Валерий Черепица - История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография

1 апреля 1941 года в связи с тем, что Розенбаум продолжал писать собственноручные показания, по которым его необходимо было еще допрашивать, следственные органы возбудили ходатайство о продлении срока ведения следствия и содержания обвиняемого под стражей еще на один месяц, т. е. до 6 мая названного года. Наконец, к 1 5 мая предварительное следствие по делу было признано законченным, и Розенбаум, ознакомившись с двумя томами следственных материалов на 61 9 страницах, вынужден был подписать протокол об окончании следствия: «Дополнить материалы следствия более ничем не могу». В ходе ознакомления с материалами он был приятно поражен тем, с какой скрупулезностью проверялись следствием те или иные его показания. В частности, он с большим интересом ознакомился с выписками из кратких биографий, сделанными сотрудниками Государственного архива революции РСФСР, на ряд офицеров корпуса жандармов (Николая Николаевича Кулябко, рожд.23 мая 1873 года; Федора Николаевича Оже-де-Ранкура, рожд. 7 сентября 1869 года; Александра Владимировича Розмарицу, рожд. 23 июня 1896 года и др.), упомянутых в его следственном деле. 25 мая 1941 года нарком госбезопасности БССР Л.Цанава утвердил обвинительное заключение по следственному делу Розенбаума под № 78080, затем к нему были приложены все накопившиеся материалы по делу, личные документы обвиняемого, после чего вся документация была направлена на рассмотрение Военного трибунала пограничных и внутренних войск НКВД Белорусского округа. К этому времени здоровье Эдуарда Розенбаума оказалось крайне ослабленным. Тюремный медосмотр заключенного в конце мая выявил у него туберкулез легких и склероз сердца. Тем не менее врачом минской тюрьмы № 1 было решено, что он «годен к легкому труду». Вряд ли, конечно, обвиняемый привлекался к каким-либо работам, ибо о третьем продлении следствия не могло уже быть и речи, но такое решение принималось.

9 июня 1941 года Военный Трибунал войск НКВД БССР в своем закрытом судебном заседании в г. Минске (в составе председательствующего бригвоенюриста Жагрова, а также членов — военюриста 3-го ранга Голубева и сержанта госбезопасности Кабалоева, при секретаре Сафьян) рассмотрел дело по обвинению Эдуарда Эдуардовича Розенбаума по статьям 64, 68, 69, 74 и 76 УК БССР. В 1 0 часов 45 минут председательствующий открыл судебное заседание и огласил подлежащее слушанию дело. Затем в судебное заседание был доставлен подсудимый. Свидетели по делу не вызывались. После того как Жагров удостоверился в личности подсудимого, он объяснил последнему его права на суде, спросил, имеет ли он какие-либо ходатайства, и огласил состав суда. Ответ подсудимого был следующим: «Никаких ходатайств не имею и отвода составу суда не заявляю. Буду просить лишь о снисхождении ко мне». Затем председательствующий зачитал обвинительное заключение и спросил у подсудимого, понятно ли ему, в чем его обвиняют и признает ли он себя виновным, желает ли дать суду показания? Заявив, что ему понятно, в чем его обвиняют, а также признав свою вину, подсудимый Розенбаум по существу дела не показал ничего нового, лишь повторил известные суду истины в собственной интерпретации. Особый упор он делал на то, что из более чем 40 тысяч человек, выданных им в разное время репрессивным органам за их участие в революционном движении, арестованы были далеко не все, «многие из арестованных были впоследствии оправданы». Однако самым опасным для себя Розенбаум считал все-таки факты своего сотрудничества с немецкой разведкой и внедрение по ее заданию в органы НКВД. Здесь его стремление хоть как-то обелить себя сводилось к следующему: «Проживая в Лиде, я встречался с Бауэром, но не как с разведчиком, а по старому знакомству с ним… Органам НКВД я самостоятельно, сам предложил свои услуги, и это не было заданием немецкой разведки. Это я говорю суду честно. Я пришел в НКВД и предложил свои услуги с той лишь целью, чтобы войти в доверие и сохранить себя… Сведения им я давал в основном правильные; неправильных сведений я дал приблизительно человек на 20. И давал их только для того, чтобы побыстрее войти в доверие и сохранить себя, наивно думая, что органы не разберутся в правильности моих моих материалов… и ошибся». На вопрос члена суда Кабалоева о социальном происхождении Розенбаума, тот ответил: «Я происхожу из потомственных дворян Лифляндской губернии, отец мой был таможенным чиновником».

