Лидерство: Шесть исследований мировой стратегии - Генри Киссинджер

решения - за два месяца до пекинского саммита и за пять месяцев до московского. В ночь на пятницу, 10 декабря 1971 года, я встретился с Хуан Хуа, первым послом Пекина в ООН. Во время встречи, о которой попросил Китай, его посол предупредил, что Китай не может оставаться спокойным, если сохранятся существующие военные тенденции. В воскресенье утром напряжение усилилось, когда он запросил еще одну встречу, что вызвало опасения, что ее целью может быть информирование нас о каком-то военном шаге Китая. Запрос поступил, когда Никсон и я собирались вылететь на Азорские острова для встречи с президентом Франции Жоржем Помпиду, чтобы обсудить недавний отказ Америки от золотого стандарта. Никсон не думал, что сможет отменить встречу в такой короткий срок, не вызвав финансовой паники, и попросил меня сопровождать его, если ситуация на субконтиненте обострится.

Поэтому Александр Хейг, тогда мой заместитель, представлял Америку на второй встрече с Хуан Хуа. Что сказать, если Китай объявит о военных действиях? И если Советский Союз ответит? Никсон поручил Хейгу использовать формулу, которую мы применили в отношении Израиля во время вторжения Сирии в Иорданию в 1970 году: Хейг не должен был делать конкретных комментариев, но был уполномочен сказать, что Америка не останется равнодушной к советским военным действиям.

В итоге инструкции не понадобились. Китайское сообщение просто повторяло то же самое предупреждение, сделанное двумя днями ранее, теперь смягченное поддержкой нашего предложения о прекращении огня. В четверг, 16 декабря 1971 года, Индия объявила о прекращении огня на западном театре военных действий, по крайней мере, частично в ответ на призыв Никсона.

Разрешение конфликта оказалось поворотным пунктом в холодной войне, хотя оно не было признано таковым ни в то время, ни сегодня. Предложение Индии о прекращении огня отчасти стало результатом готовности Никсона использовать военные сигналы и дипломатию высокого уровня, чтобы изменить баланс стратегического уравнения и тем самым разрядить кризис. Его поведение рисковало запланированными встречами на высшем уровне как с Пекином, так и с Москвой. В то же время оно продемонстрировало готовность решительно использовать американскую мощь в геополитических целях - урок, который не остался без внимания традиционных союзников.

Бангладешский кризис часто описывают в терминах дебатов 1960-х годов о моральных обязанностях Америки в мире. Его также можно рассматривать как первый в мировой истории кризис, связанный с формой первого подлинно глобального порядка. В обоих отношениях, моральном и стратегическом, относительно быстрое завершение кризиса в Восточном Пакистане - менее чем за год - в благоприятном для мирового порядка и гуманных ценностей ключе резко контрастирует с гражданской войной в Сирии, которая длилась более десяти лет, начиная с 2011 года, не говоря уже о продолжающихся гражданских конфликтах в Ливии, Йемене и Судане.

В Бангладеш Соединенные Штаты действовали на основе тщательно продуманного определения национальных интересов. Они сосредоточились на своих главных стратегических целях, корректируя их с учетом меняющихся обстоятельств и американских возможностей. Они серьезно учитывали гуманитарные соображения и принимали значительные достижимые меры в их интересах.

Бангладешский кризис стал важным шагом в трансформации холодной войны из жесткой биполярной структуры в более сложное глобальное равновесие с участием Азии как растущего элемента. Благодаря сочетанию дипломатии, смелости и сдержанности, проявленным в нужные моменты, шансы на глобальную войну из-за Бангладеш снизились с возможных до немыслимых. В конечном итоге каждый участник кризиса достаточно выиграл - или, в случае Пакистана, потерял слишком мало, - так что в течение десятилетий после этого ни одна крупная страна не нарушала сложившуюся ситуацию.

В течение двух месяцев встреча на высшем уровне с Мао прошла, как и было запланировано, результатом чего стало Шанхайское коммюнике, в котором и Китай, и США заявили о своей оппозиции попыткам любой державы достичь гегемонии в Азии. Бангладеш добилась независимости; США признали новый статус Бангладеш менее чем через четыре месяца после прекращения огня. Несмотря на напряженные отношения США как с Индией, так и с Советским Союзом, московский саммит состоялся в мае 1972 года в соответствии с графиком, установленным до южноазиатского кризиса, и привел к результатам, определившим будущее холодной войны в сторону мирного исхода. Отношения США с Индией начали улучшаться в течение двух лет и с тех пор оставались на позитивной траектории. Во время моего визита в Нью-Дели в 1974 году обе страны создали Комиссию по сотрудничеству между США и Индией, которая стала институциональной основой для синхронизации интересов, которая продолжает ускоряться и по сей день.

 

Никсон и американский кризис

Историческая память часто наделяется видимостью неизбежности; исчезли сомнения, риск и условный характер событий, которые сопровождают - и, в некоторых случаях, угрожают захлестнуть - участников момента. Лидерство Никсона заключалось в том, что он сумел преодолеть собственное скрытое чувство обреченности и, среди мук неопределенности, объединить сложные геополитические тенденции в широкое определение национальных интересов и поддержать его перед лицом трудностей. Никсон исходил из убеждения, что мир — это хрупкое и опасно эфемерное следствие усердного государственного управления в мире, где напряженность и конфликты почти предопределены. Долг государственного деятеля - стремиться к разрешению конфликтов на основе вдохновенного видения будущего.

На похоронах Ричарда Никсона в 1994 году я сказал, что он "продвинул видение мира своей квакерской юности". Это правда в очевидном и непосредственном смысле: он вернул американские войска домой из Вьетнама, помог прекратить войны на Ближнем Востоке и в Южной Азии и ввел стимулы для сдержанности в соревновании сверхдержав с Советами посредством дипломатических инициатив, а не односторонних уступок. Но его видение мира проявилось и в том, как он перестроил мировой порядок, внедрив многополярность в глобальную систему путем открытия Китая, при этом отстаивая американские интересы и общую стабильность.

Перестроив роль Америки с неустойчивого доминирования на творческое лидерство, Никсон на какое-то время добился успеха. Но крах его администрации в августе 1974 года из-за Уотергейтской трагедии, усугубленный падением Сайгона восемь месяцев спустя, не позволил его подходу к внешней политике добиться того влияния на американскую мысль, которого он заслуживал. В результате окончательный триумф Соединенных Штатов в холодной войне и распад советской империи были восприняты скорее в идеологических, чем в геополитических терминах, и понимались как подтверждение американских истин о мире.

Эти истины, в свою очередь, во многом определяли подход США к периоду после окончания холодной войны. Среди них - вера в то, что противники потерпят крах в силу своей собственной динамики или могут быть разбиты; что трения между странами чаще всего являются результатом недопонимания или злонамеренности, а не различия интересов или ценностей,