Андрей Буровский - Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне

102-летний имам Узун-Хаджа в молодости был одним из мюридов Шамиля, а теперь объявил о создании Шариатской монархии. Впрочем, провозглашал он себя и Верховным правителем Кавказа. При этом он лихо брал денежки и оружие у коммунистов, а 80 % его «армии» состояло из бывших красноармейцев из 10-й и 11-й армий (тех самых, Сорокина). Ближайшими его помощниками были коммунист-татарин Шерипов и грузин по кличке Гиколо (настоящее имя он так и унес с собой в могилу). Своих врагов Узун-Ходжа убивал, непокорные аулы сжигал.

Коммунисты и исламисты совместно подняли восстание в Нагорной Чечне и Дагестане. Они «мобилизовывали» всех молодых мужчин, которых поймали, и довели численность «армии» до 4 тысяч человек при 4 орудиях и 12 пулеметах.

В августе 1919 года Северный Кавказ опять пылал. Повстанцы даже ворвались в Дербент. В сентябре 1919 года три недели гремели уличные бои, число убитых шло на сотни человек. Белые применили и корабельную артиллерию своего флота.

Против Узун-Ходжи выступило вооруженное ополчение всей равнинной Чечни под командованием председателя Национального совета Ибрагима Чуликова. Но Узун-Ходжа, как и подобает пророку, оставался неуязвим.

К октябрю 1919 года, в момент решающих боев ВСЮР под Орлом, в горах шли не менее ожесточенные сражения. Около половины терских казачьих полков (10–15 тысяч человек) вынуждены были оставаться на Кавказе.

Вроде к октябрю Узун-Ходжу и разгромили… Но не поймали! Он так и сидел в горах: очень боялся самолетов. Белые время от времени посылали авиацию: не столько бомбить, сколько психологически давить. Наверное, для Узун-Хаджи самолет был чем-то вроде шайтана. Пока над ним летали самолеты, он не особо высовывался.

В марте 1920 года, в связи с общим отступлением ВСЮР, части генерала Эрдели отошли в Грузию. Сразу же в города Чечни и Дагестана вошли горские повстанцы Узун-Хаджи, а уже потом их дорогие союзники, части Красной Армии. Советская власть не верила в пророков. Ей уже не была нужна Шариатская монархия. Узун-Ходжа и его мюриды быстро сгинули в подвалах ЧК.

Права на самоопределение требовали и крымские татары. Их парламент — Курултай еще в 1918 году назначил правительство — Директорию. Они требовали «восстановления в Крыму татарского владычества» (татары составляли 20 % населения). Деникин упразднил Курултай и Директорию, а территорию Крыма включил в состав Таврической губернии.

Но «зеленые» партизаны сидели в горах Крыма до 1926 года и вообще не хотели иметь дело с русскими: что с красными, что с белыми. Правда, никого вроде не резали.

Независимая Грузия хотела присоединить к себе Абхазию. Абхазы хотели остаться в составе России. Так что Абхазская проблема возникла не в 1991 году. Началось еще в 1918 году: летом и осенью Грузия воевала с Советами из-за Абхазии.

9 декабря 1918 года началась Армяно-Грузинская война. Армения проигрывала: в ней было голодно из-за установленной грузинами блокады. Во всей Армении было всего 4 паровоза и 60 вагонов; остальной подвижной состав присвоили грузины еще летом 1918 года.

Большую часть Армении оккупировали турки, а в Нахичевани еще не прихлопнули Аракскую республику.

Напирая на Армению, грузины отошли из Сочинского округа. 16 декабря Приморский фронт двинулся на юг. На реке Лоо войска Грузии и Деникина месяц стояли без движения. 24 января 1919 года внезапным ударом добровольцы выбили грузин из Сочи, а через 4 дня очистили от них весь Сочинский округ.

Второй раз грузины вторглись в Абхазию в сентябре 1919 года — когда основные силы Деникина были скованы в Донбассе и в наступлении на север. Они опять заявили, что русские лезут не в свое дело, и раз так — они не будут брать пленных. И не брали.

Деникин ввел в Абхазию два полка. Этого хватило, 10 тысяч грузин бежали от 5 тысяч абхазских горцев и 2 тысяч казаков. Разгромленные наголову, они завопили о «чудовищных методах ведения войны»: против них применялась шрапнель!

