Мертвецы и русалки. Очерки славянской мифологии - Дмитрий Константинович Зеленин

надоедают, если у человека останется какая-либо их вещь; у них груди, закинутые назад, спускаются до поясницы; их видят в лесу и в степи нагими и в одеждах; они разводят огонь[820].

Единственное, что в образе русской лобасты-русалки можно было бы считать заимствованным, вместе с названием, от восточных народов, это ее безобразие и непомерно длинные груди. Но оба эти признака встречаются также и у белорусских русалок в западных губерниях, где об имени «лобаста» никогда не слыхали и где нельзя думать о заимствовании от турецких народов. У русалок Могилевского у. «цыцки большие-большие, аж страшно» (§ 43, № 7); в Горецком у. русалка «вялизни грудзи пиракинець назад, бо дужа вяликие» (§ 43, № 8. О безобразных русалках у белорусов и малорусов см. в § 45).

Рассказы о женщинах, закидывающих свои длинные груди за плечи, часто встречаются у русских, так же как и у других народов. В Вятской губ. такие груди приписываются обыкновенным женщинам, которые в тот редкий миг, когда «открываются небеса» (увидевший это крайне редкое явление должен высказать в этот миг свое желание, и оно непременно исполнится сейчас же), вымолвили необдуманно и неудачно: «большие груди»; такие женщины жнут и груди «за плечи закидывают»[821]. У абхазцев похожая на нашу русалку водяная нимфа «адзызлан» – «очень безобразная, с длинными отвислыми грудями, которые она забрасывает себе за плечи»[822]. В сказках османских турок «безобразные дэвы, с грудями, перекинутыми через плечи, занимают большие дороги»[823].

Кстати здесь заметим, что безобразные русалки хорошо известны также и западным соседям русского народа – румынам. У бессарабских румын «русалки – это умершие некрещеные и незаконнорожденные дети, а также дети, проклятые родителями, главным образом еще до своего рождения. Живут они в озерах и болотах, спят всю зиму и питаются сыростью. Эти русалки очень безобразны, злы и стараются как можно больше навредить человеку: сделать пьяницей, самоубийцей, свести его с ума и т. п. Наряду с этими русалками в представлении бессарабских румын существуют и другие, более поэтичные: это девушки-утопленницы или девушки, умершие на Троицу. О них рассказывается только в сказках: они очень красивы, с зелеными распущенными волосами, живут в подводных дворцах, среди жемчугов, на время превращаются в земных царевен и т. д.[824].

Кое-где, особенно у гродненских белорусов, описанных Федоровским, образ русалок воспринял некоторые черты полудницы.

О полуднице теперь в русском народе знают и говорят весьма мало; но образ этот весьма старый: он сохранился под тем же самым названием и у других славянских народов – у лужичан и чехов. Полудница – это полевой дух, представляемый в виде высокой девицы, одетой в белую блестящую одежду; она стережет хлеб в поле и в полдень видима бывает на межах.

В Архангельской губ. полудница – хранительница поля с рожью. Называется полудницею, потому что ходит во ржи в полдень, и еще – ржицею, потому что живет во ржи. Детей пугают: «Не ходи в рожь, полудница обожжет!» или «Ужо тя полудница-то съест!» Еще говорят: «Полудница во ржи, покажи рубежи, куда хошь побежи»[825].

В Ярославском Пошехонье «полудница – красивая высокая девушка, одетая во все белое. Летом, во время жатвы, она ходит по полосам ржи и – кто в самый полдень работает, тех берет за голову и начинает вертеть, пока не натрудит шею до жгучей боли. Она же заманивает в рожь малых ребят и заставляет их долго блуждать там»[826].

В Вологодской губ. «полудница имеет вид красивой женщины; добрая – закрывает в полдень громадной сковородой хлеб и травы от палящих лучей солнца, а злая – оборачивает сковороду другой стороной и прижигает молоко хлебных зерен и цвет трав»[827]. По другому сообщению из Вологодской губ. (Кадник. у.), с раскаленной добела сковородой в руках является дух, живущий на гороховище [т. е. там в поле, где посеян горох] и носящий иное название: кикимора; кого поймает на чужом поле, того и изжарит[828].

В Иркутской губ. «полудница – воображаемое существо, представляемое в виде старухи в отрепьях, с волосами всклоченными и покрытыми „отрепьями”; она охраняет огороды от опустошения детей»[829].

Отметим еще, что, подобно полуднице, и русский полевой представляется великорусами «в белом»; любимое время его – полдень, когда некоторым удается видеть его наяву[830].

Едва ли не лучше сохранился образ русской полудницы у некоторых восточных финнов, которые, видимо, заимствовали его от русских и часто даже называют его русским словом «полудница» (зыряне и пермяки).

Зырянская «пöлöзничи» «была богиня, жившая во ржи и охранявшая ее. Прежде вера в нее была так могущественна, что ни один зырянин ни за что не коснулся бы ржи до Ильина дня, опасаясь какого-то страшного наказания. Теперь вера эта утрачена. Пöлöзничи теперь боятся только дети, о чем старики немало сожалеют, так как прежде, по их словам, когда пöлöзнича оберегала рожь, хлеба были несравненно лучше. Некоторые старики сообщали мне, что она не исчезла и не умерла, а ушла куда-то, рассердившись на маловерие зырян. Самое имя ее русского происхождения: оно соответствует полуднице»[831].

По другому сообщению, зырянская полезница живет не только во ржи во время ее цветения, но также иногда и в воде. Когда одна зырянка полоскала белье на реке во время цветения ржи, полезница, находившаяся в воде, страшно обиделась и закричала: «Как ты смеешь своей грязью поганить воду?» Бросилась на женщину и прибежала за нею в ее дом[832].

«Период цветения ржи представляет собою у пермяков время деятельности новой сверхъестественной силы: это время вун-шорики, полудницы. Вун-шорика расхаживает по межам и волнует цветущую рожь. Пермяк, не желающий рассердить ее, не должен выходить в полдень в поле, на межи. Забота о том, чтобы угодить вун-шорике, доходила в былое время до того, что пермяки в полдень забирались в избы, закрывали окна кошмами и сидели тихо; детей в течение нескольких дней не выпускали в полдень на улицу; у баб, которые выходили колотить холсты, десятники отбирали их. Все это имеет место и у вотяков в так называемый вожодыр»[833].

«По верованьям пермяков, в поле живут полудницы. В самое недавнее время в полдни, т. е. в то время, когда выходит полудница, ни один человек не смел приняться за работу на открытом месте. Обаяние полудницы было велико; еще и теперь редкий ребенок войдет в огород в полуденную пору. Полудница, по виду здоровенная баба, всегда одетая в вывороченную навыворот шубу. Ровно в полдень она выходит из земли позавтракать, и тогда ей не попадайся: в припадке злости она может