Туринская плащаница. Свидетель Страстей Христовых - Жан-Кристиан Птифис

себя даже журналом под названием Linteum, достиг уровня STURP благодаря опыту ее участников и использованию наиболее современных техник: фотографии под боковым освещением, в ультрафиолетовом и инфракрасном свете, электронная обработка изображения, антропологические и судебно-медицинские анализы… Первые результаты были представлены на симпозиуме в Кальяри в 1991 году.

Рядом с роскошной Плащаницей саржевого переплетения «три в одном» сударь выглядит как плотная льняная ткань с довольно грубым полотняным переплетением, нити спрядены методом Z-образного кручения (менее распространенного, чем S-образное), вероятно, на вертикальном ткацком стане, использовавшемся в Римской империи. По выцветшему виду пятен крови исследователи заключили, что они были оставлены смесью крови и воды, характерной для острого отека легких. Это напоминало о бичевании Иисуса и о его распятии.

В июне 1993 года доктор Карло Гольдони определил кровь на сударе как кровь IV группы (AB), той же, что и на Плащанице. Пятна на 1/7 состояли из крови и на 6/7 – из плевральной жидкости. Было установлено, что нос имел длину 8 см, с припухлостью посередине правой стороны (вероятно, сломан при падении), что казненный носил короткую бородку и усы, запятнанные кровью, его рот был приоткрыт, а часть волос, как видно по Плащанице, заплетена в косу. Сходство некоторых пятен на двух полотнах было полным.

С тех пор удалось достигнуть и других впечатляющих результатов. Два научных конгресса в Овьедо в октябре 1994 и в апреле 2007 года, комплексные исследования, в том числе работы британского историка Марка Гущина и американки Дженис Беннетт, принесли новые данные, и все однозначно говорили в пользу подлинности[396]. Долгая и кропотливая работа по компьютерному моделированию позволила доктору Вильялаину Бланко понять механизм формирования кровяных пятен в несколько этапов. В результате история снятия с креста существенно изменилась и во многом была уточнена.

По мнению исследователей EDICES, сударь из Овьедо был помещен на голову Иисуса, только что испустившего дух на кресте, и закреплен на волосах с помощью мелких заостренных предметов (булавок) – от них остались ржавые следы. Он завернулся, вероятно, из-за правой руки казненного, на которой лежала его правая щека, что помешало обернуть голову полностью. При снятии с креста плат был убран, затем возвращен на место, когда тело положили на землю, и оставался в том же положении при переносе тела в гробницу, расположенную в нескольких десятках метров от места казни. Сняли его лишь в момент погребения и завязали сверху в форме капюшона. С Плащаницей он не контактировал ни секунды.

Продолжая работы Макса Фрая, Кармен Гомес Феррерас, профессор биологии растений в Мадридском университете Комплутенсе, в 1994 году обнаружила на сударе шесть видов пыльцы, общих с туринской реликвией, причем как минимум два (если не считать ливанский кедр, слишком широко распространенный в Средиземноморье), Pistacia palestina (фисташка палестинская, разновидность терпентинного дерева) и Tamarix hampeana (гребенщик Хампе, или тамариск) относятся к типичным для Палестины растениям. Всего был выделен 141 вид пыльцы и 10 видов спор от самых разнообразных видов: ольха, можжевельник, дуб кермесовый, олива, сосна, тополь черный, полынь, крапива, ежевика, чертополох, клевер, чеснок, каштан, ива… Зато, в отличие от Плащаницы, палинолог из Испании подтвердила отсутствие пыльцы из Анатолии – вероятный признак различных маршрутов двух реликвий, одна из которых веками пребывала в Константинополе, а вторая попала в Испанию через Северную Африку. Наконец, на полотне из Овьедо были найдены сок алоэ и мирра – вещества, используемые в погребальных ритуалах в Палестине I века и нанесенные в данном случае на области, покрытые кровью.

Углерод-14 и суда́рь из Овьедо

Подвергался ли сударь радиоуглеродному анализу? В точности это не установлено, хотя, похоже, в частном порядке анализы проводились. В 1994 году несколько нитей из проб, взятых Максом Фраем в 1978 году, предположительно были отправлены в лаборатории Тусона и Торонто. Результаты, озвученные на 1-м Международном конгрессе в Овьедо, дали диапазон между 642 и 869 годом в Тусоне и между 653 и 786 годом в Торонто, с коэффициентом надежности 95 %, что противоречит подтвержденному присутствию сударя в Иерусалиме в самом начале VII века. Другие образцы предположительно были переданы в Тусон доктором Баймой Боллоне.

Не было ни протокола анализа, ни официального отчета, ни публикации выводов в каком-либо реферируемом научном журнале. Расследование, которое Марк Гущин провел в лабораториях, не дало ничего, кроме неясностей. Образцы суда́ря, превращенные в CO2 в ампулах, якобы стали непригодны к использованию из-за случайной протечки. В письме 1999 года из Тусона указывалось, что проверенный образец происходил не от реликвии из Овьедо, а из коптской гробницы, и был датирован диапазоном 540–754 года с надежностью 95 %. Д-р Тимоти Джалл из этой же лаборатории подтвердил, что образцов было два и что один происходил из коптской гробницы и был датирован XI веком. Он добавил, что «для проведения радиоуглеродного датирования материала необходимо, чтобы происхождение образцов было известно и ясно сообщено лаборатории». Полная неразбериха. Согласившись, что обычный протокол не был соблюден, он предложил провести более «серьезное» датирование[397]. Таким образом, он примкнул к мнению доктора Кристофера Бронка Рамси из лаборатории Оксфорда, что Плащаница и исторические пелены крайне загрязнены.

Эти неясности посеяли в исследователях сомнение. «Очевидно, – заключила Дженис Беннетт, – что результаты радиоуглеродного датирования, опубликованные в актах 1-го Международного конгресса по сударю из Овьедо, лишены всякой научной ценности, и их ни при каких обстоятельствах нельзя принимать во внимание, стремясь установить подлинность реликвии»[398]. Если бы сударь относился к VII веку, как удалось подделать признаки и обмануть новейшие микроскопы? Естественно, этот вопрос относится и к Плащанице.

Святой хитон из Аржантёя

В этот раз речь идет не о погребальной пелене, а об одежде, в которую Иисус предположительно был облачен на Крестном пути и которую палачи разыграли в кости во время распятия. Святой хитон представляет собой свободную одежду без рукавов из шерсти (овец не мериносовой породы), пурпурно-коричневого цвета с легким винным оттенком, в настоящее время заплатанную, попорченную и частично съеденную молью (самый крупный кусок имеет длину 122 см, ширина под мышками 90 см, под грудью – 130 см).

Изначально хитон хранился в раке в Яффе (южной древней части Тель-Авива), где его присутствие засвидетельствовано в конце VI века, затем предположительно в то же время был перевезен в базилику Ангелов в Гермии, неподалеку от Константинополя. По словам Григория Турского, он стал там объектом всеобщего поклонения. На Запад он попал в IX веке – императрица Византии Ирина отправила его Карлу Великому в качестве подарка к их будущей свадьбе[399]. Император передарил его своей дочери Теодраде, настоятельнице монастыря Богоматери Смирения в Аржантёе. Чтобы спасти реликвию от норманнов, ее спрятали в стене аббатства, где в 1156 году ее случайно нашли все в том же ларце из слоновой кости. Во время религиозных войн хитон снова спрятали. В годы Революции, чтобы в очередной раз спасти его от угрозы уничтожения, местный кюре Озе разрезал его на несколько частей и на два года закопал в саду у своего дома. В наши дни реликвия