После подтверждения подсудимым своих показаний судебное заседание было объявлено законченным. В последнем слове подсудимый Розенбаум сказал: «Я честно заявляю суду, что с немецкой разведкой я не имел связи уже с конца 1939 года. Я прошу суд подойти ко мне снисходительно, я обещаю исправиться, и если это возможно, прошу определить мне наказание в пожизненное заключение в самый плохой лагерь, но лишь оставить меня жить, так как очень хочется жить». В 10 часов 58 минут конвой вывел из комнаты заседания подсудимого, а суд остался на совещание. В 11 часов 35 минут председательствующий зачитал «Приговор № 42 именем Союза Советских Социалистических Республик от 9 июня 1941 года», которым признал Эдуарда Розенбаума виновным по всем предъявленным ему статьям УК БССР и приговорил его к высшей мере уголовного наказания с конфискацией всего лично принадлежавшего ему имущества». В тот же день осужденный получил копию приговора Военного Трибунала, который по закону в течение 72-х часов с момента вручения его ему он мог обжаловать в кассационном порядке в Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Сделал это Розенбаум или нет, нам неизвестно. Во всяком случае, документально этот факт никак не подтверждается, равно как и факт о смерти осужденного. Единственный документ, имеющий отношение к последнему вопросу, — это маленькая справка, составленная органами НКВД в феврале 1942 года и тогда же вложенная в дело Розенбаума. В ней говорится: «Приговор Военного Трибунала войск НКВД БССР от 9.У1.1941 г. в отношении обвиняемого Розенбаума Эдуарда Эдуардовича в исполнение не приведен за отсутствием сведений о местонахождении арестованного, эвакуированного в связи с обстановкой военного времени из прифронтовой полосы». Справка типовая, отпечатанная типографским способом, а это уже само по себе свидетельствовало о том, что судеб, подобных жизни нашего «героя», в ту пору было немало, а война как продукт деятельности людей великих и малых, но всяк по-своему участвовавших в ее подготовке, вносила в эти судьбы и жизни свои непредсказуемые коррективы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В 1998 году прокуратура Гродненской области, рассмотрев в порядке надзора архивное уголовное дело Эдуарда Эдуардовича Розенбаума, установила, что «приговор суда осужденным не был обжалован и не был приведен в исполнение за отсутствием сведений о местонахождении арестованного, эвакуированного в связи с обстановкой военного времени из прифронтовой полосы». Далее в заключении областной прокуратуры указывалось, что «Розенбаум вину свою признал полностью и как в ходе следствия, так и в судебном заседании дал подробные объяснения по каждому пункту обвинения». И наконец: «Осужден он на самопризнании. Материалами дела виновность Розенбаума доказана и осужден он обоснованно». Так, спустя более чем полвека, современные юристы с правовой точки зрения выразили свое согласие с приговором 9 июня 1941 года по делу шпиона и провокатора Эдуарда Розенбаума. И с таким решением трудно не согласиться: закон суров, но справедлив. Для историка же, открывшего для себя и для других повседневную жизнь Эдуарда Розенбаума, в процессе изучения следственных материалов был важен не столько ее эпилог, сколько сама эта жизнь. И автор при этом отнюдь не стремился участвовать в «суде над прошлым» с тем, чтобы извлечь из него уроки и, соответственно, давать кому-то «советы на будущее». Цель и задачи проведенной работы были значительно проще: показать не только в приземленной повседневности жизнь человека, избравшего для себя отнюдь не возвышающее его в глазах людей ремесло, но и тесную связь самой этой жизни с движением истории. Думается, что в таком контексте понятие «жизнь и история» невозможно разделить. И разве они не обогащают видение нами прошлого?

Иллюстрации

Постановление на арест Э.Э.Розенбаума от 4 ноября 1940 г.

Ордер на проведение обыска и ареста Э.Э.Розенбаума от 5 ноября 1940 г.

Э.Э.Розенбаум. Фото из следственного дела. Ноябрь 1940 г.

Постановление об избрании меры пресечения Э.Э.Розенбауму от 4 ноября 1940 г.

Продолжение текста постановления об избрании меры пресечения

Титульный лист анкеты арестованного Э.Э.Розенбаума

Донесение Э.Э.Розенбаума в Лидский горотдел НКВД от 1 ноября 1940 г.