Михаил Колесов - От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции

Далее, оценивая последствия «июльской высадки» 1966 года, Дебре отмечает то, что отклик кризиса и жестокие удары репрессий лишь воодушевили и ускорили подготовку к событию, скромному по своим размерам, но важному по своим долгосрочным последствиям и символическому по своим целям. «Для карибской истории существует традиция: все освободительные движения региона прибегают к высадкам, более или менее демонстративным и эффективным, людей различных национальностей из соседних стран для того, чтобы начать свои операции национального освобождения». Он приводит многочисленные примеры из истории XIX и XX веков, включая высадку с «Гранмы».

В данном случае речь идет о высадке под командованием Любена Петкова (младшего брата Теодора Петкова) на побережье венесуэльской провинции Фалкон 24 июля 1966 года в сопровождении 14 добровольцев–кубинцев, «экспертов по партизанской борьбе». В начале операция развивалась без «инцидентов». В то время в Венесуэле было четыре партизанских «фронта» разной численности и активности. Через месяц марша высадившийся отряд присоединился к партизанской «колонне», действовавшей в регионе Фалкон. Дуглас Браво, которого высадка отряда застигла врасплох, и который полагал, что с группой высадился Че, с которым была об этом ранняя договоренность, немедленно отправился в горы и возглавил «колонну». Эта «колонна», насчитывавшая 85 человек, представляла собой лучший на то время партизанский отряд, по вооружению и боевому духу. В это время в Каракасе действовал отряд городской герильи.

Дуглас Браво и Любен Петков возглавили новое руководство вооруженной борьбой. Успешно была осуществлена операция по отправке на судне 40 человек за границу для пополнения вооружения и их благополучное возвращение. Была проведена объединительная конференция («Генеральная ассамблея»), создано «командование» (Политбюро) новой партии ПВР (Партия венесуэльской революции), объединившее городскую и «горную» герилью. Была создана постоянная центральная «база» с радиостанцией.

Дебре считает, что «это были амбициозные, но абсурдные проекты». За ними скрывался старый и известный «дефект»: несогласованность между искомыми целями и реально располагаемыми средствами, между теоретическими намерениями и практическими возможностями. Это противоречие в течение двух–трех лет обострится, в «обратно пропорциональном» отношении, между тем, что говорится, и тем, что делается, между тем, что есть и тем, что хочется.

И на деле развенчание этих планов и надежд не задержалось осуществиться. 24 января 1967 года войска неожиданно окружили центр руководства. Партизанский отряд был рассеян, не оказав сопротивления, некоторые были убиты, большинство разбежалось по окрестностям, рация попала в руки армии. После долгих перипетий оставшиеся в живых были найдены группой городской герильи и вывезены на грузовиках в горы, где соединились с центральным отрядом. Но вера в руководство была подорвана. Другим событием, серьезно повлиявшим на оперативную способность отряда, была потеря взвода в 25 человек из–за невозможности установить с ним связь в течение почти года. В марте отряд, сократившийся до 50 человек, был разделен на два отряда, и было принято решение установить контакт с Кубой, что было поручено Дугласу Браво.

В это время совпали различные противоречия кризиса. В конечном счете, отряд, который год назад насчитывал почти 100 человек, представлял в декабре 1967 года 14 человек, деморализованных, раздетых, недисциплинированных, подавленных. Самопожертвование и мужество Любена Петкова не годились ни на что. Решающий год прошел без значительных военных столкновений и закончился бесславно. И еще одна деталь: партизанский отряд не пополнился крестьянскими рекрутами, которые, иногда присоединяясь к отряду, не задерживались в нем.

По поводу «городского тыла» Дебре утверждает, что история городских ВСНО в тот год была более или менее повторением истории партизанского отряда, только более драматичной и кровавой. С марта 1967 года аппарат городской герильи начал быстро распадаться. Городская герилья в большей степени зависит от политической конъюнктуры. Первые отряды городской герильи появились на волне революционной поддержки масс, но в 1966 году эта волна начала спадать, и они пошли «против течения» с соответствующим последствиями, оказавшись, в конце концов, на «нищих» окраинах города.

