Николай Брунов - Очерки по истории архитектуры Т.2

О римских термах лучше всего составить себе представление по термам Каракаллы в Риме, в которых архитектурный тип нашел себе самое законченное и совершенное выражение. Центральная группа залов (рис. 234) составляет самостоятельный архитектурный блок, окруженный огромным двором-садом. В этой композиции, которая наметилась уже в термах Траяна (в которых, однако, блок залов одной из своих длинных сторон еще сливается с длинной стороной стены, ограничивающей двор), мы имеем типичную для римского сводчатого стиля схему, противоположную перистилю. В перистиле двор является главным, и он со всех сторон окружен помещениями, которые развивают свое внутреннее пространство из центрального двора. В общей композиции терм Каракаллы главным является массивный блок, заключающий в себе группу замкнутых внутренних пространств, и этот блок окружен двором, который сам опоясан совершенно незначительными по сравнению с центральным блоком помещениями (рис. 235; ср. рис. 168). Внутри самого центрального блока залов имеются два маленьких перистиля. Но характерно, что их два и что они симметрично расположены по сторонам блока, в то время как центральную ось образуют три главных помещения для мытья, из которых особенно важен большой средний зал, являющийся центром всего блока. Главные входы в банные помещения расположены с двух сторон трех центральных залов, каждый из этих входов ведет в переднюю (vestibulum) и примыкающие к ней помещения для раздевания (apodyterium). Оттуда посетитель шел в главный центральный зал, который, по-видимому, был тепидариумом (tepidarium), т. е. помещением, в котором потели, мылись и натирались благовониями. Из центрального зала посетители шли в примыкающий круглый зал, перекрытый куполом, с бассейном, наполненным теплой водой. Это кальдарий (caldarium), в котором принимали теплую ванну. Оттуда шли обратно через центральный зал в третье помещение центрального ряда — открытый бассейн с холодной водой, фригидарий (frigidarium). Около главных залов расположены помещения с топкой. С каждой стороны к этой центральной осевой группе трех главных банных помещений — тепидария, кальдария и фригидария — примыкает по большому перистильному двору, вокруг которого группируются комплексы помещений для гимнастических упражнений, восходящих к эллинистическому гимнасию. В эти палестры ведут снаружи отдельные ходы: по два боковых входа в каждую, соответствующие портикам перистилей и предназначенные, очевидно, для зрителей, и главный вход в каждую палестру с главной входной стороны, который ведет в вестибюль. Кроме того, палестры связаны и с аподитериями и окружены самостоятельными маленькими банными помещениями — тепидариями и фригидариями. Весь центральный корпус придвинут ближе к одной из сторон двора (рис. 233), в которой расположен в середине главный вход; против него находятся главные входы в банные помещения и палестры. На другой длинной стороне центрального корпуса, в один ряд с кальдарием, расположен ряд залов, открывающихся колоннадами на главную часть двора, на которую выходит лицевая сторона всего центрального корпуса с выступающим вперед в ее середине полукруглым выступом кальдария, центрирующим композицию.

Главная часть двора (рис. 233) особенно выделена большими экседрами, заимствованными из композиции императорских форумов и имеющимися, в несколько ином применении, уже в термах Траяна. Против кальдария к наружной стене двора примыкает стадион. Двор был внутри обсажен зеленью и носил характер сада — перистиля. К его наружной стене приставлены различно оформленные помещения, предназначенные для научных, литературных и художественных бесед.

В общей распланировке терм очень удачно сочетаются три основных комплекса помещений, из которых они состоят:

I. Центральный блок объединяет: 1) центральную ось банных помещений и 2) две примыкающие к нему группы палестр для гимнастических упражнений. В центральном блоке сосредоточены помещения для культуры тела.

