Сергей Волков - 1918 год на Украине

Спохватившиеся на следующее утро петлюровцы не рискнули нас преследовать, удовлетворившись расстрелом нескольких офицеров из числа оставшихся в городе. Но зато был дан приказ – «всем украинским армиям» – остановить нас и не допустить нашего присоединения к Добровольческой армии.

Так как город Екатеринослав расположен на правом берегу Днепра, то для того, чтобы присоединиться к антибольшевистским Вооруженным силам Юга России, нам прежде всего нужно было переправиться через эту широкую, разбухшую от осенних дождей реку. Первоначально наш отряд двинулся в южном направлении, и тут, на втором переходе от Екатеринослава, мы в первый раз столкнулись с петлюровцами, высланными нам навстречу из Александровска. Бой продолжался всего лишь несколько минут: петлюровцы бежали, оставив на месте некоторое число убитых, а в наши руки попало несколько пулеметов и более 100 человек пленных, которых мы выпустили на следующий день на свободу. Генерал Васильченко не счел возможным попытаться произвести переправу в районе Александровска и приказал отряду двигаться дальше на юг – в пределы бывшей Херсонской губернии. Наиболее крупное столкновение с петлюровцами произошло у нас в районе Благовещенка – Воронцовка. Петлюровцы ночью напали на остановленный нами в Благовещенке арьергард (один взвод добровольческой дружины), который понес большие потери. Наутро генерал Васильченко перешел в контратаку, в результате которой петлюровцы должны были оставить Благовещенку.

Одновременно высланный генералом Васильченко отряд в 60 человек разведчиков (бывший броневой дивизион, оставшийся без машин) занял станцию Апостолово и устроил там засаду петлюровцам, спешившим поддержать своих у Благовещенки. Два эшелона украинских шовинистов, подходивших к названной станции, были взяты под пулеметный обстрел и почти полностью уничтожены. Разбитые под Благовещенкой петлюровцы могли беспрепятственно уйти, так как, на их счастье, наша конница (новороссийские драгуны), высланная накануне для захвата переправы через Днепр, не приняла участия в бою и не смогла преследовать противника. Тем не менее, так как наши потери оказались довольно значительны, генерал Васильченко решил немедленно продолжать движение на юг, несмотря на бушевавший в степи снежный буран. Не имея с утра, что называется, маковой росинки во рту, наш отряд прошел ночью точно вымершее местечко Воронцовку, а затем форсированным маршем, в течение 20 часов без единой остановки, сделал переход в 60 километров до ближайшей ночевки. Но зато мы получили полную свободу маневрирования и смогли осуществить нашу задачу – переправиться через Днепр.

Наш последний бой в этом походе произошел в районе Бизюкова монастыря, где петлюровцы снова попытались захватить врасплох наш арьергард, оставленный нами в одной придорожной усадьбе. Но доблестные «броневички», оставленные нами в арьергарде, сразу же дали петлюровцам жесточайший отпор и одновременно послали конного разведчика в штаб отряда – известить о произведенном нападении. Генерал Васильченко развернул все наличные силы и двинулся на выручку. Когда наши первые шрапнели разорвались над линией противника, петлюровцы прекратили свое наступление на занятую «броневиками» усадьбу и начали менять направление. Атака нашей пехоты была стремительна. Через несколько минут противник дрогнул и, преследуемый новороссийскими драгунами, устремился в беспорядочное бегство, покрыв поле трупами, но еще больше сбрасываемыми с ног, ради большей быстроты бега, ботинками. Наши потери оказались невелики: у броневиков был убит прапорщик Жеребец и ранен капитан Гаусман; среди наступавших пехотинцев оказалось несколько человек раненых, в том числе начальник штаба корпуса генерал-майор Порфирий Григорьевич Кислый.

После этой схватки петлюровцы больше не осмеливались вступать с нами в бой и при нашем приближении спешно отходили. Они не рискнули даже атаковывать нас в момент переправы через Днепр, которую мы произвели по понтонному мосту Бериславль – Каховка, как раз в том пункте, где за полгода перед тем переправлялись через реку доблестные дроздовцы. [157]

По Северной Таврии мы прошли без всяких приключений и к середине декабря, пройдя через пресловутый «перекопский вал», вошли в Крым и расположились на отдых в районе станции Джанкой. Под Рождество весь наш отряд (кроме новороссийских драгун и части артиллерии, оставленных у Перекопа) был переведен в Симферополь, где мы и встретили праздник.

