Дмитрий Урушев - Тайна Святой Руси. История старообрядчества в событиях и лицах

Некая девица в воскресные дни, когда слово Божье проповедуется, привыкла пребывать в играх, в веселье, в танцах и в песнях. И некогда в воскресенье с утра до вечера проводила день в веселье и танцах. Глубоким вечером возвратилась домой, присела, желая передохнуть, и задремала. Только смежила очи, приснилось ей, будто бесы схватили ее и унесли в геенну огненную. И там так ее опалили, что ни одного волоса на теле ее не осталось. И все тело ее покрылось огромными страшными ожогами, испуская нестерпимый смрад. После опаления один демон сунул ей в рот горящую головню и сказал: «Это <тебе> за песни и танцы соблазнительные». Одежда же ее не имела следов опаления.

Пробудившись, <девица> страшным воплем от боли кричала. Что с ней случилось, поведала всем — матери и иным пришедшим.

Был призван к ней священник. И на исповеди не обрелось у нее ни одного смертного греха, только то, что она танцевала и песни пела.

О ТОМ, КАК ПРЕЧИСТОЕ ТЕЛО ГОСПОДНЕ ПОЧТИЛИ НЕРАЗУМНЫЕ ТВАРИ — ПЧЕЛЫ

Некий благонравный человек, живший под городом, имел у себя премного ульев с пчелами, любил их, часто посещал и присматривал. И некогда, придя к ним с утра, слышит их необычное и дивное гудение. И начал с весельем и умилением слушать. Так <пчелы> пели весь тот день. И многие дни семикратно в день весьма сладкогласно пели, и ни одна из них в то время на поле не вылетала.

И однажды ночью человек проснулся и поглядел в сторону пасеки, где пчелы. Увидел над ульями яркую и дивную светлость, также услышал их пение, ужаснулся этому, недоумевая, что происходит, и возвестил о том отцу своему духовному. И пошел с ним к епископу и возвестил все подробно. Епископ же понял, что происходит некое чудо, повелел созвать всех тамошних жителей, желая при них поглядеть, что в том улье. Сам пошел на пасеку в облачении своего сана. И пришел со славословием, повелел открыть улей, над которым был больший свет и множество пчел окрест его.

И когда открыли, обрели в самом верху улья подобие святой чаши, неизреченно и премудро сотворенное из белого и чистого воска. И в том премудром творении лежала в виде хлеба часть Пречистого Тела нашего Господа и Спасителя. Окрест же нее лики пчел в подобие ангельских чинов обходят со страхом, летают и умильно поют.

Епископ же со всеми людьми заплакал великим плачем, сокрушая свое сердце, удивляясь и премного славословя. И водрузил епископ на голову Пречистое Тело в оном чудном здании из воска, отнес со страхом и трепетом, проливая слезы, в святую церковь и поставил на святом престоле. На оном же месте создали славный дом в честь нашего Господа для принятия странников и больных.

Когда же сие великое чудо везде прославилось, некие два вора рассказали о себе, что украли из церкви серебряный ковчег, в нем же хранился Агнец Божий. И ковчег себе взяли, а Тело Спасителя к пчелам кинули.

КАК ХОРОШО БОЛЕЗНИ БЛАГОДАРНО ТЕРПЕТЬ

У освященного Феодора, ученика святого Пахомия, сильно болела голова. И некогда просил отца Пахомия, пусть молит Бога, дабы облегчилась болезнь его. Сказал ему великий Пахомий: «Думаешь, сын, что скорби и иные беды, находящие на людей, бывают не по воле Божьей? Знай, что неложно сказано <в Библии>: кого любит Господь, того наказывает (Притчи 3,12). Благодари, сын, Бога! Благодари и поклоняйся своему Владыке, ибо если хочет, то вылечит. А если хочет, то продолжит <болезнь>, дабы. ты стал известен своим терпением. Благодари, ибо хороши воздержание и молитвы, но любящий и благодарящий получит большую мзду».

ОДИН ИНОК ХОТЕЛ ИЗ МОНАСТЫРЯ УЙТИ, НО АДСКИЙ ПЕС УСТРАШИЛ ЕГО ЛАЕМ И ПРИВЕЛ В ЧУВСТВО

В день святого апостола Андрея один брат внезапно начал громко кричать и трястись. И стало ясно, что терпит некие муки. Когда же братья сбежались, увидели его лежащим на земле, необычным образом глядящим очами, трясущимся и необычно кричащим. По велению святого Григория[207] братья взяли его, положили пред алтарем святого Андрея и молились о нем.

Этот брат вскоре исцелился, исповедался и рассказал, что ему явился некий старец и напустил на него черного пса, говоря: «Почему хочешь уйти из сего монастыря?» И <инок> сказал: «Когда я не смог уберечься от укосов пса, пришли некие монахи и просили за меня оного старца, дабы повелел оному псу отойти от меня».

И так исцелился тот брат. Потом много рассказывал, что это приключилось с ним в тот день, когда хотел уйти из монастыря.

