Евгений Чернов - Тайны подводных катастроф

Все это будет неизбежно, но при условии, если свидетель доживет до допроса — если лодка будет поднята на поверхность, и при этом район пробоины будет сохранен в неприкосновенности.

Пробоина и разрушенные конструктивные элементы в районе пробоины — это неоспоримые вещественные доказательства. Они многое могут рассказать экспертам-криминалистам: и о марке чужого металла и краски, и о наличии или отсутствии взрыва, и о типе взрывчатки, и о многом другом, о чем, может быть, не желали знать причастные к катастрофе люди, инспирирующие мнение о том, что погибший корабль нужно оставить на грунте.

Вот, наверное, поэтому практически сразу после катастрофы появились слухи о возможном отрезании I отсека и оставлении его на грунте на неопределенное время.

Но простое оставление I отсека на грунте — это только отсрочка, а это не всем нравится.

Вот поэтому можно не сомневаться: если будут отрезать, то линия реза пройдет через пробоину, но еще до начала этой операции пробоина, искромсанная «для удобства отрезания», превратится в матоинформативную огромную дыру и перестанет быть вещественным доказательством произошедшей трагедии.

Так все и получилось: решение о предварительном отрезании отсека, усложняющее операцию подъема, было принято без каких-либо инженерных расчетов.

Нашлось и обоснование: в районе I отсека имеется повреждение прочного корпуса, поэтому при подъеме он может отвалиться, что может привести к потере устойчивости и падению основной части корабля на грунт; в I отсеке нахолится торпедный боезапас в торпедных аппаратах и на стеллажах, и при падении отломившейся части может произойти взрыв.

Без комментариев было оставлено заявление адмирала В. Попова об отсутствии торпед в 1 отсеке, а также утверждения кораблестроителей и специалистов по судоподъему, что повреждение прочного корпуса в носовой части АПЛ столь незначительно по размеру, что исключает опасность падения отсека.

В последнее время почему-то все чаще стали звучать сомнения: станут ли вообще известны причины и обстоятельства нанесения К-141 смертельных повреждений?

Время показало: вполне возможно, что расследование трагедии «Курска» пойдет по варианту приостановленного в январе 1998 г. расследования причин катастрофы глубоководной АПЛ К-278 «Комсомолец», которое до сих пор лежит в военной прокуратуре, не востребованное руководством ВМФ и неизвестное плавсоставу Подводных сил России.

Прокуратура явно упустила время, когда нужно было запретить производство каких-либо манипуляций с пробоиной, предписать сохранить ее в неизменном виде. Следственные работники (после соответствующей подготовки) могли бы лично обследовать пробоины «Курска» еще до его подъема с борта обитаемого подводного аппарата и зафиксировать состояние разрушенной части корабля, а не пользоваться информацией «из вторых рук»…

Прошел период молчаливого признания несостоятельности всех версий кроме одной, о которой после обследования пробоин в носовой части подлодки, тогда еще лежавшей на грунте, уверенно заявили и Плавком ВМФ, и председатель Правительственной комиссии (заметим: люди, не являющиеся непосредственно причастными к катастрофе).

Это версия таранного удара тяжелого надводного корабля в носовую часть находившейся на перископной глубине подводной лодки.

Казалось что теперь, когда лодка поставлена в док для установления причины пробоины, не нужно «гадать на кофейной гуще». Пробоины и разрушенные конструктивные элементы в районе пробоин в наружном (легком) корпусе, в прочном корпусе и внутри него — это неоспоримые вещественные доказательства.

Прошло несколько месяцев напряженной работы органов расследования, и оказалось, что до сих пор следствие не получило определенных результатов в части установления предмета и способа причинения «Курску» смертельных повреждений — поднятая часть пробоины оказалась неинформативной.

Генеральный прокурор Российской Федерации задумчиво сомневается, что поднятый первый отсек продвинет следствие по пути к истине.

Тем временем авторы проекта подъема убеждают председателя Правительственной комиссии, что оставшаяся на грунте часть «Курска» — ничто иное, как неинформативная груда металла и что ее следует рассматривать только как помеху интенсивному летом в этом районе Баренцева моря рыболовству…

Тем временем продолжалась разборка разрушений в средней по высоте части II отсека.

В конце декабря работы привели к неожиданному результату: во II отсеке из-под завала отсечных конструкций обнажился участок подволочной части прочного корпуса площадью в несколько десятков квадратных метров, имеющий вмятину в средней части…

19 февраля 2002 г.

PS.

