Сергей Нефедов - История Древнего мира

БУРЖУАЗНОЕ ОБЩЕСТВО

Отныне деньги делают человека,

а у бедняка нет и чести.

Теперь эта страна выглядит бесплодной и необитаемой пустыней. Плоская глиняная равнина уходит в дрожащее марево горизонта и смыкается там с голубым безоблачным небом. Кое-где возвышаются глиняные холмы с покатыми склонами; их много на этой равнине, и пастухи-арабы называют их «холмами потопа». Эти холмы — это заплывшие глиной развалины древних, существовавших до «потопа» городов.

Когда-то на улицах этих городов шумела толпа, сновал рабочий люд, кричали торговцы. К речной пристани причаливали большие парусные ладьи, связанные из длинных, загибающихся к носу и к корме стволов просмоленного тростника. Эти корабли привозили товары из дальних стран, с берегов Персидского залива и из Индии. У пристани располагался рынок, где торговали рыбой, тканями, зерном, рабами. По рынку разгуливали обнаженные проститутки: для многих женщин это был единственный способ заработать кусок хлеба. Дальше от рынка улицы становились более тихими; они тянулись между глухими стенами домов, лишь кое-где прорезанных калитками. Калитка обычно вела в прихожую, а из нее — во внутренний дворик, где у богачей располагался бассейн. На двор выходили жилые комнаты с деревянной галереей по второму этажу; мебель была только в богатых домах, простые горожане сидели и спали на циновках. Обычной одеждой горожан были льняные юбки, короткие у мужчин и более длинные у женщин; впрочем, бедняки зачастую вообще не имели одежды и ходили нагими. Головы обычно брили; жрецы и знать носили роскошные парики, служившие одновременно головным убором и украшением.

В центре города возвышался храмовый комплекс с зиккуратом — огромной ступенчатой пирамидой с ведущими на вершину лестницами. В святилище на вершине зиккурата обитала богиня города, и каждый год в праздник Нового года верховный жрец, энси, поднимался в святилище, чтобы вступить с ней в священный брак.

Великой Матерью крупнейшего города Двуречья, Урука, была Иштар, богиня любви и плодородия. По легенде, Иштар любила юного бога весны Таммуза, умиравшего осенью и воскресавшего весной — после того, как Иштар спускалась в ад и спасала своего возлюбленного. Шумеры верили в ад и рай и так же, как все люди, искали вечной жизни. Легенды рассказывают, как энси Урука, Гильгамеш, сошел в подземное царство, чтобы узнать от умершего друга о том, что же происходит после смерти. Друг не сумел его обнадежить, и лишь нимфа Сидури подсказала, как нужно жить: "Гильгамеш, куда ты стремишься? Жизни, которую ты ищешь, ты не найдешь. Ты же, Гильгамеш, лучше наполняй свой желудок, веселись день и ночь, ежедневно устраивай празднества, пляши и ликуй. Пусть твои платья будут чисты, голова вымыта водой. Смотри на младенца, которого ты держишь в руках и пусть жена твоя радуется в твоих объятиях".

По этому рецепту жили многие — те, кто мог позволить себе одеваться и пировать. Буржуазные кварталы Урука дышали благополучием; здесь были сады, пиршественные залы и школы, где учились дети. Буржуазное общество создало искусство, науки и письменность. Писцы тростниковой палочкой наносили рисунки на глиняные таблички: колос означал "ячмень", нога — "ходить", тростник, по-шумерски "ги", означал "возвращать" (тоже — "ги"). Вскоре рисунки превратились в иероглифы и возникла настоящая письменность. Это было великое открытие, позднее позаимствованное другими народами. Затем появились частные школы ("э-дуба"), где детей из богатых семей учили грамоте и арифметике — науке, незаменимой при исчислении долгов или измерении полей. Буржуазия шумерских городов владела обширными землями, занималась ростовщичеством и торговлей. Самые богатые и знатные составляли совет старейшин, который вместе с народом выбирал верховного жреца, энси. Знать владела доходными храмовыми должностями и фактически управляла общиной: народное собрание лишь отвечало криками "хэам" ("да будет") или "наам" ("да не будет") на поставленные ему вопросы. Деньги правили всем; за деньги можно было откупиться от убийства и купить раба: в годы голода бедняки продавали в богатые дома своих детей.