Опубликовано: журнал «Истина и жизнь», 2005, № 3и2007,№ 1–2.

Семен Денисов

ИСТОРИЯ ОБ ОТЦАХ И СТРАДАЛЬЦАХ СОЛОВЕЦКИХ

(фрагмент)

Некий монах, именем Феоктист, выйдя ночью из обители чрез стену, пришел к ратникам. И, оставив обеты свои и отеческую обитель, оставляет и древнее церковное благочестие, лобызает Никоново новое предание. И не только себе и одной душе своей неполезное и злое ходатайствует, но и Иудиной злобе подражает, о предательстве обители помышляя. И чем Эней и Антенор[208] для троян, тем лукавый Феоктист стал своей обители, хотя и другим образом.

Был в обители пролаз из сушильной палаты сквозь крепостную стену, которым прежде воду в оную палату носили. И вначале, когда затворялись в обители, заделали тот проход кирпичами, но не очень крепко. Знавший ту дверь, оный предатель Феоктист, придя к воеводе Мещеринову, просит воинов, чтобы осмотреть тот проход, и обещает в удобное время сдать без труда обитель.

Воевода же дал ему пятьдесят воинов на совершение дела. И монах с ними многое время ходил к оному пролазу. Каждую ночь ходили к оному месту и не могли улучить подходящего времени из-за тишины и прозрачности ночей.

Когда же пришел день вселенской субботы всемирного поминания православных христиан, восхотел Господь чрез тяготы страдания Своих рабов принять в вечное успокоение. В вечер пятницы поднялась великая буря, и великий мороз со снегом спустились на обитель.

В ту ночь к одному из сотников, Логину именем, которому от начальства киновии[209] была поручена охрана крепости и проверка стоящих на караулах, когда спал он в своей келье, пришел некто и разбудил, говоря: «Логин, встань, что спишь? Воинство ратников под стеной, в крепости будут скоро!» Вскочил он, никого не увидел, и, перекрестившись, вновь лег и уснул.

Во второй раз пришел некто, говоря: «Логин, встань, что беззаботно спишь? Вот воинство ратников в крепость входит!» Вскочив же и перекрестившись, стал он размышлять, что это будет, что виденное означает? Приснившееся — не некий ли соблазн? Ибо он знал, что стражи усердно несут службу. Лег и вновь уснул.

В третий раз приступил явившийся, разбудил его и бранил, творя: «Логин, встань! Воинсгво ратников уже в крепость вошло!» Вскочив же в страхе, быстро пошел к стражам И увидал их бодро стерегущими и не слышавшими никакого нападения от ратников.

Пошел к отцам киновии, разбудил их и поведал о трехкратном явлении. Услышав об этом, они испугались и разбудили всю братию, чтобы принести Богу молебное пение, ибо была полночь. И собравшись в церковь, Господу Богу, Богородице Владычице и преподобным чудотворцам молебны с теплыми слезами сотворили. Потом отпели по чину полуиощницу и утреню. И поскольку была еще тьма великая и утро глубокое, разошлись по кельям.

В последний же час ночи, когда уже занималась заря, и стражи с караулов ушли в келью на покой, другие же на смену начали готовиться в дневной дозор, тогда прежде упомянутый предатель с воинами, улучив время, выбили ломами железными из окна кирпичи. Один за другим влезли в ту палату, пока вся ими не наполнилась. И, пойдя, разломали замки. И, открыв врата крепости, впустили в обитель воинство ратников.

А стражи, услышав шум и говор на стене, вскочили и увидели воинство, рассыпавшееся по стенам и во вратах крепости, и ужаснулись, ибо не могли и не знали, что делать.

Мужественнейшие же из них — Стефан, Антоний и еще тридцать — вышли ко вратам навстречу, как мужи, мужественно испили смертную чашу за отеческие законы: были посечены воинами во Святых вратах. Отцы же киновии и прочие слуги и трудники, услышав, а более неожиданно увидев плачевное дело, разбежались, в своих кельях затворились.

Как воевода услышал <о том>, долго не смел войти в обитель, но посылал начальников воинов умолять и увещевать иноков, дабы они, ничего не боясь, вышли из келий. Обещался никакого зла им не делать и клятвой крепкой подтверждал свое обещание. Отцы же поверили лису тому и, собравшись, вышли навстречу с честными крестами и святыми иконами.

Он же, забыв обещание, преступил и клятву: повелел воинам иконы и кресты отнять, а всех иноков и бельцов под караул по кельям развести. Сам, возвратившись в стан свой, приказал привести к себе первым сотника Самуила, мужа доброго и крепкого.

Когда же его привели, сказал ему: «Почто ты противился самодержцу и воинство посланное отбивал от ограды?» Тот мужественно отвечал: «Не самодержцу я противился, но за отеческое благочестие и за святую обитель ратовал, не пускал в ограду хотящих разорить поты преподобных отцов».