Россия – земля, по которой ходят святые - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Когда началась тяжелая Крымская война, Николай Мотовилов, биограф и «служка» Серафима Саровского, послал царю для воинов копию иконы Пресвятой Богородицы «Умиление» – перед которой всегда молился и преставился батюшка Серафим. Николай I хорошо знал о святом. К иконе отнесся с искренней верой. Отправил ее в Севастополь. Но там командующим был адмирал Меншиков, вольнодумец, циник и масон. Он воспринял привезенную икону совершенно иначе. Позже адмирал Кислинский рассказал Мотовилову, что Меншиков «не придал ей никакого значения… Она долго хранилась в пыльном чулане, пока не последовал о ней запрос самого государя (!). Только тогда икону извлекли на свет и поставили на северной стороне оборонительных сооружений. Как известно, только эта сторона и не была взята неприятелем». Тот же Кислинский поведал, как архиепископ Херсонский Иннокентий привез в Севастополь чудотворную Касперовскую икону Божьей Матери. Выслал гонца к Меншикову, чтобы святыню встретили подобающим образом. Велел передать: «Се Царица Небесная грядет спасти Севастополь». Меншиков отправил гонца прочь: «Передай архиепископу, что он напрасно беспокоил Царицу Небесную – мы и без Нея обойдемся».

А в декабре 1903 года в Киево-Печерскую лавру пришел из Молдавии старик Федор. Бывший матрос, герой обороны Севастополя. В аду крымских сражений он стал глубоко верующим. А теперь рассказывал, что недавно его разбудил шум, как бы от ветра. Бывшему моряку явилась Сама Пресвятая Богородица. Она стояла на берегу какого-то залива, в отдалении горел город. Владычица была одета в синий хитон, коричневый плащ-омофор, а в руках держала развернутый плат с Ликом Спаса Нерукотворного. Стопами Она попирала обнаженные мечи, в небе над Ее главой виднелись архангелы Михаил и Гавриил, восседал Господь Саваоф и виднелась надпись «Да будет едино стадо и един пастырь».

Пречистая Дева поведала Федору, что вскоре на берегах дальнего моря начнется война. Картину, которую он видел, Богородица повелела написать на иконе и доставить ее в Порт-Артур. Тогда город окажется под небесным покровительством, и православные воины одолеют японских язычников. В лавре рассказ поначалу восприняли настороженно – сюда приходило немало людей с разными «видениями». Но миновало чуть больше месяца, и вдруг выяснилось: старик из Молдавии знал то, о чем не подозревало русское верховное командование! Внезапно, без объявления войны, Япония напала на наши дальневосточные базы, и эпицентром борьбы стал именно Порт-Артур.

Верующие принялись собирать деньги на икону. Жертвователей нашлось так много, что договорились брать лишь по 5 копеек с человека. Эти пятачки сдало 10 тысяч богомольцев. Живописец П.Ф. Штронда взялся за работу безвозмездно. Создание иконы тоже сопровождалось чудесами – Штронда свидетальствовал, как старик Федор, постоянно находившийся с ним во время работы, брал карандаш скрюченными пальцами, и его рука вдруг творила легко и четко, как у лучшего профессионала. На Страстной неделе образ освятили, отправили в Санкт-Петербург адмиралу В.П. Верховскому.

Но… тут-то начались неутыки. Просвещенный адмирал воспринял икону в первую очередь как уникальное художественное произведение. Вместо того, чтобы без промедления отправить ее в Порт-Артур, повесил в своем доме, приглашал полюбоваться друзей, придворных, сенаторов. Просил у митрополита Петербургского Антония выставить ее «хотя бы на недельку» в Казанском соборе. Тот указал – повеление Самой Божьей Матери надо исполнять спешно, ведь место Ее иконы в Порт-Артуре. Но Верховский отмахнулся: дескать, неделя не имеет никакого значения.