Известно, что в открытых морях и океане, особенно северных, штилевого моря практически не бывает, и при редчайшем штиле, как правило, существует зыбь. Даже при незначительной килевой качке, периодическое не регулярное заглубление оконечностей надводного корабля в зависимости от его размеров, может превысить его «формулярную» осадку носом и кормой на 6–8 м.

Подводники знают, что при всплытии на перископную глубину, даже на многоцелевых лодках водоизмещением, в 4–5 раз меньше, чем «Курск», далеко не всегда мастерам — рулевым — «горизонталыцикам» и отработанному ГКП — удается удержать лодку под топом перископа.

Если при подходе к перископной глубине лодка не поддифферентована или на поверхности волнение, то вместо всплытия на перископную глубину ее может выбросить на поверхность под крышу ограждения рубки или еще больше. Если лодка попала в такое положение («всплыла по пояс»), загнать ее на нормальную перископную глубину горизонтальными рулями не просто. Лодка как бы присасывается поверхностью моря. Без приема воды в специальную цистерну или увеличения скорости тут не обойтись.

Если все эти ситуации сложатся неблагоприятно, да еще при неблагоприятных условиях гидроакустического наблюдения, вероятность столкновения с надводным кораблем (судном) возрастает.

Эти обстоятельства относятся к исследованию возможности столкновения ПЛ с надводными кораблями, а именно — к расчету, может ли ПЛ при нахождении на перископной глубине получить удар форштевнем в борт или бортовой скулой судна, имеющего осадку на ровном киле 10,5 м.

Приложения

Приложение № 1 к главе 1

ЗАМЕСТИТЕЛЮ ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГЛАВНОМУ ВОЕННОМУ ПРОКУРОРУ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТУ ЮСТИЦИИ Ю. ГДЕМИНУ

ЗАЯВЛЕНИЕ

О пересмотре уголовного дела в порядке надзора

1. В производстве военного трибунала Тихоокеанского флота в 1984 году находилось уголовное дело № 16 по обвинению Н. М. Суворова. (Капитана 1-го ранга) командира 379-го экипажа в совершении преступления, предусмотренного ст. 245 УК РСФСР. 2-го ноября 1984 г. суд вынес приговор об осуждении Н. М. Суворова к 10 годам лишения свободы в связи с катастрофой на подводной лодке К-429, произошедшей 24 июня 1983 г. в Авачинском заливе Тихого океана.

Н. М. Суворов был признан виновным в нарушении правил кораблевождения, повлекшем серьезные повреждения корабля, человеческие жертвы и другие тяжкие последствия, т. е. в преступлении, предусмотренном в ст. 254 УК РСФСР.

Определением Военной коллегии Верховного Суда СССР № 3-0035.85 от 25 апреля 1985 г. приговор был остаатен без изменения.

2. Следствие и суд установили, что Н. М. Суворов неумело управлял кораблем и неправильно использовал его технические средства; не содержал вверенный ему корабль в установленной ему боевой готовности; не совершенствовал организацию службы на корабле; не следил за исправным состоянием водонепроницаемых переборок корабля, систем борьбы за живучесть; не поддерживал корабль в установленной готовности к походу; не подготовил корабль качественно к плаванию; не проявлял постоянной заботы о содержании оружия и технических средств в исправности и состоянии назначенной готовности к походу; провел приготовление не в полном объеме; отвечая за укомплектованность корабля личным составом, не организовал проверку знаний практических навыков и соответствия штатным должностям прикомандированных на вакантные должности специалистов с других 5 кораблей дивизии; не допустил их своим приказом к самостоятельному исполнению обязанностей соответствующих штатных должностей; не провел мероприятия по боевому сколачиванию и слаживанию экипажа с учетом прикомандирования к нему 47 специалистов, составивших 54 % от штатной численности экипажа.

Все эти обстоятельства были поставлены в вину капитану 1-го ранга Н. М. Суворову и названы причиной катастрофы АПЛ К-429 и гибели шестнадцати членов ее экипажа.

3. Однако, по нашему мнению, при производстве данного уголовного дела следствием и судом не были исследованы обстоятельства, предшествующие выходу в море подводной лодки К-429, свидетельствующие об ответственности за произшедшую катастрофу не столько Суворова, как его непосредственных и прямых начальников: командира 10-й дивизии 2-й флотилии ТОФ капитана 1-го ранга Н. Н. Ал-каева и начальника штаба 2-й флотилии ТОФ контр-адмирала О. А. Ерофеева.