Стихийное восстание масс (период 1963–1965 годов) превратилось в политически опасный милитаристский проект («тупик без выхода»), представлявшийся выходом из изоляции, но приведшим к полной изоляции. Массам каждый раз было трудно понять смысл проводимых акций. А революционерам было невозможно объяснить массам их политические цели. Правительственная пропаганда противопоставляла правительственный «терроризм» терроризму «левых». «Таким образом, — заключает Дебре, — революционеры готовят себе могилу. Все мы смертные, а революционеры намного больше, чем другие. Поражение, которое будит и потрясает массы, плодотворно. Плохо то, что этот тип поражения усыпляет и делает бесчувственными, и массы теряют привычку различать между революционными массами и репрессивным насилием».

Фидель Кастро в 1967 году (после убийства брата министра иностранных дел Венесуэлы И. Борхеса, которое было совершено городскими партизанами) предупреждал: «Нашим критерием является то, что революционеры должны избегать методов, которые могут служить инструментом врагу. …Революционер должен избегать тех методов, которые подобны методам репрессивной полиции».

В апреле VIII Пленум ЦК КПВ официально осудил вооруженную борьбы и заявил об участии партии в президентских выборах в ноябре 1968 года. Дуглас Браво был исключен из ЦК и из партии. Полиция уничтожила (при помощи провокатора) руководителей городской герильи, которая фактически была разгромлена.

В это время активизируются «МИР» и партизанский «Фронт Бачильера».

«Нет худа без добра», — пишет Дебре. После убийства Борхеса в страну из–за границы вернулись многие руководители «МИР» для того, чтобы возглавить городскую герилью. Они высадились на побережье штата Миранда, 8 человек под руководством Моисеса Молейро. Среди них были 4 кубинца, один из которых был убит, другой утонул, двое были схвачены и затем убиты полицией. Правительство Венесуэлы заявило об иностранном вторжении. Фидель отрицал, что кубинцы принадлежали к Вооруженным силам. Остальные четверо через двадцать дней добрались до гор Бачильера и присоединились к партизанскому отряду, который насчитывал уже только 14 человек (из 80-ти), остальные вымерли от голода и болезней. Но после этого ничего не произошло.

Причинами этого были не только отсутствие поддержки со стороны крестьян, но и применение венесуэльской армией необычной тактики — «новое окружение» — постоянное расположение войск вокруг локализованного партизанского «очага» с постоянным патрулированием дорог и предгорий. При этом никакие контрмеры со стороны партизан не имели успеха. В этих условиях руководством «МИР» было принято решение объединить два подчиненных ему партизанских «фронта».

Анализируя стратегию «двух факторов», которая потерпела поражение, Дебре обращает внимание на то, что объединение в декабре 1967 года двух партизанских отрядов, лишенных единого руководства и единого плана, привело к тому, что партизаны почувствовали себя преданными. Партийное руководство КПВ (Дуглас Браво) было заинтересовано в политике: «разделяй и властвуй», управляя из города разрозненными отрядами без связи и координации между ними, контролируя снабжение, информацию, ресурсы и пр. Тем самым партия сохраняла свою власть над герильей и использовала её в своих политических целях во время переговоров со своими «друзьями» и врагами.

Другие считали, что центр герильи должен находиться в городе (столице), где проходят «первые линии защиты герильи», где решается ее «политическая судьба». Ситуация в стране изменилась: 70 % крестьянства уходит в большие города, в деревне остаются самые отсталые и лишенные классового сознания. Поэтому герилья должна покинуть безлюдные районы, куда даже не посылаются войска из–за их экономической незначительности, там нет ни врагов, ни рекрутов. В таких условиях разделение неизбежно, так как невозможно прокормить отряд в 80 человек.

Выдвигается формула: «комбинирование стратегической централизации и тактической автономии». Но проблема заключалась в том, как эту идею воплотить. В Венесуэле никто не сомневался, что эта комбинация недостижима, да и не все были согласны с тем, что нужна централизация. Другим негативным фактором было отсутствие единства общепризнанного штаба. В действительности не совпадали «тактическое движение» и «стратегическая необходимость». Планирования было больше, чем исполнения, разобщенности больше, чем централизации.