Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России - Коллектив авторов

нам»[732]. Восхищаясь Ягужинским, Рондо в то же время сокрушался, что среди министров мало тех, кто симпатизировал англичанам. «Все же особенно досадно то, что среди всех лиц, стоящих у кормила, только Павел Иванович Ягужинский может считаться нашим действительным другом», – докладывал Рондо лорду Гаррингтону.[733]

Не ограничиваясь министрами, Рондо также начал подумывать, как привлечь на свою сторону фаворитов императрицы. «Не могу не высказать убеждения, что, вздумай наш двор… сделать шаг к привлечению фаворитов на свою сторону, мы в состоянии были бы парализовать все старания венского двора, который… действует здесь исключительно подкупом», отмечал Рондо[734]. И вскоре посланник сумел добиться расположения самого могущественного из фаворитов Анны Иоанновны – Э.И. Бирона. «Льщу себя надеждой, – писал Рондо лорду Гаррингтону, – что вашему превосходительству приятно будет узнать, что я пользуюсь такой милостью графа Бирона, который здесь самая могущественная личность после Ее Величества»[735].

Судя по переписке Рондо с госсекретарем, посланнику действительно удалось войти в доверие к графу, что порадовало его руководство. «Его Величеству очень приятно видеть доверие, оказываемое вам графом Бироном», – извещал посланника госсекретарь и далее советовал: «Продолжайте поддерживать его расположение всеми мерами…»[736]. В ответ Рондо заверял руководство, что «всячески постарается» сохранить дружбу графа, который относится к нему «чрезвычайно милостиво»[737]. Благодаря подобной «дружбе», Рондо узнал от Бирона подробности такого важного события, как взятие Очакова, а также о переговорах о мире с Турцией в Немирове, о которых герцог сообщил посланнику «конфиденциально»[738].

О событиях Русско-турецкой войны 1735–1739 гг.[739] секретной информацией делились с Рондо и другие высокопоставленные лица, в том числе фельдмаршал Миних. Так, он сообщил англичанину о численности российской армии («приблизительно из 250 тысяч регулярного войска»)[740]. После прибытия графа из расположения войск в столицу в декабре 1737 г. «я имел честь видеться с ним, и мы долго разговаривали о настоящем положении дел», – докладывал Рондо госсекретарю[741]. Не только Миних, но и фельдмаршал Леси оказывал Рондо определенные услуги. Он снял «чрезвычайно интересную карту той местности (где предстояло сражение – Т.Л.) и любезно дал мне копию с нее», – информировал посланник госсекретаря[742].

Информацией о военных действиях делились с посланником и министры. Так, граф Остерман сообщил Рондо о движении турок с целью захвата Очакова, а также добавил, что русский гарнизон, расположенный в крепости, состоит из 8 полков, которые в полном составе образуют десятитысячный корпус[743]. Вице-канцлер также позволял Рондо снимать копии с документов, предупреждая, чтобы он не упоминал об этом никому[744].

Донесения Рондо о военных событиях и состоянии армии и флота удовлетворяли правительство Великобритании. Лорд Гаррингтон, направляя письмо Рондо 1 июля 1737 г., сообщал, что король «с удовольствием» читает его известия «обо всем, касающемся мира и войны». А затем инструктировал: «Не стесняйтесь (использовать шифр), когда ведете речь о каком-либо текущем деле: ваши письма, идя издалека, проходят через столько рук!»[745] Следует обратить внимание на то, что Рондо не всегда называл имена своих информаторов. Нередко в его депешах вообще не указывались фамилии: «мне под большим секретом передавали»; «из многих бесед со здешними министрами вижу»; «по некоторым секретным известиям, полученным мною из армии» и т. д.[746] Надо признать, что посланник дорожил своими информаторами. Так, извещая Гаррингтона о том, что его «тайный друг» сообщил какое-то важное сведение, дипломат просил госсекретаря пользоваться им таким образом, чтобы об информаторе не узнали. «Оно может повлечь за собой гибель моего друга», высказывал свои опасения Рондо[747]. И Гаррингтон в ответной депеше спешил заверить посланника: «..Можете быть уверены, что сообщением, сделанным вашим тайным другом, мы воспользуемся так, чтобы отнюдь не повредить ему; можете положиться на то, что и впредь подобные предосторожности будут принимаемы по поводу каждого известия, которое вам удастся добыть тем же путем о делах русского двора»[748].

Итак, как мы могли убедиться, разведывательная деятельность британского посланника Рондо велась, и довольно успешно, по заданию правительства Великобритании. Свою информацию дипломат получал из различных источников, но самым главным для него становились первые лица в Российском государстве: министры и высокопоставленные чины в армии. Полученная от них секретная информация чаще всего поощрялась материально (деньгами и дорогостоящими подарками). Хотя Рондо в ходе своей миссии в России проявил себя как талантливый дипломат, сумевший добиться заключения важных для развития российско-британских отношений договоров, в то же время своей разведывательной деятельностью, осуществляемой по заданию правительства Великобритании, он подтвердил, что политика британской дипломатии, проводимая по отношению к России в первой трети XVIII века, была далеко недружественной, а шпионаж превращался в постоянный атрибут профессиональной деятельности дипломатов.

Глава 12

Дипломатия Руфуса Кинга (США и Европа, 1790-е гг.)

М.А. Филимонова

Гилберт Стюарт. Портрет Руфуса Кинга (1819–1820)

Руфуса Кинга (1755–1827) можно отнести к «забытым» «отцам-основателям» США. В американской историографии существует лишь одна посвященная ему монография[749]. В отечественной американистике исследований о нем нет. В то же время Кинг – один из самых проницательных политиков и дипломатов ранней Америки – бесспорно, заслуживает большего внимания.

Он был американцем в третьем поколении. Его дед приехал в Америку из Кента в самом начале XVIII века. Об отце Руфуса Ричарде известно мало. Он был преуспевающим торговцем лесом в Массачусетсе и в какой-то момент осел в северных районах колонии – тех, что впоследствии составили штат Мэн. Долгое время здесь проходила беспокойная граница английских владений в Северной Америке. Постоянные столкновения с индейцами племени абенаков составляли часть повседневной жизни. Время от времени заключались мирные договоры, но власти Массачусетса не выполняли данные индейцам обещания, и конфликт возобновлялся. Поселенцев это не отпугивало, и они все равно старались строиться по океанскому побережью или в низовьях рек. На побережье еще в 1635 г. возник Скарборо, избранный для жительства Ричардом Кингом. К середине XVIII в. это был уже зажиточный городок, процветавший на торговле скотом и лесом. Гордостью горожан была дюжина лесопилок с водяными колесами.

Ричард Кинг обосновался прочно. Он обзавелся несколькими фермами общей площадью в три тысячи акров. Не бросал и торговлю лесом: для мощного флота Британской империи требовалось много корабельной древесины. Женат он был дважды, и от двух браков у него было восемь детей. Руфус был старшим из них. По-видимому, он был также наиболее одаренным в семье Кингов, поскольку только его родители сочли необходимым отправить в Гарвард. Его братья Уильям и