Присоединение нашего отряда к Добровольческой армии сильно изменило военное положение в Крыму и Северной Таврии. Местные части Вооруженных сил Юга России находились еще большей частью в стадии формирования. До нашего прибытия единственной боеспособной силой в Крыму считался Симферопольский офицерский полк, [158] насчитывавший тогда не больше 200 штыков, и Алексеевское военное училище, [159] еще более скромного состава. Поэтому прибытие Екатеринославского отряда, силой около 950 человек, включавшего четырехорудийную батарею и дивизион конницы в 170 шашек, меняло всю военную обстановку и делало положение Добровольческой армии на этом участке фронта на некоторое время более устойчивым. Под нашим прикрытием стал организовываться новый «западный» участок вооруженных сил, выросший впоследствии в 15-тысячный корпус и занявший правобережную Малороссию, вплоть до Проскурова.

Характерной особенностью Екатеринославского отряда было то, что, будучи составлен почти исключительно из уроженцев так называемой Украины, он был насквозь пропитан русским патриотизмом и свои первые удары он нанес именно по расчленителям России.

Это обстоятельство является наилучшим опровержением многочисленных утверждений, что будто за Петлюрой стояла вся Украина и что возглавляемое им движение носило общенациональный характер. В 1918 – 1920 годах украинские шовинисты представляли собой не нацию, а всего лишь партию. Второй украинской партией были мы – сторонники неразрывной связи с Россией. Третьей партией были коммунисты.

Сторонники России имели все шансы победить. Почему они не победили? Это уже другой вопрос, не имеющий отношения к сегодняшней теме.

Командование Добровольческой армии (уже при главнокомандующем генерале Врангеле) поняло военное и политическое значение Екатеринославского похода и присудило участникам этого похода ношение особого знака – креста на национальной ленте – в воздаяние за проявленную доблесть и верность общерусским идеалам.

И. Лабинский[160]

О ЕКАТЕРИНОСЛАВСКОМ ПОХОДЕ [161]

В № 102, май 1960 года, напечатаны воспоминания госп. Г.Г. Саковича о Екатеринославском походе; я тоже участник этого похода в составе 3-го драгунского Новороссийского Ее Императорского Высочества Великой Княгини Елены Владимировны полка и был очень рад, что нашелся воин, вспомнивший эту героическую страницу из истории белой борьбы.

Прошло очень много лет с того дня, когда из Екатеринослава выступил в поход на присоединение к Добровольческой армии отряд под командой генерала Васильченко, поэтому неудивительно, что в воспоминания госп. Г.Г. Саковича вкрались неточности, которые в некоторых случаях изменили факты и некоторые важные детали.

Я не буду останавливаться на описании общей обстановки на территории Южной России после оккупации германо-австро-венгерскими вооруженными силами, но должен напомнить, что летом 1918 года Украина была не республикой, а монархией во главе с гетманом Скоропадским, потомком гетмана Скоропадского, назначенного Петром Великим после предательства Мазепы. Выбор гетмана Павла Скоропадского, бывшего флигель-адъютанта Государя Императора Николая Александровича и потомка назначенного Императором Петром Великим гетмана Украины, символизировал лояльность населения Украины к единой России и приверженность его к монархическому строю, а главной целью всех тех, кто так или иначе участвовал в создании нового монархического государства, было стремление создать сильный и здоровый плацдарм для борьбы со свирепствовавшим в Центральной России коммунизмом и охраны части России от захвата коммунистами.

По всей территории нового Украинского государства, с согласия гетмана Павла Скоропадского, существовали центры Добровольческой армии, эти центры образовали добровольческие дружины во всех городах Украины. Фактическое образование этих дружин в боевые единицы началось в начале ноября 1918 года, то есть к моменту, когда стало совершенно ясно, что Германия и Австро-Венгрия войну проиграли и в скором времени должны будут очистить территорию Украины, предоставив ее своей судьбе.

Трудно учесть, какое количество офицеров и других воинских чинов находилось к этому моменту на территории Украины, знаю только, что в Екатеринославе зарегистрированных оккупационными властями господ офицеров было больше 11 тысяч.