История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии - Султан Магрупович Акимбеков

приказывает задержать караван и провести розыск относительно как его целей, так и личностей купцов, для дипломатичного нажима на Чингисхана. На этот счёт отправляются инструкции Инал-хану, возможно, сформулированные весьма туманно: Инал-хан в ходе выполнения приказа, охваченный или жадностью, или негодованием, или действительно обнаруживший свидетельства шпионажа и подрывных действий в виде распространения панических слухов, действует чересчур жестоко»[297]. Если следовать этой версии, то получается, что наместник хорезмшаха превысил свои полномочия, а допрос купцов был частью политической игры Хорезма против государства Чингисхана.

По версии Рашид ад-дина, «хорезмшах, не послушавшись наставлений Чингисхана и не вникнув глубоко, отдал приказ, допускающий пролитие их крови и захват их имущества»[298], то есть он отдал прямой приказ убить послов. У ибн ал-Асира также утверждается, что приказ отдал хорезмшах. «Пришли они (монгольский торговый караван. — Прим. авт.) в один из тюркских городов, прозываемый Отраром и составлявший крайнее владение Харезмшаха, у которого там был наместник. Когда к нему прибыл этот татарский отряд, то он, наместник, послал к Харезмшаху уведомить его об их прибытии и сообщить ему об их имуществе. Харезмшах прислал ему приказание убить их, отобрать имущество, находящееся при них, и прислать к нему»[299]. В то же время по мнению ан-Насави, хорезмшах в ответ на письмо Инала о том, что послы — лазутчики, «разрешил ему принять меры предосторожности к ним и ожидать решения султана. Когда он отпустил узду Инал-хана, тот преступил все пределы дозволенного и схватил их. После этого от них не осталось следа и не слышно было вестей. А упомянутый (Инал-хан) единолично распорядился тем многочисленным добром и сложенными товарами, поступая по отношению к нему (султану) как предатель и лжец»[300]. Фактически, главная интрига указанных событий заключается в том, существовал ли прямой приказ хорезмшаха или Отрарский инцидент это инициатива наместника в Отраре Гайир-хана? То есть было ли это частью осознанной политики правительства Хорезма, целью которой было начать войну с монгольским государством, например, за оазисы Восточного Туркестана. Или, напротив, это было самоуправство наместника, обусловленное, например, банальной жадностью. Хотя можно задать и другой вопрос: не было ли в Отрарском инциденте попытки оказать политическое воздействие на политику хорезмшаха Мухаммеда с целью заставить его вступить в войну с монголами?

Для ответа стоит внимательно присмотреться к личности правителя Отрара Гайир-хана, который, собственно, и отдал приказ об убийстве послов. Выходец из влиятельного племени канглы, племянник Туркан-хатун — матери хорезмшаха, он, несомненно, был фактически застрахован от любых репрессий со стороны правительства. Например, от выдачи Чингисхану в качестве удовлетворения за очевидное преступление, в случае если бы последний вдруг потребовал этого. Хорезмшах «не мог отправить его (Инала) к нему (Чингисхану), потому что большая часть войск и эмиры высоких рангов были из его (Инал-хана) родни. Они составляли узор его шитья и основу его узла, полновластно распоряжаясь в его государстве»[301]. Пользуясь такой очевидной страховкой, Гаийр-хан мог не опасаться за свою судьбу. Возможно, поэтому он фактически спровоцировал Чингисхана, вследствие чего у хорезмшаха не осталось ни малейшей возможности избежать войны, если, конечно, у него было такое желание.

В то же время очевидное равновесие сил сторон, наличие внешнеполитических интересов в Месопотамии, а также проводившиеся в течение 1218 года интенсивные дипломатические переговоры между Мухаммедом и Чингисханом позволяют сделать вывод, что хорезмшах скорее был склонен достигнуть соглашения. Инцидент в Отраре произошёл неожиданно и совершенно не соответствовал ни политической обстановке, ни стоявшим перед Хорезмом задачам. Создаётся такое впечатление, что кто-то сознательно и довольно решительно вмешался в ход текущей политики Хорезма с целью добиться её изменения.

В этой ситуации самым интересным является то, кто мог бы стоять за действиями Гайир-хана, если, конечно, не считать, что всё произошло просто из-за его жадности или горячности. И если действительно кто-то за ним стоял, то зачем этим силам необходимо было вовлекать Хорезм в войну? Можно предположить, что, скорее всего, это были представители хорезмской армии, а точнее, составляющей её костяк военной элиты племён кипчаков и канглы, видным представителем которой как раз и был наместник Отрара.

Дело в том, что для представителей указанных племён монгольское государство представляло серьёзную угрозу, гораздо большую, чем для Хорезма, на службе у которого они находились. Напомним, что в 1216 году военный поход в Тургайские степи хорезмшах Мухаммед совершал, как раз следуя интересам канглы и кипчаков. Появление же главной монгольской армии в 1218 году в бассейне рек Иртыш и Или не могло не насторожить последних. Они, несомненно, должны были опасаться явного превосходства монгольского государства в организации армии и видели с его стороны прямую угрозу своим интересам.

С учётом же того, что значительная часть воинов кипчаков и канглы находилась на службе у Хорезма и была разбросана по обширным территориям этого государства, включая гарнизоны в Иране и Ираке, элита этих племён всерьёз опасалась за свои тылы, в данном случае за степи современного Казахстана. Для них самостоятельное столкновение с монголами могло привести к необходимости либо покориться завоевателю, либо спасаться бегством. Любой из этих вариантов их не устраивал. Поэтому самый логичный выход из сложившейся сложной ситуации заключался в том, чтобы вынудить вступить в войну с монголами государство хорезмшахов со всеми его ресурсами, в армии которого канглы и кипчаки составляли основную силу. Вполне возможно, что события в Отраре как раз и были грандиозной провокацией военной элиты кипчаков и канглы, целью которой было втянуть Хорезм в войну против монголов.

Война с государством хорезмшаха стала третьей для Монгольской империи с крупным развитым оседлым государством после войн с тангутами и Цзинь. Их основное отличие друг от друга заключалось в том, что в государстве хорезмшахов не было такой централизованной системы государственного управления, какая существовала у Цзинь и тангутов. Значительная часть территорий, завоёванных хорезмшахами за предшествующие годы, была предоставлена в кормление либо близким родственникам шахов, либо местным владетелям, согласившимся подчиниться на различных условиях зависимости. Степень автономности подобных владений была достаточно высока. Поэтому при всех огромных размерах государства хорезмшахов было очень трудно добиться концентрации сил в одном месте для решения масштабных стратегических задач. Кроме того, в их государстве не было доминирующей государствообразующей этнической группы, такой как тангуты в Си Ся или чжурчжени в Цзинь. Хорезмшах опирался практически только на наёмную армию, состоящую из выходцев из различных тюркских племён. Это были в основном кипчаки, канглы, огузы.

Наёмные армии, состоящие из тюркских кочевников, были основной военной силой мусульманского Востока в это время. Этим Хорезм ничем не