Советские источники очень любят рассказывать, подтверждая «купленность на корню» гадких белогвардейцев: «По указанию правительства США Деникину были отправлены десятки тысяч винтовок, сотни тысяч снарядов, 235 тысяч сапог, различное другое имущество и материалы. С марта по сентябрь 1919 года Деникин получил из Англии и Франции… 558 орудий, 12 танков, 1,7 млн штук снарядов, 160 млн патронов и 250 тыс. комплектов обмундирования».[169]

Про танки все верно, было их аж целых двенадцать. Правда, три из них оказались неисправны — так это уже другой разговор. А вот насчет комплектов обмундирования — интересный вопрос. Если их было целых 250 тысяч, как же получилось, что одна из рот в 1 — м Корниловском полку как-то пошла в атаку босиком? Почему у них сапог не было?

Среди военных, прибывших на кораблях Британии и Франции, было немало людей, которые искренне хотели помочь русским спасти Отечество. Особенно это касается рядовых участников событий. Офицеров больше, чем солдат, а англичан больше, чем французов (французы очень уж были подвержены красной и розовой пропаганде).

Британские и французские моряки на Черном море не раз помогали белым и артиллерийским огнем, и спасая при эвакуациях морем многих людей. Американский капитан Мак-Келли в августе 1919 года рисковал собственной жизнью и жизнями экипажа, спасая в шторм одесских беженцев.

Британский генерал Хольман стал искренним другом генерала Деникина. Он очень помог Антону Ивановичу потом устроиться на Западе.

Английские летчики-добровольцы 47-го авиаполка творили чудеса в небе и обучали русских коллег. Некоторые из них не вернулись с боевых вылетов. Лейтенант Мак-Леннон посмертно награжден орденом Святого Георгия Победоносца: под Царицыном ценой своей жизни сбил наблюдательный «цеппелин» красных «Глаз Волжской флотилии». Деятельность этих летчиков породила на Западе целую библиотеку эдакой подростково-приключенческой литературы в духе Майн Рида: как героические англичане «мочили» большевиков. А реальность-то намного интереснее…

Но это все — о позиции отдельных людей; если же говорить об экономической и политической помощи правительств, тут все обстояло иначе.

Во-первых, за любую помощь орудием и снаряжением белые всегда платили. За каждый патрон и за каждую гильзу к снаряду.

Во-вторых, иноземцы торговали активно и бесстыдно, пользуясь бедственным положением русского Юга. Все два года власти Деникина на русском Юге активно трудились экономические и торговые миссии западных стран и крупных фирм. За твердую валюту купить можно было все что угодно — они и покупали. Русский Юг остро нуждался в товарах — они ввозили. Но уж, конечно, не в порядке дружеской помощи.

Англичане скупили ряд сахарных заводов и собирались покупать чугунолитейные. Не успели. Что еще забавнее, многие британцы покупали имения у помещиков. Так им и надо…

В-третьих, иностранцы требовали допустить их к эксплуатации богатств России. Деникину не раз предлагали проекты совершенно кабальных концессий. Чтобы подписал — совали деньги, и немалые. Брезгливый отказ Деникина английские дельцы отказывались понять. Они же ничего дурного не имели в виду! Вот давеча в Западной Африке…

«Никогда за все время моего правления и командования на Юге России я не давал державам согласия, ни устно, ни письменно никаких политических, территориальных и экономических обязательств за счет России… Это обстоятельство должно быть учтено в тот день, когда новая Россия будет сводить старые счеты со своими кредиторами…» — писал Деникин, ставя себе это в заслугу.

При этом сами англичане расходились во мнении, кого поддерживать. Представитель английской военной миссии полковник Роулинсон в Дагестане сделал заявление: мол, восстание горцев Англия не поддержит и «противодействие генералу Деникину будет рассматриваться как проявление недружелюбия к союзникам». Но тут же верховный комиссар Англии в Закавказье Уордроп публикует в газетах письмо на имя министра иностранных дел Грузии Гегечкори: мол, мысли Роулинсона вовсе не отражают мнений британского правительства. И Гегечкори на съезде Народной гвардии Грузии заявляет: «Не в интересах Англии включать Закавказье в пределы России».[170]

Что же касается французов, то им вообще очень не нравились белые: как «диктатура генералов»! Французы жаждали «демократизации» России. По их представлениям, «демократизация» должна была волшебным образом привлечь на сторону белых массы населения. Мол, даешь демократизацию, и народные массы, задрав штаны, кинутся в эту демократизацию, позабыв и большевизм, и «диктатуру генералов». Как они представляли себе «демократизацию» в ходе войны — очень загадочно.