II. Двор-сад с окружающими помещениями, предназначенными главным образом для духовной культуры.

В огромных термах Рима особенно интересно оформление центрального зала (рис. 236) — cella media. Развитие его форм можно проследить, начиная от терм Траяна, через термы Каракаллы к термам Диоклетиана (рис. 232 и 233). Во всех трех случаях мы имеем в развитом виде основную форму главного зала, перекрытого тремя огромными крестовыми сводами. Самый большой средний зал имеют термы Каракаллы, где размеры его достигают приблизительно 60×20 м. С двух длинных сторон к главному залу примыкают по три дополнительных помещения, из которых два средних служат проходами по главной поперечной оси центрального блока. Эти дополнительные помещения становятся со временем все глубже и наиболее развитой формы достигают в термах Диоклетиана, где они имеют в плане прямоугольную форму, близкую к квадрату, и перекрыты полуцилиндрическими сводами, оси которых направлены под прямым углом к длинным сторонам главного зала, причем в стенках между боковыми помещениями каждой стороны имеются проходы, которые соединяют их в две анфилады помещений, идущих параллельно главному залу. Вся эта система легла позднее в основу композиции базилики Максенция в Риме (рис. 257–260). Если сравнить главный зал терм Каракаллы с Нимфеем в Ниме (рис. 165), то, помимо грандиозного увеличения размеров, бросается в глаза главным образом замена полуцилиндрического свода тремя крестовыми, благодаря чему оказалось возможным проделать под боковыми арками крестовых сводов световые отверстия, выходящие над кровлей более низких боковых дополнительных помещений. В результате получился, особенно при сильно развитых боковых помещениях терм Диоклетиана, типичный базиликальный поперечный разрез. В противоположность Нимфею в Ниме, тронному залу дворца Флавиев на Палатине, храму Венеры и Ромы и Пантеону, вся окружающая главный зал терм Каракаллы масса совершенно разложена и сплошь пронизана, и внизу и наверху, огромными пролетами, внизу ведущими в соседние помещения, а наверху открывающимися прямо наружу.

В этих залах нет и намека на пещерный и таинственный характер внутреннего пространства, столь типичный для Пантеона, причем наблюдается постоянно все большее разложение недифференцированной массы сводчатого здания, стремление довести массу материала до минимума и концентрация ее в отдельных пунктах в виде столбов. Если сравнить планы терм Траяна и терм Диоклетиана (рис. 232 и 233), то развитие в этом направлении, особенно в главном зале, станет совершенно ясным. С этим связано и развитие боковых помещений главного зала, которые, особенно в термах Диоклетиана, с их тяжелыми поперечными полуцилиндрами, уничтожают, принимая его на себя, боковой распор мощных крестовых сводов главной части. В термах Диоклетиана имеются, кроме того, контрфорсы, при помощи которых боковой распор крестовых сводов в наиболее ответственных местах передавался на столбы, поставленные между наружными частями полуцилиндров боковых помещений. Мраморная облицовка стен и касеты свода имеют в термах тот же смысл, что и в Пантеоне.

Особенно интересной формой центральных залов римских терм являются высокие колонны, приставленные к восьми столбам между полуцилиндрами боковых помещений, причем на колонны опираются пяты больших крестовых сводов (рис. 236). На самом деле крестовые своды лежат на столбах между боковыми помещениями, но архитектор создает у зрителя впечатление, что колонны несут крестовые своды. Между капителями колонн (рис. 237 и 238) и пятами крестовых сводов помещены куски антаблементов, как бы раскрепованных над колоннами (но антаблементы не продолжаются дальше по стенам, которые вскрыты пролетами), из них впоследствии разовьются византийские импосты (ср. ниже). В слиянии колонн, поставленных перед стенами или столбами, со сводами (рис. 236) мы имеем первые признаки нового понимания греко-римского ордера, когда ордер начинает втягиваться в массивную оболочку, охватывающую внутреннее пространство. В римских термах этот процесс только начался: в них своды связаны и со стеной и с колоннами, так как даже и зрительно необходимы массивные столбы за колоннами для того, чтобы произвести впечатление устойчивой поддержки тяжелых сводов. Но столбы еще никак не связаны с колоннами, разве только через посредство сводов. Процесс, здесь только наметившийся, получит впоследствии свое окончательное завершение в константинопольской Софии, в центральной части которой колонны оказываются совершенно втянутыми в массивную оболочку, охватывающую внутреннее пространство. В термах Каракаллы (и других) колонны, несущие свод, являются главным элементом антропоморфизации внутреннего пространства. И в больших залах терм арки и своды отличаются массовым характером; из захватываемой ими людской массы тоже вырастают, главным образом благодаря большим колоннам, образы монументальных индивидуальностей. Благодаря открытому характеру массы, совершенно разложенной пролетами, и благодаря меньшему диаметру сводов, чем в Пантеоне (20 м вместо 43 м), колонны залов терм овладевают внутренним пространством, которое строится вполне антропоморфно и рационалистически.