ открыл школу по изучению истории‚ географии‚ арифметики и прочих предметов‚ в которую записались две с половиной тысячи человек разных национальностей‚ читал лекции в этой школе‚ из–за отсутствия учебников составлял учебные пособия. Трумпельдор организовал в лагере библиотеку и театральную группу‚ которая поставила пьесу "Продажа Йосефа": актеры играли на идиш‚ а зрители‚ незнакомые с этим языком‚ читали изложение пьесы на русском языке‚ составленное Трумпельдором. Он основал сионистский кружок – сто двадцать пять человек‚ выпускал газету "Еврейская жизнь. Сыновья Сиона в японском плену"; перед праздником Песах уговорил охранников выдать им муку‚ и пленные евреи испекли в лагере мацу.

В.Жаботинский писал о И.Трумпельдоре:

"Сослуживец и друг его рассказал мне такой случай из того времени‚ когда у Трумпельдора еще были обе руки... Взвод его засел в окопах на сопке перед крепостью. Японцы круто наступали; почти все соседние сопки уже были очищены‚ во взводе Трумпельдора все старшие чины перебиты... Солдаты начали ворчать‚ стали ползти к выходу из траншеи. Трумпельдор стал у выхода с винтовкой и объявил: "Кто тронется с места – застрелю". Так и остались они в окопе‚ пока не опустела и последняя из соседних русских сопок. Тогда он послал солдат в крепость‚ но сам остался и полез на разведку: осмотрел профиль той местности и пришел к убеждению‚ что японцев еще можно прогнать. В это время увидел он на равнине‚ в стороне от огня‚ офицера в капитанских погонах морского дивизиона‚ с подзорной трубкой в руках. Трумпельдор спустился к нему и объяснил: если вызвать свежую роту и поставить ее там‚ то можно еще отобрать позицию назад.