В народное собрание допускались лишь те, кто владел собственностью — в основном это были крестьяне, имевшие землю в окрестностях города. Однако разделы участков между сыновьями приводили к измельчению наделов и разорению крестьян — так было во всех странах Азии. Золотой Век подошёл к концу, и отовсюду приходили свидетельства перемен. "В древности… усилий не прилагали, а для жизни хватало, — писал великий китайский философ Хань Фэй-цзы, — народ был малочисленный, а запасов было в избытке… Ныне же иметь пять детей не считается слишком много, поэтому-то народ такой многочисленный и испытывает недостаток в припасах, трудится изо всех сил, а пропитания на всех не хватает. Поэтому в народе идет борьба…" Численность населения настолько возросла, что община уперлась в стенки своей экологической ниши, демографическое давление всё возрастало, и началось СЖАТИЕ. Сжатие означало возвращение голода и войн. Настало время Всеобщей Борьбы за кусок хлеба; ремесленники изо всех сил боролись с конкурентами, крестьяне отчаянно боролись на своих крохотных наделах за урожай. В конце концов, многие из них становились жертвами ростовщиков; разорившиеся бедняки шли в город, нанимались поденными рабочими, просили милостыню на площадях. Тем, кому не подавали милостыню, оставались умирать или грабить; они собирались в шайки и творили разбой на дорогах. Сжатие нарастало, и вместе с ним менялся облик городов: все выше становились заборы, все глуше стены, жилища превращались в крепости, а города окружались рвами и валами. Люди стали носить оружие и перестали — как раньше — подавать руку первому встречному. Озлобление и ненависть наполнили мир людей — наступило время грехопадения.

ВРЕМЯ ГРЕХОПАДЕНИЯ

Причина в том, какой год. Если

год урожайный, то люди

становятся гуманными и добрыми.

Если же год неурожайный, то люди

становятся негуманными и злыми.

"Некогда, во времена наших предков, как свидетельствуют писания древних, люди любили друг друга чистой и верной любовью, а не сластолюбивой и корыстной, и потому в мире царила доброта… Земля не была тогда возделанной, а оставалась украшенной дарами Бога и плодоносила сама по себе, обеспечивая всех пропитанием… Все были равны и ничего не имели в собственности… Люди жили сообща, не зная ни принуждения, ни цепей, мирно и честно…

Но появилась Ложь с копьем наперевес, а с нею Грех и Несчастье, которые не знают меры; Гордыня, столь же презирающая меру, явилась со своей свитой — Алчностью, Завистью, Сластолюбием и прочими пороками. Они выпустили из преисподней Бедность, о которой до сих пор никто не знал… Вскоре эти злодеи завоевали всю землю, посеяв раздоры, распри, войны… И как только род людской оказался во власти этой банды, он переменился; люди стали творить зло, распространяя ложь и обман, они привязались к собственности и разделили даже землю, а затем стали сражаться за неё и захватывать, кто сколько может; самым сильным достались и самые большие доли…"

Так передает легенду о грехопадении средневековый "Роман о розе". Сжатие нарастало, и на смену Золотому Веку шел Век Железный:

Землю теперь населяют железные люди. Не будетИм передышки ни ночью, ни днем от труда и от горя,И от несчастий. Заботы тяжелые боги дадут им…Чуждыми станут товарищ товарищу, гостю — хозяин.Больше не будет меж братьев любви, как бывало когда-то,Правду заменит кулак…

Так писал о новой эпохе греческий поэт Гесиод. Время и борьба формировали нравы Железного Века. Во всех частях света мудрецы и философы наблюдали и записывали горестные последствия грехопадения.

"Природа людей такова: при измерении каждый норовит захватить себе часть потяжелее, при обмеривании каждый норовит захватить себе часть побольше", — так говорил знаменитый китайский философ Шан Ян. "Они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, — вторил ему на другом конце света апостол Павел. — Они исполнены зависти, убийства, обмана, злонравия…"

Сжатие и голод преобразили уютный мир буржуазного общества, на смену тихому накопительству пришла яростная борьба за существование, и брат ежедневно говорил брату: "Это — моё". Голод всегда делал людей жестокими: основанные на коммунистическом равенстве и братстве роды охотников с копьями наперевес загоняли друг друга к обрыву. В Каменном Веке люди объединялись для борьбы — в Железном Веке они сражались за жизнь в одиночку, и потерпевшие поражение умирали от голода рядом с дворцами победителей. Существовал обычай "оживления" умирающих: "Дочь мою уведи и оживи, — говорила мать ростовщику, — и да будет она твоей рабыней; мне же дай серебра, чтобы я могла поесть". В богатых домах было множество рабов и наложниц, и в то время как умирающие лежали на дорогах, из-за глухих стен раздавались звуки музыки: там пировали и веселились. Обнаженные девушки танцевали среди явств и бьющих вином фонтанов: "Ты же, Гильгамеш, наполняй свой желудок, веселись день и ночь, ежедневно устраивай празднества, пляши и ликуй…"