Между тем положение в Порт-Артуре резко ухудшилось. Подорвался на мине и затонул броненосец «Петропавловск», на нем погиб командующий Тихоокеанским флотом С.О. Макаров. На его место перевели адмирала Н.И. Скрыдлова с Черноморского флота. Когда он приехал в Петербург за назначением, покровительство над Порт-Артурской иконой (ее назвали также «Торжество Пресвятой Богородицы») взяла на себя вдовствующая императрица Мария Федоровна. Она наконец-то сдвинула дело с мертвой точки, поручила Скрыдлову доставить икону по назначению. Адмирал торжественно заверил: он лично внесет святыню в собор Порт-Артура. Отслужили молебен у императрицы в Аничковом дворце, 12 апреля икона покинула столицу.

Но и Скрыдлов не спешил. Поехал не на Дальний Восток, а в Севастополь, сдавать дела, собирать вещи, готовить переезд семьи. Отчалил 20 апреля и… опоздал. 26 апреля в Порт-Артур прорвался последний воинский эшелон, разгоняя передовые отряды высадившихся японцев. Дорогу перерезали. Скрыдлов вместо Порт-Артура очутился во Владивостоке. Видимо, в суматохе он вообще забыл про икону. Среди верующих росло недоумение, куда она делась? К адмиралу обратились 30 июля – после того, как Владивостокский отряд крейсеров проиграл бой с японцами, один из кораблей погиб. Скрыдлов переложил ответственность на Марию Федоровну. Дескать, не получал от нее никаких указаний. Запросили по телеграфу, и сразу получили ответ, икону извлекли из адмиральского багажа, перенесли в Успенский собор Владивостока.

Епископ Евсевий служил первый молебен 6 (19) августа, в праздник Преображения Господня. Собралось огромное количество прихожан – солдаты, матросы, население. Люди плакали, просили помощи. Однако многие православные отмечали: воля Божьей Матери не исполнена! Ведь Она наказывала доставить Ее икону в Порт-Артур! Выполнить эту миссию вызвалась группа молодых офицеров во главе с мичманом Шишко. Они наметили проскочить в осажденную крепость на пароходике «Сунгари». Но… Скрыдлов запретил рисковать иконой. Сделали три фотокопии и список масляными красками. Фотографии отправили по почте русскому консулу в город Чифу – переправить их китайскими джонками, проникавшими в Порт-Артур. Фотографии не дошли, пропали при пересылке.

А список повезли на «Сунгари». Кроме иконы, пароходик нагрузили снарядами, мукой, водкой. Однако он попал в тайфун. Потрепанный, вернулся для ремонта. Вторым рейсом почти дошел до крепости, но появились корабли противника, «Сунгари» укрылся на германской базе Циндао. Смельчаки заговорили, что действуют неправильно – потому что Пресвятая Богородица однозначно велела доставить в крепость не копию, а подлинник. Ропот расходился и по России. В редакции газет приходили письма – где же икона, о которой столько рассказывалось весной? Дошла ли до Порт-Артура? Верующие с недоумением и возмущением узнавали: нет, не дошла. Задавались вопросами: неужели не найдется человек, который выполнит священный долг?

Таким человеком стал отставной гвардейский ротмистр Николай Федоров – он был героем прошлой, русско-турецкой войны, но ему уже перевалило за пятьдесят, он страдал ревматизмом и тихо жил в Гатчине. Тем не менее, узнав о судьбе иконы, вызвался ехать. Отправился за благословением к святому Иоанну Кронштадтскому. Дальше, как вспоминал Федоров, его всю дорогу сопровождали «малые чудеса». Он получил нужные полномочия в Адмиралтействе, а все проблемы, возникавшие в пути, решались быстро, иногда неожиданным образом. 7 ноября, в день приезда Федорова во Владивосток, Скрыдлову пришла телеграмма от императрицы Марии Федоровны. Она находилась в Дании, но узнала про добровольца и распорядилась доверить ему икону.

22 ноября